Как только сделал первые скачки по лестнице, спиной почувствовал, как пули липнут к бетонной стене. Про себя подумал: Господи, какое счастье, что вовремя второй мировой войны пули делали из свинца! Добежав до первого этажа, приоткрыл железную дверь, проскользнул в образовавшуюся щель. С обратной стороны, что было сил, левой рукой надавил на край двери, а правой схватился за рычаг засова. Стукнуло железо об железо, дверь моментально замерла в закрытом положении, я опустил рычаг засова вниз. Всё, время выиграно! Вышибить эту дверь можно только из пушки или придётся наложить несколько мешков взрывчатки.

Выбежав в холл с круглыми как два медных рубля глазами, застал свою подругу сидящей в кресле за журнальным столиком, разбирающую свежую корреспонденцию. Её взгляд безмолвно спрашивал: «С какой штуки ты только что сорвался?»

Объяснять, что происходит, не было времени. Я, на что хватило мощи голосовых связок, закричал: Съё-бы-вай!!! Сам же побежал на второй этаж в рабочий кабинет. Первым делом подбежал к окну. Одним движением распахнул обе створки. В верхней правой части над окном висела горизонтальная ручка с тросиком, дёрнул её вниз. Сразу перед окном появилась пластиковая раздвижная труба, состоящая из большого количества конусов входящих один в другой. Напоминала эта конструкция детскую горку, поскольку имелся плавный наклон.

Развернулся на 180 градусов, подскочил в левый угол комнаты, где-то между книжных стеллажей вырвал одну из декоративных панелей на стене. За ней было стекло размером сантиметров 20х25, преграждающее доступ к рубильнику с эффектной чёрной рукояткой, напоминающей слепок внутреннего объёма сжатой кисти правой руки. Сейчас я удивляюсь, что это стекло мне удалось разбить локтем, хотя по идеи оно должно было выдержать прямое попадание метеорита. Возможно, была ещё одна степень защиты – сама рукоятка со встроенными сканерами отпечатков пальцев и замером частоты пульса, а стекло служило датчиком для сигнализации.

После того как рубильник был переведён из вертикального положения в горизонтальное – прерывисто взревел корабельный ревун. Его тревожный, надрывистый стон длительностью в две секунды чередовался с двумя секундами молчания. Начался обратный отсчёт…

Не мешкая ни секунды, пробежав через комнату, вскочил на подоконник, впрыгнул в трубу и как ребёнок скатился вниз лёжа на спине. Вылетел из этой горки прямо на ноги и что было мочи, собрав все последние силы, побежал к опушке леса. Следовало преодолеть метров 150-200 по ровной лужайке.

До деревьев оставался десяток-другой метров, когда я притормозил, чтобы перевести дыхание, оглянулся назад, не бежит ли кто-нибудь за мной? В этот момент я в последний раз увидел дом. В нём было два полных этажа, крыша – это самостоятельное помещение только как чердак, признаков обитаемой мансарды не было, уровень пола первого этажа был на уровне газона, а весь дом стоял на небольшой возвышенности с очень плавным спуском (видимо это искусственная присыпка грунтом цокольного этажа). Участок огромный, наверно не меньше чем 300х300 метров и очень ровный – сплошной стриженный газон, никаких кустарников, ни роскошных цветочных клумб, ни мирно пасущихся на выгуле парнокопытных. Это больше напоминало хутор на краю посёлка, который впрочем, виднелся где-то чуть дальше.

Я уже не спеша шёл в сторону леса, вдруг какой-то сильный толчок сбил меня с ног. Упав на траву, я снова оглянулся назад и увидел столб дыма, пыли, осколков кирпича, прочего стройматериала – всё это взметнулось высотой метров на сто. Самое удивительное, что к верху конус хоть и увеличивался в диаметре, но не на столько, чтобы засеять осколками весь участок. Видимо под домом был отлит огромный железобетонный стакан, который и обеспечил направление взрыва строго вверх.

Поднявшись с земли, я взметнул руки к небу и что-то восторженно прокричал, радости моей не было предела. Во-первых, я остался жив, а во-вторых, закрыл точку перехода.

Моя знакомая вышла из-за дерева, где спряталась от взрывной волны, на её глазах была написана такая глубокая тоска и искреннее разочарование: ведь там, в бельевой комнате осталось её любимое меховое манто.

Фундаментальная наука и результаты научных исследований дают изобретателю «кубики», из которых он складывает конечное изделие. По-сути своей изобретатель – проводник информации, которая через него материализуется (или, говоря по-русски, приходит в этот мир). Причём нет ни какой принципиальной разницы в том, что именно через вас пришло: водородная бомба или ручной рубанок. Одно изделие разрушает, второе строит, а суть остаётся одна – каждый предмет через кого-то явился на белый свет.

Откуда берётся идея? Если долго мучиться при длительном пользовании каким-либо предметом, или страдать от отсутствия кого-либо предмета в своём арсенале, то рано или поздно появится, либо сам предмет, либо информация о нём. И тогда достаточно набросать карандашом эскиз в блокноте.

Теперь представьте себе, что о чём-то конкретном раздумывают сотни и тысячи людей. Или такое же количество народа страдают от неудобства чего-либо. Эта мысленная энергия уходит в пространство, но не исчезает бесследно, а где-то собирается воедино. И вот тогда говорят: «идея витает в воздухе».

Витает в поисках как бы и через кого бы нарисоваться на бумаге. Поэтому, объёма и направления знаний конкретного человека должно хватить для того, чтобы понять, что это такое и для чего это нужно. Если знаний слишком много, а направление несоответствующее, идея так и останется на черновиках «гения» в ожидании того, кто сможет осознать что это и для чего должно использоваться.

Вот почему такую силу имеют некоторые рукописи и эскизы. На них не высвободившаяся, не материализовавшаяся в конкретный предмет энергия. Это как розетка с напряжением 220 Вольт, куда нельзя пальцы совать, а то шибанёт. Т.е. в какой-то момент может быть осуществлена подключка к невостребованной энергии, накопленной миллионами людей за долгие-долгие годы. Здесь получается интересный парадокс – со временем необходимость в каком-то предмете отпала, а если этот предмет своевременно не был изготовлен, то энергия так и останется дожидаться подходящего момента.

Другая сторона этого явления – эффект громоотвода, это если предмет изготовлен, а затем уничтожен (сознательно или нет).

В этом случае весь цикл должен будет повториться заново: люди будут молча страдать, преждевременно умирать, трагически погибать, пока не накопится достаточное количество мысленной энергии, чтобы найти новый «громоотвод», или чтобы материализоваться.

Если идея несёт людям разрушение и гибель, то видимо, ей лучше попасть в «громоотвод». А если процветание и богатство, то лучше ей попасть в хорошие и умелые руки и обрести щедрого инвестора…

Главное, что должен сделать изобретатель: поймать идею. А далее конструктора – конструируют, инженеры – рассчитывают, маркетологи – проводят разведку боем и т.д.