– Да, она,– ответила я.

Нельсон сказал что-то по поводу лошадей, но я не расслышала, поскольку в эту секунду мой взгляд упал на появившуюся на столике бутылку «Крюга».

– Послушайте, не стоило так тратиться! Мне очень приятно, но это совсем ни к чему, честное слово! – задыхаясь от благодарности, пробормотала я.– Кто из вас…

– Нет, Мелисса, мы тут ни при чем,– странно улыбнулась Габи.– Просто подошел официант, поставил бутылку и сказал, что это для тебя.

– Для меня?

Мои брови сами собой поползли на лоб. Я попросила бармена прислать нам счет, а не шампанское.

– Я как раз ходил в туалет,– произнес Нельсон оправдывающимся тоном, будто считал себя обязанным каким-то образом предотвратить появление «Крюга» на нашем столике.

До меня вдруг дошло. Со мной подобное уже случалось. Существует жуткий тип мужчин, которым кажется, будто за бутылку шампанского они могут купить внимание дамы – и не только внимание. Я всегда отсылала такие подарочки назад.

Нельсон стиснул зубы.

Габи благоговейно поглаживала бутылку пальцем и выглядела несколько подавленной. Никто из нас не мог себе позволить такую роскошь, как «Крюг», а ведь он – лучшее утешение, когда на душе скребут кошки.

Признаться честно, необходимость соблюдения правил хорошего тона раздражает порой даже меня.

Но, кто же прислал шампанское? И могла ли я его оставить?

Я осторожно осмотрелась и увидела, что отец Бобси лучезарно мне улыбается. Его красная физиономия готова была треснуть от самодовольства.

– Посмотрите-ка,– сказала я, поворачиваясь к Нельсону и Габи, но почему-то не чувствуя облегчения.– Шампанское прислал отец Бобси.

Как мило. Должно быть, она рассказала ему, что у меня неприятности. Насколько внимательные люди – и она и он!

– Ты уверена? – спросила Габи с сомнением.– У нее какой-то недовольный вид.

Что верно, то верно. Бобси говорила о чем-то с весьма пасмурным выражением лица.

– И с чего ты взяла, что он ей отец? – добавила Габи.– Лично я не вижу ни малейшего сходства.

– Гм… В самом деле,– согласилась я.– Может, это ее дядя. Или друг семьи? Так или иначе, он поразительно щедрый.

Только я собралась подойти к доброму дяде, чтобы поблагодарить его, как Нельсон чрезвычайно язвительно спросил:

– Интересно, каким манером он узнал о твоих неприятностях, если вы с Бобси болтали в туалете? Неужели о твоем сокращении уже написано в «Ивнинг стандард»? Или папочка у Бобси телепат?

Не успела я толком обдумать слова Нельсона, как Габи приняла командирское решение и стала ловко открывать бутылку.

– Габи!

– Да ладно тебе, Мел! – Она быстро наполнила бокалы.– Порой девушке просто необходимо побаловаться шампанским – независимо от того, кто за него платит.

В моей душе шла мучительная борьба.

– Но ведь Бобси…

– Боже праведный, Мелисса! – негодующе воскликнул Нельсон.– Всем и каждому в этом зале яснее ясного, что он ей не отец, одна ты веришь в эту чушь! Сама посмотри, как он гладит ее потной лапой по коленке.

Ай-яй-яй… Так оно и было.

Ну и ну.

– Кто же он тогда? – требовательно спросила я.

– А мне откуда знать? – криво улыбнулся Нельсон.– Скорее всего, это ее бойфренд… впрочем, определение «бой», мальчик, к нему не очень– то подходит.

– Спонсор,– со знанием дела сказала Габи.– Богатенький папик.

Я старалась смотреть не прямо на Бобси и ее любовника, а немного в сторону, чтобы видеть их боковым зрением, но взгляд упрямо возвращался к ним, и я решила вообще отвернуться, пробормотав:

– Господи.

– А, по-моему, правильно делает эта твоя Бобси,– заявила Габи, снова наполняя свой бокал.– И я бы не отказалась от поклонника, который купал бы меня в «Крюге»… Аарон, когда речь заходит о шампанском, становится настоящим скрягой, хотя в данный момент, скажем прямо, не бедствует.

– Надеюсь, ты заметила, что сами они пьют белое вино? Наверное, поэтому у Бобси такая кислая мина,– сказал мне Нельсон.– Может, хватит глазеть на них с разинутым ртом? Такое ощущение, что ты увидела аварию на дороге.

