Картер отпустил Бет и подбежал к окну, выходившему на парк. Фонари еще не зажглись, в сумерках трудно было что-то разглядеть. По пешеходным дорожкам каталась пара скейтбордеров, девочка-подросток гуляла с собакой. Вдалеке высокий человек в красном пальто выходил из парка с другой стороны.

Картер снял куртку с вешалки и отпер замок входной двери.

— Куда ты? — встревоженно спросила Бет. — Не собираешься же ты искать этого типа?

— Я его увидел, — ответил Картер, открыл дверь и выбежал из квартиры.

— Но я же тебе сказала, — крикнула ему вслед Бет, хотя он уже не мог ее слышать. — Он на самом деле ничего не сделал!

Она услышала, как Картер сбегает вниз по лестнице, бросилась к двери и прокричала:

— Картер! Просто забудь об этом!

Хлопнула дверь подъезда.

— Только ни во что не ввязывайся, Картер! — крикнула Бет в пустоту, стоя у открытой двери.

«Что же теперь будет? — думала она. — Зачем я только ему рассказала?»

Она закрыла дверь и прижалась к ней спиной. «Почему Картер так разнервничался из-за пустяка? — гадала она. — Может быть, это какое-то смещение реакции? Не до конца пережил потрясение от визита к Уэстону и вот теперь все свое отчаяние и злость направляет куда попало…»

Бет заперла все замки, только засов задвигать не стала, пошла на кухню и убрала в холодильник коробки с китайской едой. «Хорошо хоть я не успела рассказать Картеру о самом страшном», — подумала она. Бет была готова поклясться: когда незнакомец стоял позади нее в фойе, он принюхивался к окружавшему ее воздуху, совсем как собака, изучающая новый запах.

К тому времени, когда Картер вбежал в парк, преследуемый им человек успел скрыться. Картер добежал до дальнего края парка и спросил у нескольких прохожих, не видели ли они высокого парня в красном пальто. Двое указали ему, в какую сторону ушел этот человек. Картер бросился туда, и ему показалось, что он заметил впереди, примерно в двух кварталах, красное пятно, но в следующее же мгновение его загородил проезжающий автобус.

Картер ускорил шаг, но когда автобус проехал, красного пятна уже не было. Незнакомец мог повернуть и направо, и налево, но Картер не заметил никого похожего ни в том ни в другом направлении. Он побежал прямо и снова вроде бы заметил человека в красном пальто. Тот обошел фруктовый лоток и повернул за угол на противоположной стороне улицы. Но перебежать улицу Картер не мог: горел красный сигнал светофора, а когда зажегся зеленый, таинственный незнакомец уже опять успел скрыться. Но теперь Картер хотя бы знал, в какую сторону бежать. Он запыхался и очень жалел, что выскочил из дома в старых мокасинах. Но он бежал и бежал вперед, лавируя между пешеходами. Довольно скоро он оказался на знакомом до боли углу, прямо напротив ярко освещенного входа в больницу Святого Винсента.

Незнакомца в красном пальто нигде не было видно. Картер обхватил рукой столбик, на котором был укреплен дорожный знак, и, тяжело дыша, стал оглядываться по сторонам.

Это был тот самый угол, возле которого Эзра Метцгер высадил его из машины после похорон Митчелла. То самое место, где, согласно содержанию рекламного щита, должен был быть возведен роскошный дом «Виллиджер». «Может быть, в один прекрасный день так оно и будет», — подумал Картер. А пока место это было темное и грязное. За оградой из покореженной проволочной сетки стоял большой старый пустой дом из темно-коричневого кирпича. Картер устремил взгляд на полуобрушенное крыльцо, на окна, забитые досками, на красивый, но мрачный фасад в стиле начала двадцатого века. Над главной дверью, заколоченной досками крест-накрест и снабженной надписью «НЕ ВХОДИТЬ», висела ржавая покосившаяся металлическая табличка. Хотя она была щедро покрыта граффити, Картер сумел различить слова «СНАБЖЕНИЕ ХИРУРГИЧЕСКИМИ МАТЕРИАЛАМИ». Но гораздо более интересными ему показались те слова, что были изначально высечены на фасаде: «НЬЮ-ЙОР СКИ САН AT НЫЙ ПР ЮТ ДЛЯ Ч ХОТОЧНЫХ И ИНФЕКЦ НЫХ БО ЬНЫХ». Не нужно было быть гением, чтобы прочесть эти слова целиком: «Нью-Йоркский санаторный приют для чахоточных и инфекционных больных». Ниже была еще надпись: «ОСНОВАН В 1899 ГОДУ».

