– Значит, на Тихоокеанском театре спокойный день? – спросил Манкузо, когда брифинг закончился.

– Похоже на это, – подтвердил генерал Лар.

– Как мы ведём наблюдение за нашими китайскими друзьями?

– Главным образом с помощью спутников-шпионов, – ответил начальник разведки. – У нас никогда не было возможности получать разведывательную информацию из Китая непосредственно от агентуры – по крайней мере, я не слышал об этом.

– А почему?

– Видите, самым простым способом объяснить это является следующее: мы с вами вряд ли сможем затеряться в массе китайского народа, а наши азиатские граждане в основном работают программистами в компьютерных фирмах, это стало мне известно, когда я проверял ситуацию в последний раз.

– Это верно, на флоте их немного. А в армии?

– Там их тоже мало, сэр. Они представлены в Вооружённых силах крайне слабо.

– Интересно почему.

– Сэр, я офицер разведки, а не демограф, – напомнил адмиралу Лар.

– Полагаю, ваша работа достаточно трудна, Майк. Если появится что-нибудь интересное, сообщите мне.

– Можете не сомневаться, сэр. – Лар вышел из кабинета, где его тут же заменил начальник оперативного управления, который расскажет главнокомандующему, какими силами он располагает в этот прекрасный день на Тихоокеанском театре, а также о том, какие корабли и самолёты вышли из строя и нуждаются в ремонте.

Она не стала менее привлекательной, хотя отыскать её оказалось достаточно трудно.

Таня Богданова не скрывалась ни от кого, просто в течение нескольких дней она находилась вне пределов досягаемости.

– Ты была занята? – спросил Провалов.

– Да, у меня был особый клиент, – кивнула она. – Я провела время с ним в Санкт-Петербурге. Я не взяла мобильник. Этому клиенту не нравится, когда его прерывают, – объяснила Таня, без малейших признаков стеснения.

Провалов мог спросить, сколько придётся заплатить за несколько дней в её компании, и она, возможно, ответила бы ему. Однако затем он решил, что знать это не так уж необходимо. Она оставалась прелестным видением, не хватало только белых пушистых крыльев, чтобы стать ангелом. Если, конечно, не принимать во внимание глаза и сердце. Первые были холодными, а второе отсутствовало совсем.

– У меня есть вопрос, – спросил капитан милиции.

– Да?

– Имя. Ты знаешь Климентия Ивановича Суворова?

В её глазах промелькнула улыбка.

– О да. Я хорошо знаю его. – Она не стала объяснять, что значит «хорошо».

– Что ты можешь рассказать о нем?

– Что вас интересует?

– Начнём с адреса.

– Он живёт под Москвой.

– Под каким именем?

– Он не знает, что я знаю, но я один раз заглянула в его документы. Иван Юрьевич Конев.

– Как это удалось тебе? – спросил Провалов.

– Он спал, разумеется, и я обшарила его одежду, – ответила она так равнодушно, словно только что сказала капитану, где покупает хлеб.

«Значит, он трахнул тебя, а ты в ответ трахнула его», – подумал Провалов, но промолчал.

– Ты не помнишь его адреса?

Девушка покачала головой.

– Нет, но это один из новых коттеджных посёлков за пределами Окружной дороги.

– Когда ты видела его последний раз?

– За неделю до того дня, когда погиб Григорий Филлипович, – сразу ответила она.

Тут на Провалова нашло озарение.

– Таня, ночью перед тем утром, когда погиб Григорий Филлипович, ты видела кого-нибудь ещё?

– Да, это был бывший солдат или что-то вроде, дай мне подумать… Пётр Алексеевич… по-моему…

– Амальрик? – спросил Провалов, приподнимаясь со стула.

– Да, похоже на это. На руке у него была татуировка, спецназовская татуировка, многие делали это в Афганистане. Он много воображал о себе, но в искусстве любви слабоват, – добавила Таня, заканчивая этими словами обсуждение достоинств солдата спецназа.

И лучше уже не станет, – мог бы добавить Провалов.

– Кто организовал для него эту, ну, скажем, встречу?

– А, этим занимался Климентий Иванович. У него была договорённость с Григорием.

Судя по всему, они давно знали друг друга. Григорий часто организовывал специальные встречи для друзей Климентия.