Я придала своему лицу скучающее выражение, но вряд ли сумела скрыть, что потрясена до глубины души.

Нельсон и Габи всегда подшучивают над тем, как часто вполне обычные вещи повергают меня в шок. Наверное, все дело в том, что я воспитывалась в некоторой изоляции от мира: отец не желал, чтобы о бесчисленных скандалах, связанных с ним, знала семья, и ограничивал нас в просмотре телевизора и чтении газет. А у матери хватало своих забот, которыми она никогда не делилась с дочерьми.

В любом случае у меня не укладывалось в голове: как же так, человек пришел на свидание с Бобси, а шампанское прислал мне! Омерзительно!

– Я не могу это пить! – заявила я, отодвигая бокал.

Габи схватила его, быстро осушив свой.

– Как хочешь.

– Пойдемте отсюда.

Я надела пальто и стала обматывать шею шарфом.

Какого черта он прислал эту бутылку? Может, потому что я так долго рассматривала Бобси, а ему показалось, я положила на него глаз?

От стыда мне сделалось тошно. За кого он меня принял?

– Сядь, допьем шампанское, раз уж открыли бутылку,– велел Нельсон.– Потом подойдешь, поблагодаришь его и пожелаешь им обоим приятного вечера. Если хочешь, я даже заплачу за выпитое. Деньги вернешь, когда сможешь.

Как великодушно с его стороны! Нельсон зарабатывал больше, чем я, но отнюдь не столько, чтобы так шиковать.

– Ладно,– сказала я, соглашаясь с большой неохотой.– Но пейте вдвоем. Я и правда не могу.

Как только Габи допила остатки шампанского – ждать долго не пришлось,– я отправилась к столику Бобси и, залившись краской, произнесла благодарственную речь, стараясь при этом смотреть однокласснице прямо в глаза, дабы она прочла в них: мне очень неловко. На ее спутника я взглянула лишь мельком, из нежелания показаться невежливой, и тотчас сказала «нет», когда он с воодушевлением предложил заказать еще бутылочку и распить ее за их столиком.

Бедная Бобси, подумала я. Какой мерзавец. После всего, что случилось, настроения продолжить загул ни у кого из нас троих не было. Больше, чем когда-либо, мне хотелось провести остаток вечера на диване перед телевизором, угощаясь приготовленной Нельсоном курицей.

Мы с соседом решили отправиться домой пешком. Габи тут же заявила, что прогуляется с нами, чтобы протрезветь.

Меня слегка знобило, как это обычно случалось после коктейля. Нельсон отмалчивался, что вообще нагоняло легкий страх.

Габи взяла мою руку и на ходу стала дурашливо пихаться бедром. Я дюйма на четыре выше ее, поэтому решила не отвечать подружке тем же – вдруг еще свалится.

– Бедная Мел,– протянула Габи, как всегда позабыв о деликатности.– У тебя сейчас черная полоса в жизни, верно?

– Угу,– буркнула я.

– Ни работы, ни мужчины. Хорошо еще, что с тобой рядом Нельсон.

Если таким образом она хотела разговорить его, то усилия пропали даром.

– Надо почаще куда-нибудь тебя выводить,– сказала Габи, пожимая мою руку.– Да-да, правильно. Как-нибудь устроим девичник, закатим такое веселье, что весь город вздрогнет.– Свободной рукой она потрепала мои темные локоны.– А про Орландо забудь. Найдешь себе нового парня, и глазом не успеешь моргнуть. Он пришлет на наш столик шампанского.– Помолчав, она добавила: – И будет, конечно, помоложе сегодняшнего кавалера.

– Какая пошлость! – поморщился Нельсон.

– Действительно,– согласилась я.– Пошлятина.

– Пусть и пошло, зато выгодно. И потом, начать личную жизнь заново ты должна хоть с чего-нибудь.

Впереди меня ждала сплошная безысходность. От этой мысли заныло сердце. Мне удавалось весь вечер не вспоминать об Орландо, но Габи одним упоминанием о нем снова разбередила душевную рану. Кстати, ходить с ней в «Блуберд» я соглашалась в основном потому, что это заведение не ассоциировалось у меня с Орландо.

Мы всегда встречались в барах. Как только я отыскивала его глазами – в большинстве случаев он ждал меня у стойки, болтая с барменом,– мое сердце переворачивалось. Светловолосый, длинноногий, с полуулыбкой на губах – верный признак веселого нрава,– он походил на прекрасного принца с обложки детской сказки.