Картеру этот дом представлялся будто сошедшим со страниц романа Диккенса. Он гадал, сколько же лет проработал санаторий. Похоже, и заведение под вывеской «Снабжение хирургическими материалами» давно выехало отсюда, а уж потом дом начал разваливаться. Не так много осталось на Манхэттене домов, построенных в девятнадцатом веке. Вот и этот должны были скоро снести. Обычно Картер жалел о таких домах. История города уничтожалась, ей на смену приходили бездушные небоскребы и роскошные жилые комплексы. Но он вынужден был признать, что в этом доме было нечто такое, о чем никто не станет сожалеть. Даже если бы он не знал, что за заведение располагалось здесь изначально, дом показался бы ему мрачным. Если уж говорить совсем откровенно, было в нем что-то зловещее.

Однако и здесь Картер не обнаружил человека в красном пальто. То ли он его потерял, то ли тот намеренно повел его ложным путем и скрылся.

По авеню гулял холодный ветер. Картер поежился. Из-за дальнего угла выехала «неотложка». Мигая огнями, она направилась ко входу в отделение скорой помощи.

Картер перешел улицу. Теперь его неудержимо тянуло к китайской еде, которую принесла домой Бет, но все же он остановился и, оглянувшись, посмотрел на старый безлюдный дом, на его массивные мрачные стены, заколоченные окна. У него вдруг возникло такое ощущение, будто сам дом, заброшенный, пустой, разваливающийся, тоже смотрит на него. «Чушь, этого не может быть», — подумал Картер, но странное ощущение не исчезло. Он отвернулся и пошел прочь. В голову ему неожиданно пришла строчка, кажется, из Ницше. Как же там было написано? «Если долго смотреть в бездну, бездна начнет смотреть на тебя». Так, что ли?

Очень похоже.

Эзра радовался тому, как соединяются между собой фрагменты свитка. Работа была тяжелейшая, но он только что разыскал еще один изрядно потрепанный обрывок текста, который идеально укладывался на свое место, и вдруг услышал стук в дверь спальни.

«Проклятье! Совсем не время отвлекаться».

Он решил не обращать внимания, но стук раздался вновь, и на этот раз к нему присоединился еле слышный голос Гертруды:

— Эзра… тебя к телефону.

К телефону? У Эзры не было собственного номера телефона. Кто же мог ему звонить? Друзья… И тут до него дошло, чей это может быть звонок, и он, не снимая латексных перчаток, вскочил со стула, выбежал в спальню и открыл дверь.

— Какой-то Картер, — сказала Гертруда и протянула Эзре переносной радиотелефон.

— Это Эзра, — сказал он и жестом попросил любопытную Гертруду удалиться. — Картер Кокс?

— Да.

Голос звучал невесело. По одному этому слову Эзра догадался, что Картер звонит без особой охоты.

— Я надеялся, что вы позвоните, — сказал Эзра.

— А я надеялся, что мне не придется вам звонить.

— Но вы позвонили. Это главное. Вы подумали над тем, что я вам говорил в машине, и это хорошо. Это начало.

Картер кашлянул и сказал:

— Да. Возможно, да.

— Когда вы хотите встретиться и поговорить?

— Я сегодня свободен в обеденное время, — ответил Картер. — Если хотите, приезжайте в Нью-Йоркский университет. Я буду ждать вас в факультетском клубе. Угощаю.

«Нет, — подумал Эзра. — Так не пойдет». К тому же Кимберли сегодня планировала отправиться по магазинам, прихватив дядю Мори в качестве водителя, и значит, Эзре пришлось бы ловить такси. «А вдруг это сочтут нарушением правил строгого надзора?»

— Как насчет такого предложения, — сказал Эзра, которого вдруг осенило. — Вы могли бы приехать сюда? Я бы приготовил ланч, и мы бы поговорили с глазу на глаз, никто бы нам не помешал.