Смех смехом, а на УЗИ я шла с замиранием сердца. «Повезет» нам в этот раз или нет? Надежда умирает последней, но внутренний голос подсказывал мне, что в этой жизни легко ничего не достается. И наследники тоже.
...Доктор оказался очень приятным мужчиной средних лет. И та-а-аким веселым! Не успела я лечь на кушетку под его датчик, как он тут же меня «вычислил»:
– Это не первая ваша беременность, так?
– Да, вторая...
– И первый у вас кто родился?
– Девочка.
– А теперь будет...
Он выждал театральную паузу.
– ...мальчик!
Не может быть! У меня перехватило дыхание. Да-а-а, практика показывает, что и интуиция у меня ни к черту, и внутренний голос «фальшивит».
– Вы знаете, доктор, – отдышавшись, вспомнила я свой предыдущий «опыт», – мне в прошлую беременность тоже сначала мальчика обещали...
– Я не обещаю, я ГАРАНТИРУЮ, – глядя мне прямо в глаза, парировал врач.
Мне полегчало. Значит, сюрпризов быть не должно. Тем временем, доктор приступил к более детальному исследованию.
– Так, правая ножка, – монотонно перечислял он, как будто разговаривал сам с собой. – Пальцев раз, два, три, четыре, пять. Все на месте.
Я прыснула.
– Ну что вы меня смешите?
– Левая ножка, – не обращая на меня внимания, продолжал он, – смотри-ка, тоже пять пальцев, ну надо же! Да вы сами сосчитайте!
И он повернул ко мне монитор. От увиденного на глаза навернулись слезы. С экрана на меня «смотрела» несколько раз увеличенная детская ступня. Такая была у Даши, когда она родилась. Боже мой, да в этой ножке от силы сантиметра два, а она уже такая... настоящая!
Из кабинета я вышла восторженной и потрясенной, прижимая к груди первую фотографию моего второго малыша. Уж сколько времени прошло, а у меня до сих пор стоит перед глазами его крохотная ножка.
Муж был о-о-очень доволен, когда узнал о мальчике. Тут же стали придумывать имя. От варианта с Данилой мы к тому моменту уже отказались, потому что выяснилось, что так теперь называют каждого второго мальчугана. Я как представила, что мой сын будет четвертым Данькой в классе, так сразу и решила поискать нечто менее расхожее. Хотелось невозможного, чтобы имя было и необычное, и неизбитое. Моя подруга Ольга «лоббировала» имя Степа. Я кривилась:
– Какое-то оно, Оль, простецкое. Степка! Фу-у-у.
Я даже не помню, как мне пришло в голову имя Гриша. Григорий. Григорий Дмитриевич. Чем больше я о нем думала, тем больше оно мне нравилось.
Уломать Диму на «Гришу» было непросто. Он каждое имя ассоциирует со знакомым ему человеком. Григорием звали одного из его коллег, поэтому муж невольно проводил параллели и думал, что его сын вырастет таким же – большим, неуклюжим, нерасторопным. Но у того Гриши были и положительные качества – основательность, спокойствие, доброжелательность, так что никаких негативных эмоций он у Димы не вызывал. Наверное, поэтому муж в итоге и дал на «Гришу» добро. Я была счастлива.
Мужской взгляд: Когда я ездил в ЗАГС получать на Дашу свидетельство о рождении, регистратор дала мне «рейтинг популярности имен». За год столько-то девочек названо Ульянами, Полинами, столько-то мальчиков – Иванами, Максимами и Михаилами. Оказалось, что имя Даша – на пятом месте в этом рейтинге среди девочек, а имя Данила – на втором среди мальчиков! Поэтому мне тоже не нравилось, что с моим сыном в одном классе будут учиться еще несколько Данил. По каким-то неведомым законам массового сознания на молодых пап и мам находит мода называть детей одними и теми же именами. Сейчас мода на Александров, Анастасий, Елизавет, Екатерин, Данил и Никит. Статистика из ЗАГСа очень наглядна и заставляет задуматься. На меня, по крайней мере, она произвела огромное впечатление.
