— Не вижу ничего хорошего, — сказал он наконец. — В худшем случае это происки дьявола. В лучшем — мальчик отвлечет нас от главного предназначения нашей общины: искреннего служения Богу! Он внесет сумятицу в жизнь монастыря. Октавия должно выгнать.

Магдалина едва сдержала торжествующую улыбку.

— Отец не возьмет его назад, — хрипло проговорил Иосиф. От волнения в горле пересохло. — Мальчику некуда идти.

— Это не наше дело, — ответил аббат. — Выставите его за ворота.

— На улице зима, — настаивал Иосиф. — Он и ночи не продержится!

— Господь позаботится о нем. А теперь идите. Мне нужно молиться.

Как только село солнце, Иосиф послушно взял мальчика за руку и отвел к главным монастырским воротам. Добрая молодая сестра надела Октавию толстые носки, вторую рубашку и куртку. Из-за колючего ветра с моря стало совсем холодно.

Иосиф широко распахнул скрипучие ворота и легонько подтолкнул мальчика вперед:

— Ты должен уйти от нас, Октавий. Не бойся, Господь защитит тебя.

Мальчик даже не обернулся. Пустым взглядом он уставился в темноту ночи. Сердце Иосифа разрывалось на части. Как можно так обращаться с созданием Божьим?! Он обрекал ребенка на неминуемую смерть, и не простого ребенка, а одаренного величайшей силой. Но Иосиф был всего лишь послушным служителем — в первую очередь Бога, чьи пути неисповедимы, а во вторую — аббата, чьи решения не обсуждаются.

Вздохнув, Иосиф запер ворота изнутри.

Колокол созывал братьев на вечернюю молитву. Все поспешили в церковь. Сестра Магдалина прижала к груди лютню, вспоминая победу над Иосифом, которого презирала за излишнюю мягкость.

Паулин терзался теологическими сомнениями — были ли необычные способности Октавия даром или проклятием?

Глаза Иосифа наполнялись солеными слезами при мысли о маленьком хрупком мальчике, одиноко бредущем в темноте. Он чувствовал себя виноватым — сам-то сейчас в тепле и уюте.

Хотя Освин был, несомненно, прав — Октавий отвлекал его от молитв и служения Богу.

Все ждали, когда раздадутся шаркающие шаги аббата. Братья и сестры взволнованно переминались с ноги на ногу. Освин славился пунктуальностью.

Через несколько минут Иосиф встревожился не на шутку.

— Надо сходить за аббатом, — шепнул он Паулину.

Собравшиеся, проводив их взглядом, зашептались. Магдалина, громко шикнув, тут же прекратила разговоры.

В келье Освина было темно и холодно. Огонь почти погас. Аббат в праздничном облачении лежал на кровати, свернувшись калачиком. Иосиф чуть дотронулся до холодного лба. В правой руке Освина был зажат лист пергамента с его именем.

— Боже милостивый! — вскрикнул Иосиф со слезами на глазах.

— Пророчество сбылось… — прошептал Паулин, падая на колени.

Прочитав короткую молитву над телом Освина, монахи поднялись.

— Надо сообщить епископу, — сказал Паулин.

Иосиф кивнул.

— Утром я отправлю в Дорчестер гонца.

— Пока епископ не примет решение, ты, Иосиф, друг мой, должен возглавить монастырь.

Медленно перекрестившись, Иосиф попросил Паулина:

— Скажи сестре Магдалине, пусть велит начинать службу. Я скоро вернусь, но вначале мне нужно кое-что сделать.

Он бросился сквозь темноту к монастырским воротам и выглянул, раскрыв их. Мальчика нигде не было. Иосиф побежал по дороге, выкрикивая имя ребенка. Лишь ветер завывал в ответ, да слышался скрип ворот.

Вдруг Иосиф заметил маленький комочек на обочине.

Октавий не смог уйти далеко. Он сидел на корточках, дрожа от холода. Иосиф осторожно взял мальчика на руки и поспешил к воротам.

— Ты можешь вернуться. Господь хочет, чтобы ты остался с нами.

