Крик разочарования вырвался из груди ведьмы, и поток энергии засиял еще ярче. В ответ на ее новые усилия Темный Лорд опять рассмеялся.

А потом из-за щита раздался грубый голос, требовательный и пугающий:

— Елена! Прекрати использовать свою магию! Разве ты не понимаешь, что все, чего он хочет, так это лишить тебя сил!

После этих слов, языки пламени начали гаснуть. А потом исчез и черный щит. Рокингем увидел седого старика, опирающегося на костыль — его нога была забинтована от лодыжки до бедра. Серебряная серьга сверкала в его ухе. Его лицо прочертили морщины оставленные, как подозревал Рокингем, не только физическими муками от боли в Раненной ноге.

Елена стояла впереди всех. Ее все еще поднятые руки казались бледными, почти белыми.

— Слишком поздно, — прошептала она.

Холод пронзил тело Рокингема, словно он прикоснулся к древнему льду. Повинуясь своему повелителю, Рокингем вздрогнул всем телом. Черный поток энергии у его ног стал еще темнее. Рокингем понял, что почти один из темных духов почти целиком проскользнул через врата его черного сердца. И это привело в отчаяние сторонников ведьмы.

Елена подняла взор к круглой луне, повисшей Высоков небе.

— Хочешь вновь попробовать ведьма. Но помни, лунная магия тебя до добра не доведет, — злобно пробормотало Черное Сердце.

Оказывается, Елене нужен был лишь маленький толчок. Сейчас ведьма подняла свою левую руку к ночному небу. Окунувшись в лунный свет, рука ее исчезла. Когда она потянула руку назад, кулак ее оказался сжат. Он светился, словно рубин. А потом Елена вновь взглянула в лицо Рокингему.

— Бесполезна моя попытка или нет, но я собираюсь сражаться, пока в моей крови останется хоть капля магических сил.

— Покорись ведьма, — зашипела тьма. — И тогда я оставлю в живых твоих товарищей.

Рокингем увидел, как заколебалась девушка, ее решимость дала трещину.

— Ничто не спасет тебя, — вновь прошипел ужасный голос, попробовать пробиться через ментальный щит Елены.

Неожиданно из люка появилась еще одна фигура — обнаженная женщина с диким взглядом и всклокоченными волосами. Зеленоволосая девушка потянулась к безумице, в то время как та устремилась вперед:

— Мама! Нет!

Женщина оттолкнула девушку и бросилась вперед. Ее руки взметнулись.

— Ты… Ты убил Конча. Ты — чудовище.

Рокингем замер, словно замороженный. Вид этой женщины: дикое лицо со следами слез, затмил все остальное. Задохнувшись, он стиснул свою грудь.

Что-то внутри него сломалось.

В ответ из груди голема вырвался крик, полный неземной ярости. Но Рокингем не заметил этого. Старые воспоминания затопили его, он тонул в них. Эмоции забурлили в нем, разрывая на куски черные цепи, сковывающее его душу. Черный камень размером с кулак взрослого мужчины выпал из отверстия в его груди и покатился по палубе.

Внезапно оказавшись свободным, Рокингем пошатнулся. Подняв голову он со стоном выдавил имя, которое так долго было заключено в дальнем уголке его мозга, имя женщины — ключ к его воспоминаниям:

— Линора !

Произнеся ее имя, Рокингем почувствовал, как ноги его подогнулись. Он упал на колени.

Его крик так же глубоко поразил безумную женщину. Она остановилась и безвольно опустилась на палубу. Ее взгляд скользнул от раны на груди Рокингема к его лицу. На мгновение безумие отступило, она узнала голема. По-прежнему стоя на коленях она закрыла руками лицо:

— Нет! Не может быть!

Девушка с зелеными волосами подошла к ней:

— Мама? Ты знаешь эту тварь?

Линора закашлялась, а потом ответила севшим голосом:

— Это — твой отец.

Сайвин отступила переполненная недоверием, ее рука поднялась, словно девушка желала закрыться от этого ужаса.

— Нет! — Каст заключил ошеломленную девушку в свои объятия. Она с благодарностью посмотрела на него. — Как такое может быть? — заплакала она. С давних пор она мысленно пыталась представить себе, каким был ее отец. Он должен был быть высоким, как Каст, даже шире его в плечах, но не иметь ни одного из этих ужасных шрамов Каста. В ее фантазиях он всегда улыбался и у него был добрый взгляд. Но… Но это существо порожденное кошмарами самой зловещей из мерзких подземелий Темного Лорда.

