– Вы, разумеется, правы. – Терли рывком, оторвал Джоселин от кроватки. – Нужно уйти отсюда, пока этот пискун не поднял на ноги весь дом!

Джоселин так обрадовалась, что он, похоже, не собирается причинить вред малышу, что даже забыла совсем о грозящей ей опасности.

– Быстро, – скомандовала она. – Он вот-вот закричит…

– Лучше ему этого не делать, – мрачно пробормотал капитан.

– Он закричит, хотите вы этого или нет.

Капитан, схватив Джоселин за руку, протащил ее на несколько шагов, прежде чем она вдруг сообразила, что он направляется не в сторону той двери, через которую она вошла.

Похолодев, Джоселин в последний момент успела придержать тяжелую портьеру, едва не хлестнувшую ее по лицу.

Крик ужаса замер у нее в горле.

– Тихо! – шепотом предупредил он, толкнув ее вперед.

Джоселин, даже не успев ни о чем подумать, отвесила ему пощечину. Капитан взмахнул рукой. Она испуганно сжалась, ожидая, что он ударит ее, но вместо этого вдруг почувствовала, как ее шею захлестнула веревка, та самая, которой было подпоясано его монашеское одеяние.

– Что вы такое вытворяете? – холодно спросила Джоселин. Обернуться она не могла. – Куда мы идем? Что вы затеяли? Что…

Он снова резко толкнул ее. Джоселин споткнулась и полетела куда-то.

От страха у нее помутилось в голове. На мгновение ей показалось, что она падает в бездну. Потом вдруг нога ее отыскала ступеньку. Обретя равновесие, она догадалась, что ее мучитель вывел ее на узкую лесенку, по которой обычно ходили слуги и которая, судя по едкому запаху пыли, в последнее время использовалась редко.

Дернув за веревку, Терли напомнил Джоселин, что пора двигаться.

– Даже у королевского высочества должен иметься тайный путь к отступлению, – хохотнул он.

Веревка удавкой стиснула ей горло.

– Тебя вздернут за это! – прошептала она. Нога ее зацепилась за подол платья. Согнув колено, она попыталась ударить его в пах, однако мерзавец был начеку.

– Это твоего мужа должны были вздернуть! – прорычал он, и голос его эхом раскатился по темной лестнице. – И всю его семейку заодно, невзирая на всю их власть и те привилегии, которыми они привыкли пользоваться!

– За что вы его так ненавидите?

Еще не успев договорить, Джоселин внезапно вспомнила смутные слухи, ходившие о Девоне и младшем брате капитана Терли. В свое время газеты пестрели сообщениями об их проделках, о нападении на карету на окраине Лондона – речь шла о том злополучном инциденте, когда Девон переоделся грабителем с большой дороги. Насколько она помнила, тогда был ранен лакей – к счастью, бедняга выжил.

Скандал мало-помалу затих. В тот раз Девон с приятелями всего лишь собирались над кем-то подшутить – затея была дурацкая, к тому же они ошиблись каретой. Джоселин была уверена, что все давным-давно забыто.

– Мадам, – лишенным всяких интонаций голосом проговорил он, – чем тревожиться из-за той обиды, что мне нанес ваш муж, вы бы лучше побеспокоились о том, что я намерен сделать с вами!

Девон не собирался тратить драгоценное время, объясняя любопытным, почему он распихивает локтями толпу приглашенных на маскарад гостей. Кое-кто по привычке с усмешкой расступился перед ним, решив, что это часть запланированных на вечер развлечений. Те, кто постарше, с явным неудовольствием провожая его взглядами, что-то бормотали себе под нос насчет несносного поведения пресловутых молодых Боскаслов.

Большинство же, по-видимому, слишком растерялись, чтобы задавать какие-то вопросы, тем более что по пятам за Девоном Боскаслом спешили пятеро дюжих лакеев, один из которых сжимал в руках старинный меч, за минуту до этого мирно висевший на стене.

– Бог ты мой! – ахнула одна почтенная дама с сильно набеленным лицом. – Бутафорский меч! Похоже, они опять что-то затеяли. Да, эти Боскаслы с каждым годом становятся все более необузданными!

Девон то ли не услышал ее, то ли не счел нужным отвечать. Он ворвался в дом, словно сам дьявол, по пятам за ним несся Гейбриел.

