– Вы против подобного плана атаки, научный руководитель? – спросил Мангров, не высказывая своей позиции по обсуждаемому вопросу.

– Против, командор, – сказал Тинкл. – Предпочту просто напиться из источника серотонина.

– Думаю, нам всем надо просто напиться из источника, – согласился Мангров, – но можно обдумать такую возможность в качестве следующей задачи. От местных инопланетянок можно получить важную информацию. Все согласны?

– Так точно, – сказали мы с Тинклом.

– Давайте помолчим минуту, а потом направимся к источнику серотонина, – предложил Мангров, очень хорошо играя отведенную ему роль командора, отдавая практичные и в то же время вдохновенные приказы. Он хотел, чтобы мы собрались с душевными силами перед проникновением в инопланетное поселение.

Решив, что мне лучше поглядывать по сторонам во время минуты молчания, когда Мангров закрыл свой единственный глаз, а Тинкл оба (как было видно в зеркало заднего обзора), я заметил на улицах много народу, возвращавшегося после ужина или из баров. Приблизительно через минуту Мангров открыл глаз, указывая, что минута молчания кончена, и я сказал:

– Похоже, ведется активная инопланетно-гуманоидная деятельность.

– Это инопланетяне или гуманоиды? – уточнил Тинкл, слегка соперничая со мной по-братски, возможно, потому, что я вновь наступил ему на больную мозоль, предлагая пойти в бордель, чего, может быть, делать не следовало, хотя у меня были благие намерения.

– Не могу точно сказать, – сказал я. – Похожи на людей, но должны быть инопланетянами. Вы совершенно верно подметили, научный руководитель. – Я хотел подольститься и снова его покорить.

– Инопланетяне, но очень похожие на людей, – уточнил Мангров. – Так что будьте осторожны.

– Кажется, справа от источника серотонина какое-то заведение с молочно-сахарными продуктами, – заметил Тинкл, вновь входя в роль. – Почти все инопланетяне направляются туда.

Кафе-мороженое стояло прямо напротив бурлившего минерального фонтана. Фактически у фонтана никого не было, все стояли в очереди к кафе.

– Эти инопланетяне игнорируют источник серотонина, – заключил я. – Видно, не слишком развитая цивилизация.

Мы вылезли из спасательного челнока и направились к источнику. Он находился под деревянной пагодой, вокруг стояли скамейки для отдыха во время питья. Источник в принципе представлял собой сильную, постоянно бурлившую струю воды. Основание фонтана было керамическим, высотой три фута, выше располагалась круглая металлическая чаша, где накапливалась вода, из чаши торчали две трубки в виде перевернутой буквы L – краны, если угодно, – из которых текла вода, пахнувшая серой.

Мы окружили чашу, исследуя жидкость. Чаша была покрыта желтым налетом от воды, богатой минералами.

– Мы нашли серотонин, командор! – объявил я.

– Секундочку, – сказал Тинкл. – Вспомните, это не должен быть серотонин, раз мы по ошибке высадились на этой планете.

– Правильно, – подтвердил я. – Пожалуй, перепишу сценарий. Будет интересно, если это действительно серотонин.

– Нет, мы должны искать его вечно. Если хотим снять телесериал, то никогда не сможем найти… А если кино, то сможем, – сказал Тинкл.

– Я сначала подумывал о кино, – сказал я. – Но и телесериал тоже был бы неплох.

– По-моему, – рассудил Мангров, – и в кино, и в сериале мы должны думать, что это серотонин. Выпьем с такой уверенностью, и он на нас подействует, поскольку мы в него верим, хоть и заблуждаемся. Эффект плацебо. Потом узнаем, что находимся не в Серотонин-Спрингс, а в Саратога-Спрингс, и до того расстроимся, что эффект плацебо улетучится. Не забывайте, мы только начали свою миссию, еще не знаем, что высадились не на той планете. Потом, выйдя из образов, сообразим, что делать – кино, сериал или то и другое.

Тут Мангров наклонил голову, хлебнул глоток воды. Глазная повязка слегка намокла, но он, кажется, не обратил внимания.

– Чудесно, – сказал он. – Я счастлив. – И улыбнулся.

Я никогда еще не видел у него такой широкой улыбки. Прежде мелькали лишь едва заметные усмешки. Командор сел на скамейку, вытянул перед собой длинные командорские ноги.

