– Я страшно виноват. – Я так и не мог посмотреть на нее, закрывая руками плачущие глаза.

– Ладно, ладно. Извинения приняты, – бросила она. – Я просто кипятком писала. Думала, что ты знал и плевал, очень уж хотел трахнуться. Теперь верю, что не нарочно. Только меня это жутко расстроило. Мне сейчас и без того хватает проблем, еще одна совсем ни к чему… Ладно, как-нибудь переживу. Просто давай забудем ту ночь. – И добавила в высшей степени настоятельным тоном: – Пожалуйста, прошу тебя, никому ничего не рассказывай.

– Конечно, не буду, – пробормотал я. Ей во многих отношениях стыдно, что она со мной спала. Мне стало так плохо, что от парализовавшего шока слезы остановились.

Теперь я сумел оглянуться, только смотрел на ее ноги, не в силах взглянуть в глаза. До чего постыдно вдобавок к случившемуся еще и расплакаться.

– Надеюсь, ты сможешь меня простить, – сказал я. – Я действительно страшно раскаиваюсь…

– Верю.

Она пошла к двери, потом оглянулась, хотя наши взгляды не пересеклись. Я по-прежнему смотрел в пол.

– Будем дальше вести себя так, будто едва знакомы. Будем вести себя так до конца пребывания здесь. По-моему, это самый простой выход.

– Хорошо, – тихо согласился я. Сердце мое было разбито. Я хотел выпросить второй шанс, но даже еще сильнее хотел сделать все, о чем она попросит. Она просит держаться от нее подальше, значит, именно эту просьбу обязан исполнить.

– Дживс, – всхлипнул я. – Дживс…

Ава ушла. Я сидел за письменным столом, обхватив руками голову. Дживс просочился из ванной в рабочий кабинет.

– Да, сэр.

– Ох, Дживс.

– Знаю, сэр.

– Знаете, Дживс?

– Да, сэр. Дверь была открыта, и основные аспекты вашей беседы с молодой женщиной дошли до меня.

– Ох, Дживс… Что мы будем делать?

– Следует сделать несколько необходимых шагов, сэр.

– Бежать и потом покончить с собой?

– Нет, сэр.

– Не считаете, что нам надо бежать? Мы должны вернуться в «Мотель Спа-сити», именно там наше место на всем белом свете… то есть именно там мое место. Ох, боже мой, Дживс! А вы? Вас тоже поразило проклятье?

– Не думаю, сэр.

– Я сам тоже не думал, однако… Дживс, пойдите осмотрите себя.

– Я уверен, в том нет необходимости, сэр.

– Дживс!

– Очень хорошо, сэр.

Бедный Дживс. Служба у меня – наихудший случай в истории камердинеров. Сначала алкоголизм, теперь крабы.

Он удалился в ванную. Я снова принялся растирать виски. Потом выглянул в окно и подумал, что прыжок со второго этажа, возможно, не станет смертельным. Скорей всего, просто сломаю ногу, буду вынужден сообщить приехавшим санитарам, что у меня лобковые вши. Поэтому, рассуждал я, прыгать нельзя. Можно разбить стекло, перерезать осколком горло. Может, получится. Кроме того, думал я, это эффективный способ избавиться от крабов: вряд ли они долго проживут на трупе, а если меня кремируют, то им точно придет конец.

Дживс вернулся:

– По всей видимости, я не заражен, сэр.

– Значит, ваша постель в мотеле была в полном порядке… Что же, пусть лучше я, чем вы, Дживс. Вокруг меня одни катастрофы, еще одна фактически не имеет значения, тогда как вы более или менее совершенны и тяжелей пережили б несчастье. Поэтому уберемся отсюда ко всем чертям. Предлагаю отправиться в «Мотель Спа-сити», и я там кругом поваляюсь. Пусть мои крабы перейдут к тамошним крабам. Можно заразить крабов крабами? Чем им отомстить? Блохами? Поглажу кучу собак, сниму номер в мотеле, напущу блох на крабов.

– А я предложил бы, сэр, собрать постельное белье, одежду, которую вы носили в последние дни, и все это выстирать в Саратоге. Кроме того, зайти в аптеку, приобрести необходимые медикаменты и мази.

