К сожалению, много выяснить не удалось. Кабинет Джейсона ничем особенно не отличался от прочих подобных помещений. Можно сказать, он являлся копией кабинетов коллег Джейсона, таких же врачей, как он сам, разве что был выдержан в современном лаконичном стиле. Центральным объектом был здесь письменный стол, черный, как и книжный шкаф, журнальный столик и кожаные кресла. Все остальное, включая обои, портьеры, почти прозрачные гардины из органзы и даже ковер под ногами, было решено в разных оттенках белого цвета. На стенах висело множество снимков и документов в темных деревянных рамках.

Документы Миранда проигнорировала, справедливо полагая, что это своеобразные медицинские регалии Джейсона: как почти все врачи, он наверняка выставил на обозрение свой диплом, свидетельство о защите диссертации и прочие относящиеся к его профессии бумаги. А вот фотографии Миранду заинтересовали. На каждой был изображен Джейсон во время разных событий его жизни, или, лучше сказать, деятельности, потому что все вертелось вокруг медицины. То он выступал с трибуны перед собранием, а за его спиной белела на подвесном стенде надпись «Всемирный офтальмологический конгресс», то оперировал пациента в заполненном непонятным для Миранды оборудованием помещении, то читал лекцию студентам, то обследовал глаза пожилой дамы с помощью какого-то сложного прибора. Все это было интересно, но дольше всего Миранда задержалась возле снимка, на котором Джейсон был изображен сидящим в аудитории среди товарищей, таких же студентов, как и он сам. Выглядел Джейсон точь-в-точь таким, каким запомнился Миранде, когда они расставались восемь лет назад...

Ощутив стеснение в сердце, Миранда словно очнулась.

Что-то я долго стою перед этой карточкой. Она подняла было руку, чтобы провести ладонью по лицу, но вовремя вспомнила, сколько времени потратила сегодня на макияж, и остановилась. Тем не менее ей нужно было чем-то перебить возникшее вдруг ощущение растерянности, поэтому она залпом допила остававшуюся в стакане минеральную воду.

Чем предаваться бессмысленным воспоминаниям, лучше бы подумала, как вести разговор с Джейсоном! — услышала она голос своего второго «я».

Миранда машинально оглянулась на дверь, словно опасаясь, что Джейсон войдет сию минуту, застав ее врасплох. Но так как дверь пока оставалась закрытой, Миранда попыталась сосредоточиться на предстоящей беседе. Тем временем в ее голове проплыло: А кто вообще сказал, что эта беседа состоится?

Миранда вздрогнула. Действительно, нет никакой гарантии, что, едва увидев — и узнав! — посетительницу, Джейсон не вызовет охрану и не прикажет выдворить ее за пределы клиники.

Точно, он так и сделает, подумала Миранда, понемногу начиная терять уверенность. С чего я вообще взяла, что он станет со мной разговаривать? Она вновь скользнула взглядом по развешанным на стенах фотографиям. Джейсон сейчас не тот мальчик-студент, каким был, когда я водила с ним знакомство. С той поры много воды утекло. Он стал искусным глазным врачом, обрел известность, снискал уважение коллег, создал собственную клинику, наконец... И тут вдруг появляюсь я с каким-то бредовым предложением об участии в съемках рекламного ролика для некоего свадебного салона! Миранда мрачно усмехнулась. Может, он даже и не вспомнит, кто я такая...

Впрочем, она почти не сомневалась в том, что Джейсон ее не забыл. Несмотря ни на что.

Ведь сама она тоже его не забыла.

И все же недавняя уверенность в том, что все получится как задумано, потихоньку, словно просачиваясь сквозь поры кожи, начала покидать Миранду. Куража больше не было.

Осознав это, она с горечью подумала, что все ее усилия оказались напрасными, а визит сюда — пустой затеей.

Все указывает на то, что Джейсон стал большим боссом. Не к лицу ему связываться с каким-то свадебным салоном.

И с каким-то менеджером по рекламе и маркетингу, тихо подсказал кто-то язвительный и недружелюбный.

