– Что еще я должен сделать, чтобы вы приняли мой вызов, трус?
Элмо поднял руку, чтобы вытереть глаза. Даже теперь он не собирался принимать вызов маркиза, но тут один из его приятелей фыркнул, и самолюбие Элмо, наконец, было задето.
– Ладно, принимаю! И, если есть Бог на небесах, я вас убью! – проревел Элмо Сьюэлл, вскакивая.
Джефри ударил Элмо в грудь, бросив его обратно на стул, и с отвращением поджал губы.
– Полагаю, вы в некотором роде мой родственник, Сьюэлл, что лишь усугубляет оскорбление. Вы позорите имя Эдерингтонов.
Элмо содрогнулся от ненависти.
– Как вы смеете говорить, что я недостоин Эдерингтонов! Если б не вы, я сохранил бы и поместье и титул. Неужели вы поверили в то, что я буду спокойно смотреть, как вы с этой девчонкой плодите ублюдков? Позор, вы говорите? Назовите ваших секундантов, и, Богом клянусь, вы отправитесь в ад раньше меня!
В желающих стать секундантами с обеих сторон недостатка не оказалось хотя бы потому, что многим хотелось увидеть, как проливается кровь. Дуэль назначили на рассвете в глубине Гайд-парка на Чок-Уок. Покинув «Брукс», Джефри приказал груму вести лошадь, поскольку надеялся, что пешая прогулка поможет ему умерить свою ярость. Преданный Милти потащился за другом по засыпанному сажей лондонскому снегу. Минуты казались ему часами, новые сапоги превратили прогулку в тяжелейшее испытание.
Наконец Милти заговорил:
– Я слышал, Элмо Сьюэлл хорошо владеет шпагой.
– И я не хуже, – заметил Джефри, и оба снова погрузились в молчание.
Снежинки слезами таяли на лице Джефри и поблескивали на ослепительно белом галстуке. Страх и тревога за маленькую жену охватили его. Он вспоминал все ее робкие попытки сблизиться с ним и то, как грубо он обрывал их, пряча за пренебрежением и официальностью свои оскорбленные чувства. Как он мог быть так слеп! Как мог думать, что она связалась с таким подозрительным заведением, как игорный дом Марты Раффл! Он думал и об Элмо Сьюэлле. Как мог человек, и человек, вращавшийся в том же обществе, что он и Роза, так умело провести столь сложную интригу? Вдруг он остановился как вкопанный, поглощенный своими мыслями. Милти, как комнатная собачка, бесцельно топтался вокруг него.
– Шэрон! – воскликнул Джефри. – Она должна была участвовать в этом заговоре. Подумай, друг мой. Ведь это она сообщила мне о карточной игре Розы… и послала меня к Марте Раффл!
Джефри обернулся и сделал знак груму подвести лошадь. Вскочив в седло, он помчался на Кларенс-сквер, куда, по словам матери, переехала Шэрон после того, как ей отказали от дома на Гросвенор-сквер. Милти покорно последовал за другом.
Шэрон Бартли-Бейкон сидела в гостиной с лордом Абернети. Когда маркиз Эдерингтон решительно вошел в комнату, а следом за ним – хмурый, внушительный лорд Филпотс, она вскочила. Виновность и страх отпечатались на ее лице.
– Я должен поговорить с вами наедине, мисс Бартли-Бейкон, – сказал Джефри, придерживая открытую дверь и явно предлагая насупившемуся пожилому лорду удалиться. – Если вы позволите, лорд Абернети.
Лорд Абернети тяжело поднялся и встал перед Шэрон.
– Послушайте, Эдерингтон, вы не можете приказывать мне. Ваше поведение возмутительно. Эта дама – моя невеста, и, если вы собираетесь скомпрометировать ее, мой долг – вызвать вас на дуэль.
– Как пожелаете, лорд Абернети, – процедил сквозь зубы Джефри. – Поскольку завтра на рассвете я намерен встретиться с другим джентльменом на Чок-Уок, то могу удовлетворить ваше желание, как только улажу свои дела с ним. Лорд Филпотс – мой секундант. Договоритесь об удобном для вас времени. Мисс Бартли-Бейкон?
Шэрон взглянула на суровое лицо лорда Уайза и поняла, что ее игра проиграна. Еще возможно спасти ее помолвку, но если только она избавится от лорда Абернети. Повернувшись к напыщенному жениху, она слегка наклонилась к нему и положила ладонь на его руку.
– Пожалуйста, простите меня, милорд. Это совсем не то, что вы подозреваете. Ну, это чисто семейное дело. Вы просто посидите здесь, и я вернусь не более чем через минуту.
Похлопав его по руке и мило улыбнувшись, она вышла. Джефри и Милти последовали за ней.
