На мгновение в глазах у Пиноррра потемнело. Он осознал эту новую уловку. Он велел Мадер Гиль научить Шишон назвать защитником его, просто на всякий случай, но Джабиб явно намеревался запугать ее, чтобы она отказалась назвать его имя. Если им не удастся сломить Шишон, они всегда могут взять назад свои претензии и ничего не потеряют. Но если им удастся достичь успеха — Шишон обречена. Кровавый поединок уже объявлен, и Пиноррр не может отказаться от него — это может сделать только Ульстер, отказавшись от своих обвинений. Шишон придется назвать защитника, который согласится выйти против килевого невооруженным — а на это не пойдет никто.

Лицо Пиноррра побелело, в груди у него похолодело. Ослепленный собственной гордостью и самоуверенностью, он сам, своими словами, вероятно, обрек свою внучку на смерть. Пиноррр заметил, что Ульстер улыбается все шире.

Пара стражников отправилась за Шишон.

Пиноррр откашлялся.

— Этого не нужно, — попытался он вывернуться. — Она меня уже назвала, и я согласился.

Джабиб хмуро посмотрел на него.

— Это должен решать трибунал, а не ты. У нас есть право услышать ее выбор от нее самой. Таков закон.

Пиноррр знал, что спорить бесполезно. Он молча обратился к богам, умоляя защитить его внучку. Она не заслужила этого наказания. Он закрыл глаза и пожелал Шишон сил, чтобы выдержать наступающую бурю.

Казалось, прошла вечность, и толпа, шепотом обсуждавшая возможный исход, с новой силой взорвалась криками, когда, расталкивая собравшихся, появились стражники с Шишон. В переполненном кубрике столпилось еще больше народу.

Шишон подвели к длинному столу. Мадер Гиль не отходила от нее. Джабиб кивнул старухе:

— Ты больше не нужна.

Но Мадер Гиль взглянула на Пиноррра и осталась стоять на месте.

— Ты не слышала приказа трибунала? — спросил Ульстер и махнул стражникам, которые нерешительно приблизились к старой мечнице.

— Девочка испугана, — сказала она, держа Шишон за руку.

Шишон оглядела собравшихся, вытаращив глаза, ее нижняя губа дрожала. Онемевшая половина ее лица, казалось, еще сильнее опустилась от страха. Мадер Гиль насильно увели прочь, оставив девочку одну перед столом. Шишон попыталась подойти к Пиноррру, но стражник удержал ее за плечо.

Джабиб вышел из-за стола, с улыбкой опустился на колени перед Шишон и что-то ласково зашептал ей на ухо. Шишон слушала, но явно нервничала, все время оглядываясь на Пиноррра.

Добившись внимания Шишон, Джабиб заговорил громче, так, чтобы его слышали и остальные:

— Итак, Шишон, моя милая малышка, ты знаешь, почему ты здесь?

Шишон медленно покачала головой и поднесла было руку ко рту, пытаясь засунуть большой палец в рот, но Джабиб ей не дал.

— Ты должна выбрать своего защитника. Ты знаешь, что это означает?

Голос Шишон прозвучал, словно шепот перед ураганом:

— Мадер говорит, что я должна назвать папу.

— Ага, стало быть, ты хочешь, чтобы твой папа умер.

Глаза Шишон округлились, в них появились слезы.

— Умер?

Джабиб кивнул и повернул лицо Шишон к Ульстеру.

— Если ты выберешь папу, этот большой человек разрежет живот твоего папы большим мечом. Ты хочешь выбрать папу?

Из глаз Шишон потекли слезы.

— Нет, — сказала она, задыхаясь. — Я не хочу, чтобы папе разрезали живот.

Пиноррр больше не мог этого выдержать.

— Оставьте ребенка в покое, — сказал он, его сердце болело за внучку. — Пожалуйста.

Джабиб погладил Шишон по голове, поднялся и произнес, перекрывая шепот толпы:

— Вы все слышали ее слова. Она отказалась выбирать Пиноррра.

Ульстер выступил вперед.

— Она должна выбрать себе защитника или сама выйти против меня на поединок. Джакра объявлена.

Пиноррр заговорил громче:

— Прекрати, Ульстер, — сказал он. — Возьми меня, если хочешь, но оставь бедную Шишон в покое.

— Убить шамана? Навлечь проклятие на свой корабль? Не думаю, что команда с этим согласится.

