– Вот видишь! – победоносно выкрикнул Милти. – Я знал, что с этим парнем не все в порядке. Конечно, насчет французов ничего нельзя знать наверняка. На мой взгляд, все они проклятые шпионы. Сплошь да рядом подозрительные типы.

– Милти, – медленно, размеренно сказал Джефри. – Как ни странно это может показаться, но я всерьез волнуюсь за безопасность моей жены. Думай, Милти, думай. Как она познакомилась с этим французским щеголем?

Милти сосредоточенно нахмурился.

– Насколько я помню, это было в опере. Я вошел в ложу, и мисс Бартли-Бейкон… – Его лицо просияло, и он щелкнул пальцами. – Точно. Его представила мисс Бартли-Бейкон.

– Шэрон! Я немедленно еду к ней. Ты, Милтон, как хочешь, но я еду! – сказал Джефри, выходя в холл.

Как ни удивительно, но Хэмфри уже стоял там с плащами и шляпами наготове. Джефри изумленно поднял бровь, но не стал тратить время и силы на расспросы. Неужели все окружающие заботятся о его жене… все, кроме него?

– Я буду драться вместе с тобой! – грустно сказал Милти, беря из рук Хэмфри свой цилиндр. – В такую минуту друг не может оказаться лишним!

Джефри оглянулся на него с огромной нежностью.

– И ты настоящий друг, Милти. Но должен напомнить, что ты не обязан ехать со мной.

– В некотором роде обязан, – добродушно сказал Милти. – Видишь ли, я очень люблю эту малышку. Кроме того, я перед ней в долгу. Твоя жена – сенсация сезона, и я бесконечно счастлив прогуливаться с ней назло всем светским щеголям. И Роза меня любит, – простосердечно добавил он.

– Как и я, мой друг, – признал Джефри, хлопая Милти по плечу и подталкивая его к двери. – Теперь мы должны помочь ей.

К счастью, Шэрон Бартли-Бейкон оказалась дома, и, также к счастью, матери Джефри дома не оказалось, и он избежал долгих объяснений. Он отбросил любезности и перешел прямо к делу, несмотря на радушие, с которым его встретила Шэрон.

– Кто этот француз, с которым вы познакомили мою жену? И куда он увез ее?

Шэрон отпрянула, притворившись, что испугана таким резким обращением, а на самом деле выигрывая время. Ее мозг лихорадочно работал. Насколько она знала, Розу должны были увезти на восток от Лондона в какую-то безызвестную гостиницу в Элленсберге и продержать там ночь или по крайней мере до тех пор, пока не пройдет достаточно времени, чтобы она была скомпрометирована. Конечно, Шэрон могла это лишь предполагать, поскольку Элмо Сьюэлл никогда не вдавался в детали. Сейчас главной ее задачей было использовать встречу с Джефри в своих интересах и отвести от себя подозрения. По хмурому лицу лорда Уайза Шэрон поняла, что ей не позволят долго думать. Может, просто рассказать то, что она знает о заговоре? Или заявить, что она вообще ничего не знает?

Джефри свирепо смотрел на молчащую женщину.

– Мне не нравится, что вы так долго обдумываете ответ, Шэрон. Если что-то случится с Розой, я буду считать, что во всем виноваты вы. И я использую все свое немалое влияние, чтобы о вашей роли в этом деле стало известно.

Шэрон в страхе закусила губу. К этому она была не готова. Ее мысли метались, то, быстро предлагая возможную ложь, то так же быстро ее отвергая. Вдруг она поняла, что можно выпутаться, попутно замарав Розу.

– Они уехали в Элленсберг. Говорили что-то о больной тете Анри. Но они мне мало рассказывали… – Она умолкла, обратив молящие глаза на лорда Уайза. – О, Джефри, простите меня. Я не хотела участвовать в обмане, но Роза взяла с меня клятву, что я никому не скажу, и я подумала… – Ее голос замер, прелестная головка опустилась, словно Шэрон осознала свою вину.

Разъяренный этой явной ложью, Милти бросился в бой.

– Черт побери, Джефри, она намекает… Я клянусь тебе, Роза никогда не поступит так! Слышишь, Джефри? Не Роза! Ни в жизнь! Роза никогда не поступит так!

Джефри вдруг почувствовал себя круглым идиотом. Он ничего не знает о собственной жене и ее делах, и это, как ни крути, очень печальное положение для мужа. Не сказав больше ни слова Шэрон, он повернулся и вышел.