– В аптеках продают заряженное оружие? Вот единственное необходимое мне лекарство. 45-й калибр, вставленный в рот, готовый ввести свинцовую пилюлю.

– Постарайтесь сохранить рассудительность, сэр.

– Разве мы не должны уехать отсюда?

– Вам оказали честь, сэр, приняв в колонию, чтобы вы продолжали писать. По-моему, бегство было бы абсолютно напрасным. Не стоит позволять текущим неприятным обстоятельствам лишать вас прекрасной возможности. Разрешить проблему довольно легко, после чего у вас останется несколько недель, чтобы сосредоточиться и закончить роман. Вы ведь почти закончили, правда, сэр?

– Ну, почти… Несколько месяцев усердного труда, и все будет готово.

– Поэтому я думаю, сэр, что нам следует не бежать по вашему предложению, а остаться, глядя в лицо сложившейся ситуации и. делая все, что в наших силах. По-моему, после преждевременного отъезда, сэр, вы со временем поймете, что упустили нечто очень ценное.

– Я уже упустил нечто ценное… Мне показалось, что я люблю Аву, пусть даже слишком скоро показалось, а теперь она не хочет иметь со мной ничего общего.

– Ее отношение к вам может смягчиться, сэр. Мне она показалась разумной, а значит, способной в скором времени передумать.

– Вы так считаете, Дживс?

– Определенно есть такая возможность, сэр. Дело просто во вшах, которые слишком часто встречаются во всем мире. Между двумя людьми, испытывающими взаимную привязанность, случаются вещи гораздо хуже.

– Знаю, Дживс, но и это плохо… Впрочем, сделаю, как скажете. Фактически плохо соображаю. Может быть, краб заполз в ухо, прогрызает путь к мозгу. Просто скажите, что я должен делать.

– Очень хорошо, сэр.

Дживс очертил общий план действий, и следующие несколько часов напоминали сочетание вооруженной атаки и сокрытия убийства.

Сначала надо было вынести из особняка мою одежду и постельное белье, не возбудив подозрений. Дживс повел наш отряд к служебному входу под моей лестницей, которого я раньше не замечал. Это спасало от необходимости пересечь черную комнату, где нас могли бы заметить. Пользуясь двумя моими огромными чемоданами и кофром, мы загрузили в багажник «каприса» инкриминирующие улики, как части расчлененного трупа. Укладывая вещи, я не позволил Дживсу прикасаться к одежде.

– Краб может спрятаться в волосках у вас на руках и оттуда добраться туда, куда хочет, – объяснил я ему.

– В таком случае, сэр, я уже заразился бы.

– Но теперь, зная о происходящем, Дживс, я больше не могу подвергать вас опасности.

После долгих препирательств он сдался. Я разрешил ему нести чемоданы, предположив, что крабу не прогрызться сквозь ткань и пластик.

Я предложил просто сжечь всю одежду, но Дживс не посоветовал.

Мы нашли открытую прачечную самообслуживания рядом с библиотекой; она пустовала – шумела всего пара машин. Стиравшие, кем бы они ни были, куда-то ушли.

Спортивные пиджаки и галстуки нельзя было выстирать, так как по воскресеньям автоматические машины сухой чистки не работают. Поэтому мы их оставили на карантине в кофре. Несколько дней придется ходить без пиджака и галстука, но я был готов на подобную жертву. Был готов даже выстирать весенний, осенний и зимний пиджак – Дживс считал, и я с ним согласился, что лучше подвергнуть полной сталинской чистке все мои наряды. А синий хлопчатобумажный пиджак еще предстояло отстирать от крови после избиения в Шарон-Спрингс.

Я загрузил четыре стиральные машины одеждой, постельным бельем, полотенцами из Колонии Роз и задал режим кипячения. По-прежнему не разрешал Дживсу к чему-либо прикасаться, что его огорчало, хотя он по-прежнему мне подчинялся.

Пока он следил за гипнотическими машинами, стоя на страже и строго следя, чтоб ни один краб не вылез и не атаковал невинных обитателей Саратоги, я сел в «каприс» и поехал к гигантскому торговому центру корпорации «Райт эйд».[88] Безобразное место. Все дурное, что есть в американской культуре, находит свое выражение в современной фармацевтике.