Голом, словно умоляя, вытянул руку:

— Линора?

Но прежде чем кто-то смог заговорить ужасный вой вырвался из камня, лежащего у ног этого человека. Шум резанул по ушам Сайвин и обрывки парусом всколыхнулись, словно от сильного порыва ветра. Скалтумы разум взмыли в темное небо. Бледные крылья забили по воздуху, и твари полетели прочь от одинокого двухмачтового корабля.

Среди всего этого хаоса, Елена шагнула вперед, с вызовом взглянув на тех тварей, что еще оставались на палубе. Но Флинт остановил ее, он показал куда-то вниз:

— Посмотри!

Взгляд Сайвин скользнул туда, куда указывал Брат. Он ткнул в остатки лужи темной энергии вокруг камня. Сам кусок эбонита потрескался, прорезанный полосками серебряных жил. Казалось, что последний всплеск черной магии истощил камень, растопил его. Пока они наблюдали черная жидкость всосалась в камень, и вскоре на палубе остался лишь кусок эбонита. Никто не смел подойди ближе, чтобы получше рассмотреть его.

— Камень освободился от своего хозяина. Темный Лорд ушел, — объявил Флинт.

Бросив косой взгляд на голема, Сайвин заметила, что ни его, ни ее мать не интересуют превращения камня. Вместо этого он разглядывали друг друга.

— Мне очень жаль, — простонал Рокингем.

Елена повернулась к ним, шагнула вперед, словно собираясь вмешаться, но Флинт вновь остановил ее.

— Оставь их. Хотя я не умею, как твой брат, предсказывать будущее, мне кажется лучше их не беспокоить.

По-прежнему, крепко сжимая кулак, Елена отвернулась. Сайвин казалось, что она ощущает ненависть, исходящую от ведьмы. Сайвин знала историю Елены. Этот человек, отец Сайвин, сыграл не последнюю роль в убийстве семьи ведьмы.

Не замечая ничего происходящего вокруг, Линора и Рокингем встали на колени друг перед другом.

— Что с тобой случилось? — со стоном спросила мать Сайвин. Она потянулась было, чтобы коснуться лица голема, но пальцы ее на полпути остановились.

От отвернулся.

— Ты захочешь убить меня, как и остальные. Я… Я не заслуживаю твоего ми… милосердия.

Линора милосердно коснулась его щеки.

— Я не могу жить с этим. Я едва смогла пережить твое изгнание. Если бы не Конч и не ребенок… твой ребенок…

Неожиданно Сайвин поняла, что они говорят о ней. Именно она была этим ребенком. Эмоции переполняли сердце девушки. Потрясение и злость, почти недоверие, смущение от того, что не смогла скрыть своих чувств от открывшейся ей правды.

— Он не может быть моим отцом… — ведь это был человек по вине которого погиб Конч. Как ее мать могла с любовью относиться к этому существу?

Словно прочитав ее мысли, Каст наклонился и прошептал ей на ухо:\

— Родителей не выбирают. Ульстер был моим кровным братом, но в глубине сердца мы разные. Помни это. Даже если это существо и в самом деле твой отец, ты можешь его не любить.

Слова Каста придали сил Сайвин. Она высвободилась из его объятий и шагнула к матери. В конце концов она заслуживала узнать истину.

— Я не понимаю. Мама, что случилось? — напряженным голосом поинтересовалась она.

Но ее мать так и не сводила взгляда с Рокингема.

— Мы поженились в канун середины лета. Мы обещали жить вместе до конца жизни. Но однажды зимой. Вскоре после твоего рождения, он попытался нарушить договор с стендайцами. Он разрушил код тишины мирая.

Неожиданно острая боль исказила лицо матери Сайвин.

— Я ничего не мог поделать с собой, — тихим голосом объяснил Рокингем. — Я так устал от нашей изоляции. Мир по ту сторону морской поверхности был таким огромным и необычным. Я хотел принести его дары мирая… моей только что родившейся дочери.

Сайвин слушала его и сердце ее начало таять. То, что рассказывал Рокингем так сильно напоминало ее желание открыть новые горизонты, испытать новые ощущения. Она вспомнила как когда притягательна была для нее береговая линия. Тогда она и Конч незаметно убегали из дома и исследовали Архипелаг. Может она унаследовала это сильное желание от отца?