Гийом Бувье уже бывал во дворце Гизов, когда приносил сюда нотариальный договор.

— Кордегардия тянется вдоль улицы Рош, — объяснил он шепотом и при помощи жестов. — Посредине, с левой стороны, открывается галерея, ведущая в новую часть дворца. Нужно перекрыть вход в эту галерею, чтобы охранники не смогли прорваться туда и поднять тревогу.

— Хорошо, — сказал Гастон. — Мы войдем вчетвером, с полным спокойствием, словно знаем это место и уверены, что нас ждут. Двинемся к этому проходу. Охранники удивятся, но не сразу бросятся, чтобы схватить нас. Как только доберемся до входа в галерею, выхватим пистолеты, и больше туда никто не пройдет. Вы пока оставайтесь здесь, — приказал он Исааку и Симону. — Пресекайте любую попытку бегства через портик. Старайтесь не стрелять и, если это необходимо, призовите на помощь дам. Если надо будет убить, убивайте без колебаний, — заключил он.

Комиссар открыл дверь и, в сопровождении Гофреди и двух братьев Бувье, с наглой дерзостью вошел в залу. Шпаги они оставили в ножнах, а пистолеты скрыли под плащами. Гастон сразу заметил слева вход в галерею, примерно в дюжине туазов от них. Он уверенно направился туда.

Дюжина человек, сидевших на деревянных скамьях, которые тянулись вдоль стен, играли в карты и в кости.

Охранники спохватились не сразу. Некоторым Гастон любезно поклонился, особо выделив того, кто походил на их командира.

Офицер ответил на поклон, потом озадаченно сдвинул брови. Секунду он смотрел на входную дверь, ожидая увидеть маркиза де Фонтрая или кого-то из знакомых ему людей. Но дверь упорно оставалась закрытой. Тогда он встал и направился к Гастону.

— Кто вы, мсье? — спросил он.

Другие охранники, понимая, что происходит нечто необычное, тоже поднялись. Гастон остановился и повернул голову к офицеру, тогда как Гофреди продолжал идти к галерее.

— А вы, мсье?

— Я мсье де Сент-Круа, офицер охраны дворца. Кто вас впустил?

— Привратник, разумеется.

— На каком основании, мсье?

Гастон увидел, что Гофреди и братья Бувье закрыли, наконец, вход в галерею. Он достал из-под плаща пистолет и сказал офицеру:

— Не пытайтесь ничего предпринять, мсье! Я полицейский комиссар на постоянной должности. Через мгновение здесь появится взвод мушкетеров и арестует всех, кто находится в этом дворце.

— Но по какому праву?! — вскричал офицер, намереваясь обнажить шпагу.

Гастон ткнул ему в лицо пистолетом, и он рухнул, обливаясь кровью. Все охранники одним движением выхватили шпаги из ножен.

Тогда Гофреди и братья Бувье выхватили свои пистолеты и прицелились. В ту же секунду открылась дверь в другом конце зала, и в кордегардию ворвались братья Муайоны вместе с Гандуччи. В руках у них тоже были пистолеты.

— Не пытайтесь ничего предпринять! — повторил Гастон охранникам. — В ваше подземелье доставили пленника. Этот человек — кавалер ордена Святого Михаила, он находится под покровительством королевы. Те, кто причастен к его захвату, подвергнутся колесованию.

Он посмотрел на очнувшегося офицера:

— Вы также, мсье.

Охранники застыли, не зная, что делать. Офицер медленно поднялся, стирая кровь с лица.

— Мы не знаем, о чем вы говорите, мсье, но вам придется дорого заплатить за нападение на дворец мсье герцога.

— Это вы дорого заплатите. Я лично прослежу, чтобы вас колесовали, как я уже обещал.

Офицер побледнел, но в нерешительности остался на месте.

— Повторяю вам, мы пришли за мсье Фронсаком. Как только монсеньор Мазарини сообщит королеве о его захвате, этот дворец будет занят мушкетерами мсье дю Валлона. Вас всех арестуют. Если мсье Фронсака обнаружат в ваших подвалах умирающим или мертвым, вы будете повешены на том самом портике, где несколько месяцев назад был заочно казнен мсье герцог. Мсье дю Валлон — личный друг мсье Фронсака. Полагаю, вы с ним знакомы?

Офицер кивнул, сглотнув слюну. Он несколько раз встречался с Портосом и знал, какая участь уготована врагам грозного гиганта.

