– Мы за, – слабо отозвалась я. И тут глаза моих родителей заблестели уже от слез. Мечта отца хотя бы о волейбольной команде сбылась.

Я никогда не была конфликтным человеком, просто не находилось таких людей, с которыми мне было трудно общаться. Если что, я могла отстаивать свое мнение, а если находились упрямцы, то умывала руки.

Слово «ненависть» не было мне знакомо – как и «конфликт». Даже и не помню, бывало ли так до встречи с Ирвингом, чтобы я кому-либо грубила или хамила. Все кто меня окружал, были если не друзьями, то хорошими знакомыми, такова была особенность маленького города. Наверное, я просто всегда отступала, когда чувствовала, что ситуация становится напряженной.

Потому, когда в августе приехали Этвуды, я ждала их почти с радостным возбуждением, которое по сравнению с радостью Этни и Майкла было мизерным. А что говорить про родителей – они ждали их, словно родных детей, которые вернулись с отдыха. У меня даже в мыслях не было, что Ирвинг Этвуд может стать моим врагом или кем-то еще.

Родители занимались последними приготовлениями в их комнатах, когда мы трое висели на окнах, ожидая приезда машины Ирвинга и Майи. Большая часть вещей, которые они решили сохранить, была привезена грузовой машиной еще неделю назад. Они сами ненадолго улетели в Ирландию к прабабушке, по большей части потому, что Майя хотела приехать сюда уже без гипса. Этни ожидала ее приезда так, как никогда не ожидала бы моего возвращения. Сама мысль о том, что теперь у нее есть сестра-ровесница, ей нравилась. Ведь теперь им будет, о чем поговорить, и Майя точно не будет так, как я, выгонять ее из своей комнаты. К тому же, Этни была именно из тех людей, кому легко заводить дружбу, просто у нее не было времени продолжать ее. Иное дело – когда кто-то живет в одном доме с тобой. С сестрой не нужно церемониться и объяснять ей, почему ты так много времени проводишь, играя в лакросс, и редко ходишь гулять. Ежедневной одеждой летом для Этни являлась форма для лакросса или спортивная одежда, которая не сковывала движения. Меня радовало, что я пугала маму своей простенькой одеждой меньше, чем Этни.

Майкл надеялся, что вскоре у него будет брат, с которым можно будет поговорить о спорте, и это будет не только лакросс, как с Этни, и не скалолазание, как со мной.

Видимо, я была единственным человеком в доме, который ничего не ожидал от Этвудов. Больше всего меня пугало то, что будут говорить в городе о взрослом парне, с которым мне теперь предстоит жить. Еще одна особенность маленького городка – все обо всем знают. И я теперь буду под прицелом множества любопытных глаз. Меня пугала популярность. В последний раз, когда мне пришлось участвовать в школьной постановке, я грохнулась в обморок прямо на сцене из-за переживаний, и это было во втором классе, после чего меня никуда не брали. Маму это убивало, меня несказанно радовало.

И вот тоскливое ожидание вдруг превратилось в яркое возбуждение. Темная огромная машина, что-то дорогое и спортивное, вкатилась на нашу дорожку. На миг я даже зажмурилась, таким ярким был блеск машины, отразившийся в наших окнах. Сердце на миг остановилось в преддверии чего-то неведомого, но я постаралась взять себя в руки. Я всегда гордилась тем, что могу спокойно все переносить. Единственный опыт моего падения на сцене научил меня тому, что чувства нужно держать при себе. Ледышка Флекс – так меня называли многие за глаза, и лишь моя подруга Рашель не боялась сказать мне это в лицо. Хотя она считала, что так я набираю очки у парней. Мне же казалось, что так жить легче – зачем попусту психовать, как это часто делала Этни.

– Папа, они здесь! – крикнул наверх Майкл, и, прежде, чем я успела его задержать, радостно побежал на улицу. Мне стало неловко, потому что нельзя так очевидно радоваться, что они будут жить здесь, ведь не прошло еще и двух месяцев, как их родители погибли. Как ребенок, Майкл этого не понимал, и я надеялась, что Этвуды не будут злиться или обижаться на него. Мне стала неприятна мысль, что в первые же минуты их приезда, им станет грустно или обидно. Да и Майкл может почувствовать неприязнь.