Однако с этим Миранда согласиться не могла. Равно как и обвинить Джейсона — причем заранее — в предвзятом отношении к так называемым обычным людям. Во-первых, он сам из их числа, а во-вторых, в свое время общался с Мирандой вовсе не потому, что она дочь эрла Масенгейла, то есть происходила из знатного рода.

Последнее никогда не вызывало у Миранды сомнений — ни прежде, ни сейчас.

Ох не о том я думаю, не о том! В следующую минуту перед ее внутренним взором вдруг возник яркий образ разъяренной мисс Ярдли, а в ушах, будто наяву, прозвучало: «Вы не способны справиться с элементарным поручением, милая моя. Во всем моем салоне не найдется сотрудника тупее вас!».

Миранда прикусила губу. Затем посмотрела на дверь, раздумывая, не дать ли деру, и вдруг прямо на глазах та отворилась...

Джейсон некоторое время постоял, провожая взглядом присланный из сервисного центра эвакуатор, который увозил его любимый «бентли», потом вздохнул и двинулся по тротуару в сторону клиники.

Неприятности начали преследовать его с утра. Когда он собрался бриться, неожиданно выяснилось, что у него кончились лезвия для бритвенных станков. Пришлось прибегнуть к электробритве, что Джейсон не особенно любил.

В качестве компенсации за неудобства он решил вознаградить себя любимым блюдом — яичницей с беконом. Как правило, по утрам ему не удавалось приготовить даже такую нехитрую снедь, потому что он вечно спешил. Но сегодня как-то так получилось, что он встал с постели раньше обычного, поэтому ему и пришло в голову вместо заурядных сандвичей приготовить горячий завтрак.

Однако на кухне Джейсона ожидала новая неприятность. Разбив в глубокую стеклянную миску три яйца, чтобы потом залить этой смесью подрумяненную ветчину, он поставил сковородку на плиту, положил кусочек сливочного масла, отрегулировал огонь до минимума и направился к холодильнику. Открыл дверцу, наклонился... и замер с протянутой к средней полке рукой. Ветчины не было.

Через минуту он вспомнил, что вчера доел последний ломтик.

— Тьфу ты, дьявол! — сказал известный офтальмолог, хирург, признанный гений в области борьбы с катарактой и прочими глазными болезнями Джейсон Скумбинг.

Потому что даже самые известные из офтальмологов позволяют себе ругнуться, не обнаружив в холодильнике того, что, по их мнению, должно там находиться.

Тем временем на сковородке, словно напоминая о себе, зашипело масло. Вздохнув, Джейсон выплеснул поверх него яичную смесь... и вздрогнул, потому что на его руку упала капелька раскаленного масла.

— Черт, что за день сегодня! — проворчал он, потирая обожженное место.

Но день еще только начинался.

Позавтракав яичницей без бекона, Джейсон вышел из дому, сел в свой «бентли» и отправился на работу, то есть к себе в клинику «Нью-вижн».

Поначалу все шло как всегда. Джейсон включил по обыкновению радио и стал слушать новости. Однако примерно через четверть часа к поступающим через динамики звукам начали примешиваться какие-то посторонние шумы. Услышав их впервые, Джейсон не придал этому особого значения — мало ли звуков возникает вокруг водителя на дороге, — но, проехав мили полторы, забеспокоился. Ему показалось, что мотор чихает. Минут через пять он уже в этом не сомневался.

Свернув на одну из тихих боковых улиц, Джейсон притормозил у тротуара. Этот автомобиль он приобрел два года назад, и до сих пор тот не подводил. А сегодня почему-то закапризничал.

Хотя бы до работы добраться, а там уж что-нибудь придумаю, подумал Джейсон, бросив взгляд на наручные часы.

Время поджимало. Если не продолжить путь сейчас, можно опоздать. А если он попадет в пробку...

Он немного подождал, втайне надеясь, что проблема решится сама собой, потом включил зажигание... и еще раз... и еще... Во всех трех случаях результат оказался один и тот же: никакой. То есть молчание. Теперь двигатель даже не чихал.

Джейсон в сердцах ударил ладонями по баранке.

Что за день! То одно, то другое! Все напасти на мою голову... Может, это наказание какое-нибудь? Но чем же я так провинился, интересно?