Пайпер начал флиртовать, как только взлетел самолет, а на высоте тридцать четыре фута над уровнем моря его уже было не остановить. Стюардесса была как раз его типа — высокая фигуристая девица с надутыми губками и растрепанными светлыми волосами. Белокурая прядь то и дело падала на глаза, и стюардесса рассеянно отбрасывала ее назад. Пайпер представил, как лежит рядом с ней — совершенно голой — и убирает эту прядь ей за ушко. Совесть слегка кольнула, когда с немым упреком в его фантазии нежданно ворвалась Нэнси. Кто ей позволил нарушать идиллию? Пайпер мысленно отмахнулся от нее, возвращаясь к соблазнительной стюардессе.

До того как лететь самолетом «Ю-Эс эйруэйз» со служебным оружием, нужно было пройти стандартную процедуру службы обеспечения безопасности на транспорте. Пайпера доставили на борт самолета до начала посадки пассажиров и попросили сесть в кресло ближе к проходу у крыла. Стюардесса Дарла сразу отметила крепкое телосложение парня в спортивной куртке и штанах защитного цвета. Девушка присела на другое кресло у прохода в том же ряду.

— Привет, ФБР! — прощебетала она. Ей было известно о проверке.

— Привет!

— Хочешь что-нибудь выпить перед полетом?

— Да, здесь неплохо пахнет кофе.

— Сейчас будет, — ответила стюардесса. — У нас сегодня на борту сотрудник службы безопасности. Место 7С. Но ты важнее!

— Хочешь сообщить ему, что я на борту?

— Он уже знает.

И потом, во время раздачи напитков, Пайперу казалось, что Дарла как бы ненароком касается его плеча, проходя мимо. Просто игра воображения?.. Пайпер медленно погружался в сон. А может, и нет…

Вздрогнув, он проснулся и не сразу сообразил, где находится. До самого горизонта простирались зеленые поля. Получается, они где-то в середине страны. Откуда-то из хвоста самолета рядом с туалетами слышались раздраженные голоса. Пайпер отстегнул ремень безопасности и, развернувшись, тут же определил, в чем дело. Три молодых британца, сидевшие рядом, изрядно выпившие, видимо, разогревались перед выходными в Вегасе. Раскрасневшись, они, будто трехголовый змей, что-то доказывали худому бортпроводнику, который отказался принести им еще пива. Пассажиры взволнованно поглядывали на них. Британец, сидевший ближе к проходу, вдруг вскочил. Качок — сплошные мышцы и сухожилия — надвинулся на бортпроводника и закричал что было мочи:

— Ты слышал, что сказал мой друг?! Тащи пива!

Дарла, стараясь поймать взгляд Пайпера, прошла в хвост, чтобы помочь коллеге. Сотрудник службы безопасности — молодой парень, побледневший от волнения, — наблюдал за развитием ситуации со своего места — 7С. Вероятно, это был первый инцидент в его практике. Пайпер, выглянув в проход, встретился с сотрудником взглядом.

В этот момент поднялся второй британец — типичный уроженец Глазго.

— На, получай, придурок! Хочешь еще раз?!

Видимо, Пайпер что-то пропустил… Однако последствия были налицо. Точнее, на лице.

Получив удар по голове, бортпроводник упал на колени. Дарла взвизгнула при виде крови. Пайпер и молодой сотрудник одновременно поднялись с мест, встали плечом к плечу и дальше действовали как слаженная команда. Сотрудник службы безопасности, заблокировав проход, быстро вытащил пистолет и выкрикнул:

— ФБР! Всем сесть и положить руки на спинку сиденья перед собой!

Пайпер, держа жетон агента ФБР высоко над головой, прошел к хвосту самолета.

— Какого черта? Чё надо? — забеспокоился британец, увидев Пайпера. — Мы в отпуске, дружище!

Дарла помогла окровавленному бортпроводнику подняться. Пайпер ободряюще подмигнул ей. До разбушевавшихся британцев оставалось еще пять рядов. Пайпер остановился.

— Немедленно займите свои места. Руки за голову. С этого момента вы под арестом. Отпуск закончился, — проговорил он медленно и спокойно, а после паузы добавил: — Дружище.

Друзья попытались усадить британца, но тот упирался, крича от ярости и страха. На шее вздулись сосуды.

— С какой стати?! С какой стати?! — словно заведенный повторял он одно и то же.

Спрятав жетон в карман, Пайпер вытащил пистолет. Пассажиры в ужасе смотрели на него. Толстая женщина с ребенком громко заскулила.