– Гейбриелу всегда нравилось нас изводить. По-моему, это кажется ему страшно забавным, – проворчал Девон. – Но для чего ему подкладывать мне такую свинью?

– Вероятно, чтобы доказать: тот, кого в семье считают изгоем, может взять над нами верх. Вспомни старую фамильную вражду между нашими семьями. – На какое-то время в библиотеке воцарилось молчание. Дрейк задумчиво разглядывал помрачневшее лицо младшего брата. – Ты по-прежнему сомневаешься?

– Если честно, да, – признался Девон. – Или Гейбриел превосходный актер, или… или меня водят за нос.

– Значит, нам придется выяснить, кому это было на руку. Но знаешь, я тоже не думаю, что за всем этим стоит наш кузен.

Девон покачал головой:

– Я сам этим займусь. И ради всего святого, не вмешивай сюда старшеньких.

Дрейк, пряча улыбку, отвел глаза в сторону. Так в их семье принято было именовать тех, кто появился на свет раньше, – Грейсона, Хита и Эмму (в хронологическом порядке).

До своей недавней женитьбы, когда в семье возникали проблемы, Дрейк всегда либо держался особняком, либо занимал нейтральную позицию. Хлоя, Девон, а также их младший брат Брендон, еще в детстве ставший инвалидом, представляли собой младшее поколение Боскаслов. Эта троица обычно держалась вместе – только так можно было выдержать давление со стороны старших братьев и сестер.

И при этом все шестеро, не задумываясь, смыкали ряды, когда была затронута их фамильная честь.

– А тебе не приходило в голову, что это отец Джоселин подстроил тебе ловушку? – осторожно поинтересовался Дрейк.

– Сомневаюсь, – нахмурился Девон. Сэр Гидеон, правда, никогда не скрывал, что считает именно его вполне подходящим женихом для своей единственной дочери. – Хотя, конечно, все возможно, – неохотно пробормотал он.

– Маловероятно, – буркнул Дрейк. – Подумай сам – если бы его хитроумный план провалился, репутация Джоселин погибла бы. Поговори с женой, – посоветовал он. – Возможно, ей известно гораздо больше, чем она тебе сказала.

– Джоселин не имеет к этому никакого отношения, – возразил Девон, тщательно выбирая слова. – Кстати, я тут подумал… Помнишь слухи, ходившие насчет жестокости сэра Гидеона? Как ты думаешь, это верно?

– Насчет его издевательств над солдатами? Откровенно говоря, у меня есть все основания считать, что так оно и есть. Погоди… Надеюсь, ты не имеешь в виду, что он имеет привычку поднимать руку и на своих домашних? – понизив голос, спросил брат. – Как я понимаю, ты подозреваешь, что он плохо обращался со своей дочерью?

Девон, с трудом проглотив вставший в горле комок, отвел глаза в сторону. Он боялся, что голос выдаст его.

– Ноги его не будет в моем доме. Никогда! – отрезал он. – Знаешь, с того дня, как мы поженились, Джоселин даже ни разу не упомянула об отце.

– Ну, тогда надо надеяться, что время залечит старые раны, – философски заметил Дрейк.

Девон глубоко вздохнул. Какое все-таки облегчение иметь возможность поделиться с кем-то своими подозрениями, особенно с братом, хотя, если честно, при одной мысли о том, что они могут оказаться правдой, его начинало мутить. В глазах любого представителя мужской части семейства Боскасл не было худшего преступления, чем поднять руку на дочь, жену или сестру – на любую женщину.

Дрейк откашлялся. Похоже, этот разговор не оставил равнодушным и его.

– Давай все-таки попытаемся разобраться, кто мог подстроить тебе ловушку. Врагов у тебя нет – иначе я бы об этом наверняка знал. Напротив, у тебя столько друзей, что позавидует любой из тех, с кем я знаком. Правда, кое с кем из них я бы лично постеснялся водить дружбу, – насупился он.

Сам того, не подозревая, Дрейк попал в точку, хотя тогда Девон об этом не догадывался. Конечно, даже если ему и удастся отыскать своего тайного врага, сыгравшего с ним злую шутку, это уже ничего не изменит, считал он. Правда, у него появится шанс отомстить за пережитый позор.