Суворов дал возможность одному или обоим убийцам переспать с проститутками, принадлежащими сутенёру, которого они убьют на следующий день!.. Кем бы ни был Суворов, у него незаурядное чувство юмора… а вдруг настоящей целью покушения являлся Сергей Николаевич? У Провалова появилась важная информация, но она ничуть не продвинула вперёд расследование. Ещё один факт, который сделал его работу только труднее, а не легче. Он вернулся к двум возможным вариантам: этот Суворов нанял двух киллеров, чтобы убить Распутина, и затем их убили для «страховки», чтобы избежать возможных последствий. Или он нанял Амальрика и Зимянина, чтобы они устранили Головко, и затем убил их, потому что они допустили серьёзную ошибку. Какой из этих двух вариантов правильный? Ему придётся найти Суворова, чтобы получить ответ на этот вопрос. Но теперь у него было имя и приблизительный адрес. С этим можно работать.

Все успокоилось в штаб-квартире «Радуги» в английском городке Герефорде, причём до такой степени, что оба – Джон Кларк и Динг Чавез – начали проявлять симптомы нетерпения. Тренировки продолжались так же напряжённо, как и раньше, но ещё никто не утонул в потоках пота, а работа с мишенями, бумагами и электроникой была – как бы это сказать, не настолько удовлетворяющей стремление солдат к работе, как это сделало бы столкновение с настоящими преступниками, – правильнее сказать, она была недостаточно волнующей. Однако солдаты, входящие в состав обеих групп, не говорили об этом даже между собой, опасаясь показаться кровожадными и непрофессиональными. Они делали вид, что их вполне устраивает отсутствие реальных операций.

Учения представляли собой бескровные сражения, а сражения являлись кровавыми учениями, как писал Иосиф Флавий. К тому же серьёзное отношение к учениям позволяло «Радуге» поддерживать подготовку на самом высоком уровне. Их мастерство было отточено до такой остроты, что могло бы сбрить пушок с лица младенца.

О существовании «Радуги Шесть» так и не было объявлено, по крайней мере, это не сделали официально. Однако слухи каким-то образом распространились. Не в Лондоне и не в Вашингтоне, но кое-где на континенте стало известно, что НАТО располагает теперь весьма специальной и отлично подготовленной антитеррористической группой, которая совершила несколько крайне опасных вылазок и только в ходе одной операции понесла незначительные потери от рук ирландских террористов, которые, однако, заплатили горькую цену за недооценку борцов с терроризмом. Европейские газеты называли солдат «Радуги» «людьми в чёрном», по цвету обмундирования, в котором они штурмовали места, в которых засели террористы. Относительная неосведомлённость европейских средств массовой информации сделала «Радугу» ещё более свирепой и жестокой организацией, чем это было на самом деле. Грозная слава об антитеррористической организации распространилась настолько широко, что, когда группа была вызвана в Нидерланды несколько месяцев назад, через пару недель после того, как в европейские газеты просочились первые сообщения о существовании «Радуги», произошло первое бескровное событие. Плохие парни, захватившие начальную школу, узнав, что к штурму готовится группа знаменитой «Радуги», сразу согласились на переговоры с доктором Полом Беллоу и сдались ещё до того, как группа начала действовать. Это стало наилучшим исходом для всех. Мысль о том, что придётся штурмовать школу, полную детей, не пришлась по вкусу даже «Людям в чёрном».

В течение нескольких месяцев кое-кто из солдат «Радуги» получил ранения или их вернули обратно в свои подразделения. Их заменили другие солдаты, пополнившие штурмовые группы. Одним из них стал Этторе Фальконе, бывший полицейский из итальянского Корпуса карабинеров. Он был послан в Герефорд как для помощи этой организации НАТО, так и для собственной защиты. Одним прекрасным весенним вечером Фальконе шёл по улице города Палермо в Сицилии с женой и недавно родившимся сыном, когда прямо перед ним послышалась автоматная стрельба. Трое преступников стреляли из автоматов в пешехода, его жену и полицейского, служившего телохранителем. В следующее мгновение Фальконе выхватил «беретту» и прикончил всех трех преступников выстрелами в голову с расстояния в десять метров. Его вмешательство не помогло спасти жертв, но привело в ярость капо мафиозо, двое сыновей которого принимали участие в нападении. Фальконе открыто заявил, что не боится угроз мафии, но более разумные головы в Риме рассудили по-иному. Итальянскому правительству не хотелось, чтобы разразилась кровавая вражда между мафией и федеральным полицейским агентством, и Фальконе послали вместе с семьёй в Герефорд, где он стал первым итальянским солдатом «Радуги». Там он быстро доказал, что является лучшим пистолетчиком, которого когда-либо видели солдаты обеих штурмовых групп.