Таким образом, энергия, излучаемая четырьмя огромными радиолокаторами на надстройке «Геттисберга», выводила из строя многочисленные телевизоры по пути следования крейсера на северо-запад. Впрочем, с этим ничего нельзя было поделать, да и вряд ли кто-нибудь заметил крейсер, поднимающийся по реке в это ночное время. Наконец, «Геттисберг» остановился недалеко от моста Вудро Вильсона, и там ему пришлось ждать, пока не остановят автомобильное движение по кольцевой дороге округа Колумбии. Это привело к обычному недовольству автомобилистов, но в такое время ночи по шоссе ехало не так много автомобилей, так что редкие водители испытывали ярость, хотя несколько людей, сидящих за рулём, всё-таки выразили своё отношение, нажав на гудки машин, когда крейсер проходил через открытое пространство разводного моста. «Наверно, это жители Нью-Йорка», – подумал капитан Блэнди. После этого крейсер свернул направо в реку Анакостия, остановившись перед ещё одним разводным мостом, названным в честь Джона Филиппа Соуса, под удивлёнными взглядами немногочисленных автомобилистов, а затем мягко пришвартовался к пирсу, который был также местом постоянной стоянки старого эсминца «Барри», превращённого в плавающий музей. Рабочие на пирсе, принимавшие швартовы, увидел капитан Блэнди, были главным образом вольнонаёмные. Подумать только, вольнонаёмные швартуют боевой корабль!

«Эволюции» – так, узнал Грегори, на военно-морском флоте называют швартовку корабля – были интересными, но ничего необычного, хотя шкипер выглядел успокоившимся, когда все это осталось позади.

– Стоп машины! – скомандовал капитан машинному отделению и смог, наконец, перевести дыхание. Улучшившееся настроение капитана, заметил Грегори, разделили все присутствующие на мостике.

– Капитан? – спросил бывший армейский офицер.

– Да?

– Объясните мне наконец, что происходит?

– Разве это не очевидно? – удивился Блэнди. – Мы ведём войну с китайцами. У них есть межконтинентальные баллистические ракеты с ядерными боеголовками. Я полагаю, что министр обороны хочет сбить их, если они запустят такую ракету на Вашингтон. Командующий Атлантическим флотом посылает крейсер с системой «Иджис» в Нью-Йорк, и я готов побиться об заклад, что Тихоокеанский флот принимает меры для защиты Лос-Анджелеса и Сан-Франциско. Возможно, Сиэтла тоже. Там много военно-морских кораблей и хороший запас оружия. У вас есть запасные копии вашего программного обеспечения?

– Конечно.

– Так вот, через несколько минут с берега на крейсера проведут телефонную связь. Мы примем меры, чтобы вы могли загрузить своё программное обеспечение всем кораблям, которые нуждаются в нём.

– О, – тихо заметил доктор Грегори. Ему следовало давно догадаться об этом.

– Это «Красный Волк-4». У меня визуальный контакт с приближающимся китайским авангардом, – доложил по радио командир танкового полка. – Примерно в десяти километрах к югу от нас.

– Очень хорошо, – ответил Синявский. Значит, китайцы находятся именно там, где их ожидают Бондаренко и его американские помощники. Отлично. На его командном пункте находились ещё два генерала, командир 201-й мотострелковой дивизии и командир 80-й. Командующий 34-й китайской ударной армией продвигается, должно быть, по предсказанному маршруту, хотя 94-я механизированная китайская дивизия повернула и приготовилась к атаке на восток, с позиции примерно тридцать километров к югу.

Синявский вынул старую изжёванную сигару изо рта и бросил её в траву, достал новую из нагрудного кармана гимнастёрки и закурил. Это была кубинская сигара, исключительная по своему мягкому вкусу. Командир его артиллерии стоял у противоположного конца стола, устланного картами, – если это можно назвать столом – две широкие доски, положенные на козлы. Впрочем, это идеально отвечало своему назначению. Недалеко от командного пункта были выкопаны укрытия на случай, если китайцам придёт в голову атаковать их артиллерией. Но самым важным были провода, проведённые к его пункту связи, расположенному в целом километре на запад – именно туда направят свой огонь китайцы, поскольку они ожидают, что он находится там. На самом деле на пункте связи находились всего четыре офицера и семь сержантов в бронетранспортёрах, закопанных глубоко в землю для безопасности. Их задача заключалась в том, чтобы восстановить всё, что удастся нарушить китайцам.