Попытки супруга делать вид, что свадьба никак не повлияла на его образ жизни, конечно, не ускользнули от внимания Джоселин. Правда, надо отдать ему должное – несмотря на это, каждый вечер он исправно возвращался домой, в супружескую спальню. Грех было жаловаться – о более страстном любовнике она не могла и мечтать. Но за ночью приходило утро, и Джоселин с ужасом понимала, что с каждым днем все сильнее, любит его. Вскоре стало ясно, что безразличие, с которым Девон относился к своей молодой жене, не осталось незамеченным и другими его родственниками. И в первую очередь Хлоей. Оправившись после выкидыша, сумасбродная юная виконтесса очень быстро догадалась, как обижает Джоселин невнимание супруга, и взяла ее под свое крылышко. У Джоселин в Лондоне почти не было друзей, поэтому она развлекалась тем, что транжирила деньги на новые наряды, а в промежутках отражала атаки бывших приятельниц Девона, штурмовавших его дом. Миссис Хэдли, домоправительница Девона, сразу же вставшая на сторону новой хозяйки, изо всех сил помогала ей и в том, и в другом.

Хлоя активно кинулась ей помогать. Она пару раз прошлась с Джоселин по магазинам, сводила ее в музей, в салон парижской парфюмерии, после чего вызвалась сопровождать ее на завтрак, который неожиданно затянулся до самого вечера.

Сегодня Хлоя решила отправиться на прогулку в парк. Джоселин поначалу вяло отказывалась, внезапно сообразив, что все эти попытки чем-то занять себя только подчеркивают бессмысленность и пустоту ее нынешней жизни. Но самым неприятным во всем этом было то, что равнодушие, с которым Девон относился к своей молодой жене, начало тревожить даже его родственников.

– Знаешь, Хлоя, мне сегодня что-то не хочется бродить по парку. Но все равно спасибо, что предложила.

Однако Хлоя, унаследовавшая фамильную настырность Боскаслов, явно не намерена была сдаваться.

– Не упрямься, Джоселин, – упрямо настаивала она. – Учти, что ты не просто поедешь, а будешь вдобавок кокетничать и вообще делать вид…

– Что мне все равно, помнит ли мой муж о моем существовании или нет? – с горечью в голосе подсказала Джоселин. – Но дело в том, что мне-то это не все равно. А заметно это или нет – какая разница?

– Значит, едем? Джоселин тяжело вздохнула:

– А куда мне деваться? Ты все равно не отстанешь.

Девон появился в парке в окружении компании своих буйных приятелей. И слегка удивился, найдя там свою супругу, гуляющую под ручку с Хлоей. Их окружало с полдюжины молодых хлыщей, которые, насколько ему было известно, волочились за его сестрой еще до ее замужества. И, похоже, продолжали обожать ее до сих пор.

Прислонившись к дереву, он молча наблюдал за женой, дожидаясь, пока она соизволит обратить на него внимание. Однако первой его заметила Хлоя – царственным жестом велев своей свите ожидать ее возвращения, сестра направилась к нему.

– Так-так, дорогой братец… значит, решили почтить нас своим присутствием? – саркастически бросила она.

По губам Девона скользнула слабая усмешка.

– Как ты себя чувствуешь?

– Неплохо. – Но по тому, как она поспешно отвела глаза в сторону, Девон догадался, что рана от потери ребенка еще слишком свежа. Он решил увести разговор в сторону.

– Это твоя идея привезти Джоселин в парк? – помолчав, спросил он.

– Да! – с вызовом бросила Хлоя. – Я так рада видеть, с какой легкостью она влилась в нашу компанию! Твоя жена становится настоящей кокеткой. Вот уж никогда бы не подумала!

– Джоселин? – Девон решил, что ослышался.

– Неужели ты не заметил? Джоселин уже не та простушка, которая вечно подпирала стены на балах, и на которую никто не обращал внимания. Всякий раз, когда мы с ней куда-то выезжаем вместе, я теряю одного из своих верных поклонников.

Девон, повернув голову, покосился на Джоселин. По правде говоря, он с трудом мог отвести от нее взгляд. Конечно, нетрудно было понять, что Хлоя сильно преувеличивает. Ее слова не более чем попытка заставить его почувствовать угрызения совести из-за его невнимания к жене, и все-таки…