— Но вы можете позволить нам увести мсье Фронсака без пролития крови. Я сообщу об этом монсеньору Мазарини, и тогда вы избегнете позорной смерти.

Воцарилось молчание.

— Вам выбирать свою судьбу, мсье де Сент-Круа, но знайте, что мало чести сражаться за подлое дело.

Офицер поглядел на своих людей и кивнул в знак согласия. Гастон понял, что победил.

— Бросьте оружие и подходите к двери по одному, — сказал он. — Мсье де Сент-Круа, вы покажете нам дорогу в подвал.

Одна за другой шпаги со звяканьем падали на каменные плиты.

— Ступайте туда, — приказал Гастон, показывая на дверь, которую охраняли братья Муайоны.

Женщины все еще не показывались.

— Гийом, Жак, Гофреди, вы пойдете с нами. Мсье офицер проводит нас. Исаак, попросите мадам де Фонтрай и ее подруг войти сюда, чтобы охранять вход в галерею.

Оставив охранников под присмотром двух братьев, женщины вошли, чтобы занять их прежний пост. Ошеломленный Сент-Круа не знал, что и думать. Кто эта мадам де Фонтрай, вооруженная как наемный убийца? Она странным образом походила на маркиза. Они родня? Офицер терялся в догадках, не зная, что предпринять.

Гастон разрешил все его сомнения, подтолкнув в плечо, чтобы он показал дорогу в подземелье.

— Сюда, — пробормотал Сент-Круа, удрученный тем, что с ним случилось.

Он открыл дубовую дверь рядом с входной: она не была заперта на ключ. Вниз вела лестница, на площадке имелось нечто вроде ниши, где лежали кремень и три масляных фонаря. Офицер неловко зажег их и первым начал спускаться.

Внизу обнаружилась зловещая череда сводчатых комнат, сырых и холодных. Под ногами скрипел песок.

— Пленник, наверное, в глубине подвала, — объяснил Сент-Круа Гастону. — Меня не было, когда его привели.

— Однако вы знали, что здесь находится пленник, — угрожающе произнес Гастон.

— Да, признаю. Мне сказал мсье де Фонтрай. Он заверил меня, что это вор, схваченный на месте преступления. Маркиз хотел оставить его здесь на несколько дней без пищи и воды, а потом отпустить. Просто чтобы преподать ему урок.

Они миновали последние комнаты и обнаружили решетку. Офицер поднял засов, и все вошли внутрь.

Луи Фронсак уже не шевелился. Ноги его обмякли, прикованные к стене руки были разведены в стороны, как у распятого на кресте. От боли он потерял сознание. Посиневшее лицо было покрыто кровавыми струпьями.

Гофреди ринулся к нему, разжал защелки ручных кандалов и с помощью Жака Бувье перенес на каменный стол, где по-прежнему валялся багаж. Рейтар склонился над Луи и стал слушать дыхание.

— Жив, — хрипло произнес он.

Гийом заметил в одной из комнат анфилады колодец. Он сбегал туда и, набрав свежей воды в ведро, наполнил глиняный кувшин, стоявший на краю сруба. Приподняв голову Луи, они его напоили.

— Надо скорее уходить, — сказал Гастон. — Жак и Гийом, заверните Луи в свои плащи, вы его понесете. Мсье де Сент-Круа, берите сумки, которые лежат на этом столе.

Гастон опасался возвращения Фонтрая. Пока все шло прекрасно, обошлось без кровопролития, но следовало как можно быстрее убраться отсюда.

Они поднялись наверх.

Там Гастон забрал у офицера багаж Луи.

— Мсье де Сент-Круа, не пытайтесь поднять тревогу. Для вас все кончилось хорошо, так что не искушайте дьявола.

Он подал знак Гийому и Жаку выходить первыми. Они несли Луи, который снова лишился чувств. К счастью, контора находилась в двух шагах.

Затем из замка вышли все остальные.

Охранники Гиза не шелохнулись.

На улице уже бушевала метель. Ветер налетал порывами, сгоняя к стенам домов снег, образовавший небольшие сугробы. Путь, хоть и короткий, оказался нелегким.

Добравшись до улицы Катр-Фис, шедшие в арьергарде тщательно закрыли обе створки ворот. Луи уже находился в спальне своих родителей.

Отец пришел в отчаяние, увидев сына, и тут же вызвал Ги Ренодо с улицы Верри, искусного целителя, услугами которого Луи уже пользовался. Гийом, отправленный за доктором, слегка припугнул его, поскольку тот боялся выходить из дому в такую жуткую погоду.