– Итак, товарищи, они сами движутся в нашу ловушку, а? – сказал он присутствующим. Синявский служил в армии двадцать шесть лет. Как ни странно, его отец не был военнослужащим. Он был профессором Московского государственного университета. Но с того момента, когда мальчик увидел свой первый фильм о войне, он знал, что это будет его профессией. Он проделал всю необходимую работу, учился во всех школах, изучал военную историю с маниакальным упорством, принятым в Российской, а до этого в Красной армии. Это будет его битва на Курской дуге, воспоминание о сражении, в котором Ватутин и Рокоссовский покончили с последней попыткой немцев возобновить наступление в России. Именно оттуда его Родина-мать начала длинный поход, который закончился в Берлине. Там тоже Красная армия получила блестящую разведывательную информацию, в которой говорилось о времени, месте и характере атаки германской армии. Это позволило нашим так хорошо подготовиться к германскому наступлению, что даже лучший из германских генералов, Эрих фон Манштейн, не смог сделать ничего, кроме как сломать свои зубы о русскую сталь.

«И здесь произойдёт то же самое», – пообещал себе Синявский. Его раздражало лишь то, что он вынужден сидеть в этой замаскированной палатке, вместо того чтобы вместе со своими солдатами драться на передовой. Однако нет, он больше не был капитаном, и его место здесь, где ему придётся вести битву на проклятой огромной карте.

– «Красный Волк», вы откроете огонь, когда передовые части противника приблизятся на восемьсот метров.

– Понял, восемьсот метров, товарищ генерал, – подтвердил командир танкового полка. – Сейчас я отчётливо вижу их.

– Что конкретно вы видите?

– Похоже, что это группировка силой в батальон, состоит в основном из танков Т-90, есть танки Т-98, но их не слишком много, они расставлены по линии фронта таким образом, что предположительно в них находятся командиры подразделений. Множество гусеничных бронетранспортёров. Я не вижу машин, засекающих артиллерийский огонь. Что нам известно об их артиллерии?

– Она на марше, не готова к открытию огня. Мы следим за ней, – заверил его Синявский.

– Отлично. Сейчас они на расстоянии двух километров по моему дальномеру.

– Приготовьтесь.

– Мы готовы, товарищ генерал.

– Я ненавижу ожидание, – заметил Синявский, обращаясь к стоящим рядом офицерам. Они кивнули, разделяя его предубеждение. В молодости он не воевал в Афганистане и служил главным образом в 1-й и 2-й гвардейских танковых армиях в Восточной Германии, готовясь воевать с войсками НАТО. К счастью, это столкновение так и не состоялось. Здесь, в Сибири, был его первый опыт настоящей битвы, которая ещё не началась, но он был готов к её началу.

– О'кей, если они запустят свои ракеты, что нам нужно предпринять? – спросил Райан.

– Если они запустят их, мы можем сделать только одно – бежать в укрытие, – ответил министр обороны Бретано.

– Для нас это выход из положения. Мы все останемся живы. А как относительно населения Вашингтона, Нью-Йорка и других предполагаемых целей? – спросил президент Соединённых Штатов.

– Я отдал приказ разместить крейсеры с системами «Иджис» у предполагаемых целей, расположенных недалеко от моря, – продолжал «Гром». – Я поручил одному из моих людей, работающих в ТРВ, изучить возможность модификации ракетных систем «Иджис» с целью перехвата баллистических ракет противника. Он проделал теоретическую работу и доложил, что на тренажёрах все действует хорошо, но это значительно отличается от практического испытания. Впрочем, это лучше, чем ничего.