Всё! Однажды наступает время, когда человек исчерпывает себя на одном поприще и ему необходимо переходить к другому виду деятельности. Это всегда большая личная трагедия, ломка сознания, совершенно адские переживания: куда пойти и чем заняться. Но!!! Сначала это «но» я не знал, потом на него внимания не обращал. Однако, ответ был у меня уже в 1995 году, но как всегда ты на него смотришь, видишь, думаешь, что это очень интересно и опять проходишь мимо.

Этого я не встречал ни в одной книжке по Астрологии, классики этого жанра как-то проходят мимо этого явления.

Речь идёт о циклах: 27,5 лет и 41,5 год. Это время перехода с одной колеи на другую. Если возраст 28 лет это поворот на 45-90 градусов, то 42 года это может оказаться поворотом на 180 градусов. Если к этому возрасту, вы исчерпали энергию, отведённую на определённый вид деятельности, больше энергии на эту деятельность к вам не поступит. Если запас энергии ещё слишком велик возраст перехода к другой деятельности сместится на какое-то время (возможно на 3-4 года).

По своему гороскопу я трижды «марсианин» и если в 20 лет я был готов облазить весь земной шар с фотоаппаратом в руках, но не было такой возможности. То теперь, в 44 года, меня вполне устраивает мой компьютер, подключение к интернету, моя любимая CAD-игрушка, позволяющая мне хоть как-то визуализировать свои идеи. Некоторые, из которых подтверждены патентами РФ.

Учась в школе, я не мог делать две вещи: первое – заниматься зубрёжкой, второе – показать остальным как-что должно быть, тогда я мог только об этом рассказывать. При этом одни сочувственно кивали головами, а другие задавали вопрос: А откуда ты об этом узнал? Это уже есть за границей? Услышав, что до этого я сам додумался, брезгливо передёргивались и произносили фразу: «А я-то думал…». Через тридцать лет полученные мною Патенты подтвердили, что это именно мои идеи и что этого действительно нет Заграницей.

...Каждое слово, произнесённое во весь голос, по слогам, повторяет эхо. Оно уносит их куда-то за горизонт, куда-то в далёкую неизвестную даль. Повторяя их в точности слог в слог, но с каждым разом всё тише и тише.

Звуки гласа вопиющего умчались от него куда-то вдаль, лишь потревожив Тишину да нарушив покой наших далёких предков, вылезших из своих норок на большие серые валуны погреться после спячки под лучами восходящего Солнца. Лениво переставляя свои четыре конечности они стараются найти точку поудобней, которая окажется перпендикулярна солнечным лучам и тогда их чешуйчатый покров примет больше солнечного тепла. Как далеки они от человека и как близок к ним человек одиноко блуждающий в этом холодном безмолвии.

Его слова промчались над каньоном, повторенные неоднократно эхом и умчались куда-то за горизонт, а может много дальше. Дальше представления человека о мире, в котором он живёт. Может они умчались куда-то в вечность и когда-то опять вернутся к нему, проделав огромный путь за это время. А будет ли он на грешной земле, когда брошенный им крик вернётся назад. А если и будет, то захочет ли их услышать, свои слова, пришедшие из глубины веков.

Он был тут один среди гордого Безмолвия, среди чёрных скал, выстроившихся в две гряды; среди серых валунов олицетворяющих собой вечность, для которых его жизнь – одно мгновение, маленькая искорка, блеснувшая во тьме.

И в этот миг его раздумий о высоком и вечном, безмолвное величие нарушает что-то до боли знакомое и слышанное не раз, оно возникает из ниоткуда. Оно так ужасно громко, что дрожит тишина и сама вечность.

Что Это?! Я опять вселяюсь в свою материальную половину, которую видел только что внизу, так удачно вписавшуюся в небывалый пейзаж явно не Земного происхождения. Возможно я на съёмочной площадке в Голливуде, где вовсю фантазируют вот уже не один десяток лет.

