— Я знаю не больше вас, Сперанца. Без подробностей.

— Подробности, — подхватил Кейн. — Да, подробности — это как раз то, что нам нужно, чего нам не хватает. Особенно этадеталь.

Кейн говорил мало. Он нездоров, и хотя все мы боимся, упаси нас господи, что косвенно причастны к крови женщины, убитой в Джордж-Ярд, Кейн страшится этого, чувствуетэто глубже всех.

— А как насчет того инспектора, на которого вы ссылаетесь? — спросила Сперанца. — Нельзя ли выяснить у него побольше?

— Никоим образом, — заявил я. — Прискорбно, но факт: я вовсе не удивлюсь, если это он явится ко мне в поисках подробностей.

— О чем это ты? — подал голос Кейн.

— Нужно ли мне напоминать вам, что в сознании инспектора мы связаны с чередой событий, начиная от зажаренных собак и кончая скверной маскировкой моего обморока в Уайтчепеле, почти у ног инспектора?

При упоминании причин, по которым нам не следовало пытаться выудить информацию у инспектора Эбберлайна, голос мой на нервной почве начал так звенеть, что Сперанца сочла нужным сказать:

— Успокойтесь, Брэм. Не может быть, чтобы инспектор заподозрил бы вас или мистера Кейна.

— В убийстве? Нет, нет, невозможно! Но у него могут возникнуть вопросы, на которые он пожелает получить ответы. У меня нет ни малейших сомнений в том, что возвращение Генри неизбежно снова привлечет инспектора Эбберлайна к «Лицеуму». Но…

— Ну же, Брэм, — нетерпеливо сказала Сперанца. — Что за «но»?

— Я знаю в Ярде еще одного человека. Может быть, он…

— Попробуйте, — согласилась Сперанца. — Обязательно попробуйте, Брэм, только очень осторожно. Есть несколько простых вопросов, но если они будут заданы, то могут превратить всех нас в клятвопреступников.

( На заметку.Симпсон? Свенсон? Нет, Свонсон. Мы познакомились с ним во время инцидента с попыткой самоубийства на Темзе. Потом он посетил «Лицеум» как мой гость.)

— Пожалуйста, осторожнее! — проворчал Кейн. — А то создается впечатление, будто стоит нам начать искать, и мы сразу непременно что-то находим.

— В этом, мистер Кейн, и состоит смысл поисков, — сказала Сперанца.

— Это я знаю, — буркнул он. — Но все эти… открытия…Должны ли мы, на самом-то деле…

Да, мы должны,но ни Сперанца, ни я не потрудились ответить Кейну, чей подбородок дрожал, когда он спрашивал. ( Вопрос.Не пришло ли время отослать бедного, впавшего в оцепенение от страха Кейна к нему в замок? Ведь все его обязанности сводятся к одному — к бездействию.) Наше совещание завершилось на том, что мы втроем решили: я должен буду написать инспектору Дугласу Свонсону в Скотленд-Ярд и осторожно разузнать подробности. [182]

От пятницы, 10 августа 1888 года [183]

Вчера пополудни в помещении «Общества рабочих парней», что на Уайтчепел-роуд, состоялось коронерское расследование по факту обнаружения во вторник на территории Джордж-Ярд, Уайтчепел, мертвого тела женщины с 39 ранами. От полиции по поручению Отдела криминальных расследований дело ведет детектив инспектор Рид, отделение «Н».

Джон С. Ривз из дома № 37, Джордж-Ярд, портовый рабочий, показал, что во вторник утром он вышел из дома около пяти часов утра, намереваясь искать работу, и, спустившись на первый этаж, обнаружил покойную, лежавшую на спине в луже крови. Одежда ее была в беспорядке, будто она с кем-то боролась. Следов на лестничной площадке или ступенях свидетель не видел, как и ножа или другого орудия преступления. Поскольку Ривз был испуган, он не слишком внимательно разглядывал покойную, но немедленно обратился в полицию. С покойной он знаком не был, ее описание приводится ниже.