Если что и беспокоило меня во время второй беременности, так это Дашина реакция на появление братика. Жил себе ребенок три года один в семье, купался единолично в родительской любви, а тут на# тебе – новый объект всеобщего восхищения. Я знала, что детской ревности не избежать, но как сделать так, чтобы она не переросла в агрессию? Как минимизировать дух соперничества за мамино и папино внимание? Как привить детям нежные чувства друг к другу? Как сделать так, чтобы в малыше Даша видела не конкурента, а любимого братика?
Стандартные ответы на все эти вопросы я, конечно, знала. Уделять побольше внимания старшему, привлекать его к уходу за младшим, почаще хвалить, указывать на его «преимущества» (умеет говорить, ходить, играть и т.д.). Но только «сработают» ли эти готовые рецепты? А вдруг нет? А вдруг Даша, несмотря на утроенное внимание, будет чувствовать себя брошенной? И мучиться от того, что ее теперь «не любят»? Как мы узнаем, что происходит в ее маленькой головке? Сможем ли уловить момент, когда вектор ее отношения к брату устремится в «неправильном» направлении, и перенаправить его? Все это не давало мне покоя.
«Готовить» Дашу мы начали заранее. Как только узнали пол малыша. Каждый день ей говорили, что скоро у нее появится братик. Что он будет сначала совсем маленьким, как кукла. А потом, когда немного подрастет, будет с ней играть в разные интересные игры. Последнее обещание Дашу очень воодушевляло.
Детскую кроватку, в которой в тот момент спала дочка и в которую, к слову, уже почти не помещалась, мы хотели «передать по наследству», т. е. отдать маленькому. И чтобы это произошло для старшего ребенка не вдруг («давай-ка, доченька, в твоей кроватке будет теперь спать братик»), уговорили Дашу переселиться в другую комнату на «взрослый» диван за три месяца до рождения малыша. Ребенок проявил недетскую сознательность и покорно стал спать один в большой комнате. А детская кроватка так и стояла все это время пустой, дожидаясь прибытия своего нового обитателя.
(Правда потом, когда этот обитатель, наконец-то, появился, в нашем доме все перемешалось, и на «взрослый» диван в другую комнату отправился ночевать уже наш папа. А дочка решительными действиями вновь отвоевала себе право спать в детской кроватке, вытеснив оттуда малыша... О том, как мы преодолевали Дашину ревность и «учили» ее любить брата, я расскажу во второй части «Записок»).
Предродовой мандраж
Будучи второй раз беременной, я ни секунды не сомневалась, что «пойду проторенной дорогой», т. е. буду рожать по контракту в 72-ом роддоме. С Олесей Викторовной я связь не потеряла, и оказалось – вот удача! – что ее к тому моменту назначили заведующей платным отделением. То есть «вела» беременных по ДМС именно она, контракты заключала тоже, и соответственно принимала роды у «платниц». Это если рожаешь днем. А если поступаешь в роддом вечером или ночью, то тогда опять-таки попадаешь в руки ответственного акушера-гинеколога дежурной бригады. (Роддомовские врачи шутят, что в бригаде один «ответственный» акушер-гинеколог и два-три «безответственных»).
Когда я узнала о новой должности Олеси Викторовны, то просто запрыгала от радости. Потому что теперь можно было вообще ни о чем не волноваться. В том, что малыш появится на свет в лучшем виде, сомнений не осталось.
Но...
Вот она, противоречивая человеческая натура! Несмотря на то, что мне предстояли вторые роды (и все на свете о рождении детей я уже знала), несмотря на то, что я была на 200% уверена в своем враче, чем ближе подступала дата «Ч», тем все большее беспокойство меня охватывало. Как все пройдет на этот раз?
Я все чаще сидела в Интернете и читала рассказы о родах. Сама же всем говорю, чтобы никаких «ужастиков» через себя не пропускали, а тут вдруг потянуло... Нет, даже затянуло. Это как наркотик. И никакое самовнушение («Хватит „страсти-мордасти“ выискивать») не помогало.
А еще на меня очень сильно подействовала трагедия в жизни моей однокурсницы. Я не могу об этом не написать (хоть это в корне и противоречит пропагандируемому мной позитиву). Потому что в жизни, к сожалению, такое случается. Безумно редко. Практически никогда. Но все же случается.