Потом Тинкл подставил мощную челюсть под струю воды.

– Мне нравится, – сказал он и сел рядом с командором.

Я тоже выпил – вода дала фантастически мощный заряд пропитому, обкуренному нёбу, богаче и лучше того, что я получил от воды из ручья в Шарон-Спрингс. И сам сел на скамейку рядом с командором и научным руководителем.

Мы все трое были счастливы, пьяны теплым летним вечером, полным приключений. Через каждые несколько минут вставали, делали еще по глотку. Потом меня осенила блестящая идея раздобыть в заведении с молочно-сахарными продуктами пластиковые стаканчики, и Тинкл отважно взял на себя эту задачу.

Когда он вернулся живым, мы с командором похвалили его за отважное проникновение в заведение, полное инопланетян. Теперь три космических путешественника пили воду, как джентльмены, наполняя стаканы по мере необходимости. Время от времени к фонтану подходили инопланетяне, по одному или парами, и тогда мы хранили настороженное молчание; Тинкл нас проинформировал, что у него «фазер с глушителем».

Необычайно забавно и весело.

Потом я как бы начал трезветь – течение времени и выпитая вода развеивали блаженное действие марихуаны и выпивки – и собрался уже предложить вернуться на главную базу, подзаправиться спиртом и марихуаной, как к фонтану из-за наших спин, пройдя меж нашими скамейками, приблизилась высокая, пышнотелая инопланетянка. Наклонилась над чашей, продемонстрировав нам очаровательный зад в короткой синей юбке, склонила голову, сделала добрый глоток серотонина, повернула к нам мокрое улыбавшееся и прекрасное лицо.

Инопланетянкой была Ава.

Мы все вместе возвращались в усадьбу. Ава в синей юбке сидела рядом со мной на переднем сиденье. Не желая лишать Мангрова прежнего почетного места, она настаивала, чтобы он тоже сел спереди. Он пробовал вежливо отказаться, но уступил ее требованию. Поэтому мы втроем устроились на передних сиденьях, и Ава оказалась совсем близко. Голая нога прижалась к штанине цвета хаки. Я старался насладиться случайными прикосновениями, вкладывая в свою ногу всю душу на случай, если ничего больше о ней никогда не узнаю.

Я мысленно перенес нас в 1950-е годы. Саратога вполне может сойти за 1950-е, особенно в темноте – главная улица в стиле кино декораций, старые дома, дорога, обсаженная деревьями, ипподром. Я – муж, Ава моя жена, Мангров наш эксцентричный друг, Тинкл на заднем сиденье наш необыкновенно одаренный ребенок.

– Приближаемся к компаунду, командор, – объявил Тинкл.

Они с Мангровом продолжали играть в Федерацию, а я переключился на более взрослые фантазии о семейной жизни 1950-хгодов.

– Сержант, курс вправо веретеном на сверхсветовой скорости, – скомандовал Мангров, подыскивая необходимые галактические термины.

– Даже не верится, до чего же вы нализались, ребята, – фыркнула Ава.

У фонтана мы попытались ей объяснить, что ищем серотонин; кажется, это ее позабавило, хотя быстро наскучило, и она попросила нас подвезти ее обратно. Она ходила в город и ужинала самостоятельно.

– Слушаю, командор, – ответил я довольно тихо, стыдясь перед Авой разыгрывать космолетчика, но не мог окончательно предать друзей и сойти с корабля, так сказать.

Повернув направо, мы въехали в узкий туннель из темных деревьев, фары освещали вьющуюся ленту дорожки, ведущей к особняку. Поставив на стоянке спасательный челнок «каприс», мы все вместе вошли в черную комнату, где сидели несколько человек, читали газеты, играли в карты, хотя была уже почти полночь. Гости Хиббена, видимо, разошлись.

Мы, три космических путешественника, держались робко, опасаясь, что остаточные признаки опьянения еще заметны. Бобьен, читавшая «Арт-форум», бросила на меня суровый взгляд. Враждебность, несколько рассеявшаяся при ловле летучей мыши, вновь вышла на поверхность. При виде нее я вспомнил, что должен сегодня выставить приманку в виде тапочек, если хочу прояснить неприятное дело.