Проведя лорда Уайза и преданного лорда Филпотса в библиотеку, Шэрон крепко закрыла за ними дверь.
– Вы должны простить милорда Абернети. Боюсь, что ему необходима жесткая узда, и он ее получит, как только мы поженимся.
– Вам также необходима жесткая узда, – сказал разъяренный Джефри, надвигаясь на нее, и Шэрон отпрянула. – Я только что обнаружил, что Элмо Сьюэлл составил заговор с целью опорочить репутацию моей жены. Он послал ей записку, чтобы заманить в некий игорный дом. Затем мне вспомнилось, что именно вы так трогательно сообщили мне, что там я найду Розу. У вас есть правдоподобное объяснение этому?
Шэрон лихорадочно соображала. Маркиз явно не знает об ее участии в заговоре, иначе он не спрашивал бы, а обвинял. Она выдавила дрожащую улыбку и запричитала, пытаясь выиграть время:
– Как ужасно! Мне никогда не нравился этот человек. Ах, бедняжка Роза!
Джефри не так легко было обмануть.
– Да, действительно: бедняжка Роза. Вас не раз видели в обществе Сьюэлла, Шэрон.
– Ну да… – Шэрон постаралась сделать вид, что его заявление освежило ее память. – Конечно, дорогой Джефри, именно мистер Сьюэлл рассказал мне о том, что Роза посещает все эти ужасные места. Теперь я вспоминаю, что это он предложил мне поговорить с вами о ее поведении. Он вел себя так естественно, что я ничего плохого не заподозрила.
Джефри свирепо смотрел на нее, пытаясь понять, говорит ли она правду или снова лжет.
– И это все?
– О, Джефри, – наклонилась к нему Шэрон. – После всего, что было между нами, вы должны мне верить.
Ее губы дрожали, а большие глаза сверкали слезами. Джефри не видел в ее лице обмана.
– Ладно, Шэрон, – устало сказал он. – Кажется, вас обвели вокруг пальца, как и меня. – Он неприязненно отодвинулся от нее. – Идем, Милти. Здесь дурно пахнет.
У Шэрон подкосились ноги, и она упала в кресло, хоть и понимала, что необходимо немедленно вернуться к лорду Абернети. Еще секундочку – чтобы собраться с мыслями. Она вытерла вспотевшие ладони об юбку и судорожно вздохнула. Только что ей едва удалось избежать позорного изгнания из светского общества.
Однако ее проблемам не суждено было легко разрешиться. Без доклада в библиотеку ворвался Элмо Сьюэлл, преследуемый возмущенным дворецким.
– Вы не видели Эдерингтона? – спросил он, нависая над ней и оставляя на ковре лужицы от таявшего на его пальто снега.
Шэрон отослала дворецкого, затем оскорбительным движением подобрала юбки.
– Видела. Вы только что разминулись с ним. Если поспешите, успеете настичь его на углу.
– Прекратите нести вздор! Он знает о вашем участии? – (Шэрон отрицательно покачала головой.) – Хорошо! Вы сделаете для меня еще кое-что. Этот ублюдок собирается драться со мной на Чок-Уок в пять часов утра. Вы должны сообщить властям и остановить дуэль.
Шэрон окинула его презрительным взглядом.
– Вы боитесь Джефри?
– Делайте, что вам говорят, и избавьте меня от ваших оскорблений, – рявкнул он.
– Хорошо, – вздохнула Шэрон. Элмо удалился, она подошла к окну и следила, как он садится в экипаж. Ее губы медленно сложились в кривую улыбку. – Нет, я не сделаю этого. Я не сообщу властям, мистер Сьюэлл. И я молю Бога, чтобы Джефри убил вас. Убил. Убил. Убил!
– Мисс Бартли-Бейкон, я должен поговорить с вами начистоту, – раздался голос лорда Абернети за ее спиной.
Шэрон постаралась изобразить на лице любезность и повернулась к жениху.
– Да, дорогой лорд Абернети. Заходите, присаживайтесь к огню. Вы же знаете, как вреден вам холод.
Пожилой лорд не обратил внимания на ее заботливое замечание и остался стоять в дверях. Он прищурился и сказал без всякого выражения:
– Мисс Бартли-Бейкон, я искренне принял ваши объяснения насчет отъезда из дома леди Уайз и безоговорочно поверил в то, что с вами там несправедливо обошлись. Я предложил вам свою защиту в браке, безопасность моего дома и заботу моей сестры до нашей свадьбы. Однако, тесно пообщавшись с вами последние несколько недель, не говоря уж о событиях сегодняшних, я пришел к выводу, что вы не та женщина, которая могла бы сделать счастливыми мои преклонные годы.