Пиноррр смотрел на Ульстера в упор.

— Стало быть, ты убьешь невинного ребенка? На глазах у всей своей команды?

— Это был не мой выбор, — заявил Ульстер. — Я только хотел наказать ее. Два удара моего хлыста — вот что я собирался сделать, чтобы дать вам обоим небольшой урок. Но ты, а не я, выбрал этот новый курс.

Пиноррру нечего было возразить на это. А он-то считал себя таким умным, таким мудрым, таким опытным. Его лицо исказилось.

— Если ты отберешь у меня Шишон, я найду способ уничтожить тебя. Это я обещаю.

Ульстер пожал плечами.

Мадер Гиль позволили подойти к Шишон и успокоить ее. Старуха обняла девочку и принялась шепотом успокаивать ее.

Пиноррр знал, что он проиграл. Он попытался подойти к внучке, но стражники ему не позволили.

Вместо этого Джабиб опять опустился на колени возле маленькой Шишон.

— Ты должна выбрать кого-нибудь, моя дорогая. Ты должна выбрать кого-нибудь, кто будет сражаться за тебя.

Пиноррр больше не слушал. Все было кончено. Никто не согласится.

Шишон выскользнула из объятий Мадер Гиль. Ее глаза остекленели. Страх заставил ее уйти в себя. Девочка наклонила голову к стропилам палубы.

— Они здесь, — пробормотала она.

Внезапно доски корабля сотряслись от удара грома, словно киль судна переломился пополам. Все подпрыгнули.

Джабиб коснулся плеча Шишон.

— Выбирай, — сказал он.

В страхе слабоумная Шишон обладала силой взрослого человека. Она вырвалась из рук Джабиба и зашаркала к толпе. Толпа расступилась перед ней. Никто не встретил ее взгляда. Никому не хотелось отказывать девочке.

Джабиб последовал за Шишон. Она бросилась бежать. Толпа отступила на шаг, дав Пиноррру и Ульстеру возможность последовать за Джабибом. Шишон вырвалась из комнаты и побежала вверх по ступенькам на верхнюю палубу. Толпа последовала следом за Джабибом, Пиноррром и Ульстером.

Когда Пиноррр вышел из жаркого переполненного кубрика, его охватил холод. Опять раздался удар грома. На юге небо было затянуто сплошной стеной черных облаков до самого зенита. Край бури почти дотягивался до солнца, садившегося на западе. Море вокруг них было спокойно, но это было неестественное спокойствие. В гаснущем свете солнца поверхность воды была цвета кованого железа.

На других кораблях мелькали вспышки сигнальных огней. Команды зарифляли паруса, над неподвижной водой раздавались отрывистые громкие команды.

Пиноррр повернулся к Ульстеру.

— Ты так и не объявил тревогу, — сказал он.

Наконец-то у Ульстера хватило достоинства на миг принять виноватый вид. Впрочем, он не отводил взгляда от наступающей бури.

Но Пиноррр понимал, что он не может свалить всю вину на Ульстера. Столкнувшись с опасностью для Шишон, Пиноррр тоже забыл о предупреждении морских богов. Они оба повели себя по-идиотски — и теперь весь флот оказался в опасности.

Шишон стояла у правого реллинга и рассматривала приближающийся ураган. Джабиб был рядом с ней. Ульстер и Пиноррр подошли к ним.

Джабиб взглянул на своего килевого.

— Мы должны задраить все люки. От этого шторма нам не убежать. Наша единственная надежда — уйти в трюмы, задраить люки и молиться, чтобы корабль не затонул.

Ульстер молча кивнул. Молодой килевой в первый раз увидел убийцу кораблей — и потерял дар речи.

Пиноррр воспользовался страхом Ульстера:

— Только морские боги могут защитить нас этой ночью. Освободи Шишон от джакры, и я вымолю кровавую милость у богов. Если будешь настаивать на своем — молись сам. Ты увидишь, что морские боги почти не слушают обычных людей.

Ульстер развернулся к Пиноррру.

— Это все твоя вина, — прорычал он. От страха у него в груди разгорался огонь. — Это ты призвал на нас это чудовище!

Джабиб попытался ободряюще положить ладонь на руку килевого, но был отброшен прочь так, что врезался спиной в реллинг.

— Нам понадобятся все молитвы, — напомнил он, — особенно молитвы шамана.

Ульстер грубо схватил Шишон за плечо.