– Идем, Милти. Скачем в Элленсберг. Они опередили нас на добрый час.

Оба всадника сломя голову понеслись по английской провинции.

– Надеюсь, мы успеем вовремя, – выкрикнул Джефри, когда они скакали ноздря в ноздрю через деревню Норт-Бенд, распугивая гусей, цыплят, детей и поднимая пыль.

У Милти душа ушла в пятки. Значит, его друг думает точно так же… то есть что больная тетя просто предлог. Хоть бы Роза поняла, что они едут не по северной оживленной дороге в Беллингем, пока еще не будет слишком поздно. Он заскрежетал зубами и пришпорил своего ретивого коня.

Роза, не знакомая с окрестностями Лондона, находилась в блаженном неведении относительно того, куда катилась коляска, на самом деле уносящая ее все дальше от Беллингема – предполагаемого места назначения. Она наслаждалась быстрой скачкой и ветром, обдувающим ее лицо. Какой чудесной оказалась эта прогулка за пределами города! Чистый бодрящий воздух напоминал ей о том, что в душе она осталась деревенской девчонкой. Наслаждаясь в последнее время городской жизнью, она все же чувствовала себя счастливее среди обширных лугов с буйно разросшимися полевыми цветами, чем в ухоженных розариях с садовыми скульптурами.

Вырвавшись из плотного потока экипажей, заполнивших улицы Лондона, Анри не тратил времени на вежливую беседу, уделив все внимание наемной упряжке. Он был рад, что дама не жаловалась на скорость, с которой он гнал лошадей, ибо у него осталось одно желание: поскорее покончить с этим делом, получить остаток платы, которая теперь казалась ему мизерной, и сбежать на безопасный континент. Он с нарастающей неловкостью думал о том, что придется сделать с этой ни в чем не повинной леди… и все больше сомневался в честности Сьюэлла.

Примерно после двух часов путешествия Роза заправила выбившийся локон под шляпку и повернулась к Анри.

– У вас сегодня нет настроения вести беседу, месье Анри? Ваши мысли интереснее моей компании? – пошутила она.

– Нет, нет! – поспешил уверить ее Анри. – Просто я забочусь о вашей безопасности. Для меня это новые лошади… – Он улыбнулся ей. – И поскольку они также дамы, боюсь, требуют пристального внимания.

Роза вдруг почувствовала усталость и легкую скуку, и ее немного укачало, поскольку легкая коляска непрерывно подскакивала на ухабах. Она уже хотела попросить Анри замедлить бешеную гонку, когда он сам осадил лошадей и свернул с большой дороги.

– Так, где же мы, месье Бонэр? Я уже сыта по горло этой утомительной скачкой. Если бы я знала, что наша цель так далека, а дорога так ухабиста, я бы предложила поехать верхом, – пожаловалась Роза.

– Ах, леди Уайз! Это было бы невозможно, поскольку я не умею ездить верхом на этих упрямых животных, – доверительно сказал Анри и успокоил ее улыбкой. Прежде чем Роза успела возразить, он остановил упряжку перед маленькой гостиницей, которая, по мнению Розы, видала лучшие дни. Анри закрепил поводья и собрался спрыгнуть на землю.

– Неужели это она? – Роза недоверчиво огляделась. – Это та сказочная гостиница, которую вы так расхваливали?

Ей показалось, что крыша ходит ходуном, угрожая свалиться на голову любому, кому вздумается войти в это заведение. Холодок дурного предчувствия пробежал по ее позвоночнику. Она вдруг осознала, что находится очень далеко от дома с мужчиной, о котором почти ничего не знает.

– Да, именно она. Вы удивлены?

Роза быстро взглянула на него. Господи, что она делает здесь, когда на самом деле ей хочется только одного: сидеть дома с любящим, заботливым мужем?

– Анри, я хочу немедленно вернуться в Лондон.

– О нет, дорогая, – проворковал красивый француз. Он обошел коляску и протянул ей руки, чтобы помочь спуститься. – Для этого мы забрались слишком далеко.

Роза не потянулась к нему. На самом деле она еле сдержалась, чтобы не отшатнуться как можно дальше от его приглашающих рук. Вдруг он ей совсем перестал нравиться, и особенно перестала нравиться вольность его обращения с ней.