Выглянув в окно еще раз, я как раз увидела вылетающего пулей Майкла, который едва не натолкнулся на тоненькую, худенькую девчушку с вьющимися длинными волосами пшеничного цвета. Ее хрупкие руки взметнулись вверх, чтобы защититься, но она слишком поздно это сделала – Майкл уже крепко обнял ее. Несмелая улыбка расплылась на лице в виде сердечка. Ну что ж, мне пока не за что было злиться на Майкла или же стыдиться его. Он был добрым малышом, хотя, каким малышом, десятый год ему шел в то время, и любое причисление его к детям унижало Майкла.

Другого члена семьи Этвудов я не видела, так как он явно был с другой стороны машины и что-то там выкладывал. Мне было видно лишь, как Майкл куда-то вовнутрь важно потянул руку, и ее явно приняли. От гордости братишка просто сиял.

Не спеша, на улицу вышла Этьен, как всегда, она по привычке дергала рукой, словно хотела ощутить в ней тяжесть ракетки для лакросса.

Они с Майей обменялись неловкими улыбками, и, когда Майя взяла одну из коробок, Этни не позволила ей этого. И правильно, Майя не была еще полностью здорова, а для Этни это была хоть какая-то физическая нагрузка, ведь она пропустила сегодняшнюю тренировку. Моя сестра была лакроссозависимой, так мы иногда над ней потешались дома.

Когда сестра оказалась у открытой двери машины, с ней тоже поздоровались довольно тепло, так как я еще никогда раньше не видела такой ошеломленно-счастливой улыбки на ее лице. Ну, еще бы, если судить по фотографиям, которые я тайком взяла из коробок Этвудов, Ирвинг был красивым. Или, точнее говоря, очень привлекательным. У него были шелковистые прямые каштановые волосы, как я могла судить по фото, модно подстриженные, и крепкое телосложение. Я не видела лишь его глаз, пока что они оставались загадкой. Одно я знала точно – Ирвинг Этвуд станет звездой программы на год вперед в нашем маленьком тесном обществе. В городке, в котором новыми людьми бывали туристы, но на них уже не обращали такого внимания, потому что они приезжали и уезжали, а таких, кто бы оставался здесь жить, не было. Так что Ирвинг станет свежим мясом для девушек города. Таких откровенно красивых парней в нашем городе не было, а если и были, то принадлежали уже кому-то. Думаю, первой в очереди на него будет Рашель, она как раз рассталась со своим бойфрендом и теперь в активном поиске. Мило. Я даже усмехнулась этой мысли. Почему-то у меня не было предчувствия, что у нас что-то выйдет. Как я уже говорила, в школе были девушки красивее меня, а Ирвинг не просто красив, после смерти родителей ему осталось приличное состояние. Да кто его не захочет?! Я, даже еще не познакомившись с ним, знала, что буду держаться от всего такого в стороне.

Наконец, на улицу решила выйти и я. Родители пока не спешили вниз, значит, наверху еще не все было готово. Пригладив волосы, я в последний момент вытерла мокрые ладони об узенькие старые джинсы, потертые, с дырами на коленях, сидящие на мне, как влитые. Давно уже пора было их выкинуть, но мне они нравились, в них было так много моего – моя история, память о тех случаях, что я бывала в них. И не такие уж они и страшные. Хотя бы майка нормальная – простая, белая, в таких все ходят.

Выйдя на улицу, я тут же услышала лепет сестры, зато увидела ее не сразу, так как солнце ослепило меня, не только светя с неба, но и отражаясь от машины. Машинально подняв руку, чтобы прикрыть глаза, я тут же поняла, какую глупость сделала, надев эту майку. Мой живот вмиг оголился. Почувствовав пристальный взгляд на себе, я тут же опустила руку, и превозмогая боль в слезящихся глазах, шагнула в тень возле машины. К тому времени на меня уже явно никто не смотрел, я же ощутила облегчение от того, что глаза больше не слепило. Я не разбиралась в машинах, но, глянув мельком на эту, поняла, как Ирвингу будут завидовать. Дорогая блестящая игрушка привлекла мое внимание, а я не считала себя хоть в какой-то мере заинтересованной в машинах.