– Этот мерзавец где-то в доме! – кричал он, ни к кому особо не адресуясь. – Он в костюме монаха! Его надо задержать!

– Джоселин совсем недавно поднялась в детскую, – раздался над ухом у Девона женский голос. Ему не нужно было оборачиваться, чтобы узнать эту женщину. Хлоя. Но слова ее раскаленной иглой вошли в его мозг.

Детская! Самое безопасное место в доме. Нянюшка ни на минуту не оставляла Роуэна одного – ждала, пока кто-то из горничных или, как чаще всего и бывало, сама Джейн придет ее сменить. Таково было правило, нарушить которое никто бы не осмелился, вспомнил Девон. Кроме того, это подсказывал обычный здравый смысл.

И потом, разве он сам не поручил Дрейку присматривать за Джоселин, спохватился он. Даже братья Боскасл, когда все они были еще детьми, опасались задевать его. Девон твердил себе, что старший брат не позволит никому причинить Джоселин вред. Было в Дрейке нечто такое, отчего при одном только взгляде на него у самых отчаянных храбрецов по спине полз холодок.

Все братья слегка побаивались Дрейка. И все мужчины этой семьи готовы были защищать своих женщин даже ценой собственной жизни, если понадобится.

Он тоже был обязан защищать свою жену. Она была невинна и бесконечно наивна, а он втянул ее в это дело, заставив расплачиваться за собственное прошлое.

Его мысли так бы и ходили по кругу, если бы на лестнице не появилась Джейн.

– Ради всего святого, где моя жена?! – крикнул он. Выражение лица Джейн подтвердило его худшие опасения.

– В детской ее нет. Думаю, он заставил ее спуститься по задней лестнице. Уид уже позаботился перекрыть все выходы. Дрейк отправился ему помочь.- Джейн едва не рыдала. – И Грейсон тоже ее ищет.

Задняя лестница. Это было единственное, что дошло до его сознания. Девон резко повернулся и – о Господи! – с трудом узнал Доминика, своего зятя.

– Задняя лестница, – пробормотал он, повернувшись, чтобы бежать. И снова наткнулся – на этот раз на Гейбриела. – Та самая, по которой мы удирали, когда были детьми.

Естественно, ни Гейбриел, ни тем более Доминик ничего не поняли – они ведь не росли в этом доме. А объяснять времени уже не было.

Много лет назад из кухни в сад вел небольшой коридор, выходивший к калитке, пройдя через которую вы оказывались на улице – это было сделано для того, чтобы слуги могли войти в дом, не потревожив никого из хозяев.

Девон хорошо помнил, что обычно во время балов и приемов Грейсон выставлял охрану у входа в особняк – это делалось для того, чтобы помешать всякому сброду просить милостыню у ворот или незаметно проскользнуть во двор. И не сомневался, что так было и в этот раз.

А вот чего он не знал, это, помнит ли Грейсон путь, которым они частенько удирали из дома, когда были детьми.

И не слишком ли поздно он сам вспомнил об этом…

Джоселин казалось, что время не остановилось, а просто замедлило свой ход, с размеренностью невидимого хронометра отсчитывая каждую секунду. Ноги, налившись свинцом, словно прилипали к земле. Каждый миг превращался в вечность – а может, ей просто хотелось, чтобы это было так.

Еще немного, и она умрет. Мысль о том, что этот безумец может отнять у нее жизнь, да еще так легко, приводила Джоселин в такую ярость, что ей все труднее было это скрывать.

– Тащите меня, словно корову на рынок, – сварливо пробормотала она. – Накинули мне веревку на шею, другую ни в чем не повинную женщину опоили опиумом, а в чем ее вина? Только в том, что она присматривала за ребенком? – набросилась она на него.

На мгновение он даже слегка опешил. Увидеть, как светская дама превращается в злобную мегеру, – такое бывает не каждый день.

– Я, кажется, велел вам попридержать язык! – процедил он сквозь зубы.

Джоселин затрясло как от страха, так и от злобы, которую все труднее было скрывать. Отец в свое время очень старался смирить ее воинственный дух, но у него ничего не вышло. Плохо это или хорошо, но она была дочерью солдата, думала Джоселин. И без боя она не сдастся.