Возраст около 37 лет, рост 5 футов 3 дюйма, лицо смуглое, волосы темные. Одета в зеленую юбку, коричневую нижнюю юбку, длинный коричневый жакет, коричневые чулки, башмаки с боковой шнуровкой, черный капор. Все старое.

Полицейский констебль Томас Барретт из отделения 226 «Н» сообщил, что вышеназванный свидетель привлек его внимание к трупу покойной, когда он совершал свой обход. Констебль Баррет послал за доктором, который констатировал смерть.

Доктор Т. Р. Киллин, проживающий в доме № 68 по Брик-лейн, сообщил, что, когда его вызвали на освидетельствование, по прибытии на место он обнаружил женщину. Она уже была мертва около трех часов. На теле насчитывалось 39 ран, смерть наступила примерно три часа назад. На вид умершей приблизительно тридцать шесть лет, она хорошо упитана. В ходе проведения осмотра трупа было установлено следующее. Левое легкое пробито в пяти местах, правое в двух местах. Сердце, с признаками ожирения, пробито в одном месте, но именно эта рана могла послужить причиной смерти. [184]Печень, здоровая, была пробита в пяти местах, селезенка — в двух местах, желудок, совершенно здоровый, — в шести местах. Раны, во всяком случае большая их часть, были нанесены ножом или кинжалом, тем же, которым пробита грудная клетка. По мнению доктора, все раны были нанесены еще при жизни.

Коронер заявил, что он надеялся на опознание тела, но к настоящему моменту три женщины назвали покойную тремя разными именами, в связи с чем он предлагает оставить пока этот вопрос открытым. Дело будет вести детектив инспектор Рид, который приложит все усилия, чтобы найти исполнителя этого жестокого убийства, одного из самых страшных, какие только можно себе представить.

Коронер отметил, что убийца, должно быть, совершенно озверел, если нанес беззащитной женщине такое количество страшных ран.

После этого коронер обратился к жюри, которое постановило: считать случившееся умышленным убийством и выдвинуть соответствующее обвинение в отношении неустановленных лиц или неустановленного лица.

10 августа 1888 года

Орган не изъят, но не попыткой ли его удаления объясняется такое количество резаных ран на теле?

14 августа 1888 года

Дражайший Кейн! Надеюсь, ты пребываешь в полной безопасности в стенах своего замка, а твое возвращение на остров прошло быстро и без затруднений. Ты поступаешь правильно, друг мой. И пока ты находишься в безопасности, рядом с женой и ребенком, знай, я буду извещать тебя обо всех событиях здесь, впрочем, пока ничего не происходит.

Мне кажется, это было обычное уголовное дело, как и предполагала Сперанца. При всех ужасающих подробностях, сердце не было забрано. Никаких подарков сюда, в дом № 17, также не доставляли. Итак, я снова наблюдаю и выжидаю. Кейн, я понимаю не только как друг, но и просто как человек, что ты не способен был продолжать это еще хотя бы миг.Я все понимаю. Твой отъезд был к лучшему, как для тебя, так и для твоей семьи. Мне и самому предстоит вырабатывать новый план, поскольку Флоренс с Ноэлем должны вскоре вернуться из Дублина. Скоро прибывает и Генри, который, скажу я тебе, тоже будет своего рода дьяволом. Он пишет о планах поездки в Эдинбург в связи с постановкой «Макбета». Почему бы тебе не присоединиться к нам в «Старом дымокуре»?. Генри бы это порадовало, а о моих чувствах и говорить нечего.

Наилучшие пожелания от леди Уайльд, солидарной со мной в желании увидеть тебя в Лондоне, когда того потребует дружба, но не раньше.

P. S. Напоминаю тебе снова, Кейн, с Ф. и Н. не обсуждай мое маловероятное, весьма маловероятноевнезапное заболевание.

Пятница, 17 августа