А меж тем я уже обрёл себя земного и чую, как собака кость, её матушки-Земли нашей тяготение. И вот я вижу только то, что перед глазами и то, как оно замелькало и удаляется. Это всё у-да-ля-ет-ся!!! Становится всё меньше и меньше, а ЭТО-самое, что прежде было громким становится ещё громче!

Холодный пот со лба ручьём, мне ужасно не хочется открывать глаза, но сделать это нужно. Я собираю всю свою волю, набираюсь духу, и вскочив с кровати, несусь галопом в противоположный конец комнаты, где надрываясь звенит будильник.

…За окном всё тот же городской пейзаж, всё та же суета, в которой у каждого своих забот по горло. Жизнь есть жизнь, и она течёт словно ручей по дну глубокого каньона…

В 1990 году я, по долгу службы с фотоаппаратом в руках, лазил по какой-то выставке в Экспоцентре на Красной Пресне. Название выставки я сейчас точно вспомнить не могу, минуло с того исторического момента уж ровно двадцать лет. Может это была «Металлообработка» в которой регулярно принимал участие завод «Красный Пролетарий», на котором я тогда работал и моя задача, как газетного фотографа заключалась в освещении в многотиражной заводской газете проходящей выставки.

Первую половину первого дня работы выставки я вертелся вокруг стенда родного предприятия, щёлкая затвором фотоаппарата (как клювом удод), фотографировал всех присутствующих, всех проходящих мимо и всех приходящих на переговоры. Пять роликов плёнки вскоре закончились, начальство осталось довольно моим неназойливым мельтешением на глазах потенциальных покупателей производимого заводом оборудования.

И как говорится, линяй, пока тебя кто-нибудь не снабдил своей недоснятой плёнкой, поэтому я шустренько затерялся средь толпы посетителей выставки. Долго ли бродил по нескончаемым коридорам и павильонам не помню, в то время я был моложе и любознательней чем сейчас. Всё было в диковину, всё казалось свежаком…

И вот в шеренге закуточков разного рода Всесоюзных институтов, отраслевых КБ, академий всех наук и их оттенков затерялся кооператив «Революционные технологии». В одном закуточке мужик рассказывал про свою Таблицу Менделеева в которой насчитывалось ни много ни мало полторы тысячи элементов, а в другом закуточке, другой мужик, показывал действующий «вечный двигатель» (скорее всего гироскоп, тогда всё равно ни кто этого не знал), но почему-то он был изображён лишь в чёрно-белой графике на листе ватмана формата А1. Всё бы ничего и нормальный человек обошёл бы бочком этих «писателей-фантастов», да вот по закону природы: аналогичное - тянет аналогичное. И меня притянуло как магнитом к «вечному двигателю», как будто я искал его, а он дожидался меня. После моего прилипания и зависания возле этих двух стендов, несколько скучающие от отсутствия назойливых посетителей их хозяева обрадовались благодарному слушателю.

Меня просвещали долго и упорно, отрабатывая на моём примере способы доведения информации до абсолютно не посвящённых в дела науки и таких же фундаментальных исследований. По моей реакции на сказанные ими научные формулировки, проводилась коррекция в сторону их наибольшей восприимчивости ухом обывателя. Как говорится, сотрудничество оказалось взаимовыгодным. После тридцати минут томительных разъяснений я уже знал, что эти два мужика из Академии наук, причём мы оказались соседями по Ленинскому проспекту, а один из них даже жил неподалёку от «Красного Пролетария». Чему он несказанно обрадовался и предложил оснастить каждый выпускаемый «Кыр-Пыром» металлообрабатывающий станок его гравитационным генератором, сказав при этом, что кабель в 380 вольт будет больше не нужен, линии электропередач будут не нужны, электростанции тоже не нужны. Сказано это было два десятилетия тому назад (ни каких выбросов в атмосферу, и ни каких радиоактивных отходов).

Слышал бы это Толя Чубайс, что энергетика в том виде, в котором он ей руководил – пережиток прошлого, некий монстр пожирающий невозобновляемые энергоносители. И в принципе он, как руководитель-повелитель этого монстра-владыки, не нужен ни Стране, ни Народу, ни Экономике.