Конечно, были и другие причины для различия: по возрасту, внешности, образованию и умениям, важным было также и место рождения раба. К примеру рабы из Орды ценились выше, чем из росских и норманнских земель, а раб ремесленник дороже — чем раб крестьянин. Так что Игорь, не имевший ни образования (местного), не владевший никаким ремеслом, да еще раб в первом поколении стоил совсем недорого и занимал самую нижнюю ступеньку сословной лестницы.
Но это было не самое страшное. В крайнем случае, угоди Игорь к какому-нибудь рабовладельцу попроще, было больше шансов на легкую жизнь, чем в гладиаторской школе, тем более в знаменитейшей школе Кая Муция Сцеволлы Ларисского.
Школа была огромной — размером с небольшой город. Одних гладиаторов, не считая всех остальных рабов, занятых на подсобных работах, в ней занималось около пяти тысяч, а еще столько же было на «гастролях» по различным аренам. Свободных граждан на эту толпу рабов приходилось всего около сотни, и все они занимали руководящие посты. Все остальное делали сами рабы.
Такую массу вооруженных и привыкших к крови рабов следовало держать в ежовых рукавицах. Дисциплина в школе была жесточайшей. За малейшую провинность гладиаторов жестоко наказывали, вплоть до распятия на крестах. Во всю поощрялось доносительство, порядок поддерживался самыми злыми и жестокими рабами, которых выделяли из толпы и делали охранниками. Жили и питались они отдельно, имели при себе оружие и никого не жалели, так как за мягкость их могли спокойно разжаловать обратно в рядовые гладиаторы, а это было равносильно смертному приговору. Еще не один бывший охранник не пережил даже одной ночи в общем бараке…
Второй опорой начальства были «prior»[101] — гладиаторы, рудиарии[102] и тренеры. Их выступление вызывало ажиотаж, каждый из них стоил бешенных денег, дороже чем обычная деревня с землей, постройками и рабами, а приносили прибыли своим хозяевам еще больше. Эти тоже жили отдельно, имели свои собственные, взятые как правило на арене, превосходные доспехи и оружие, имели право выходить в город, и даже получали за свои выступления небольшую плату живыми деньгами, которую могли потратить на выпивку и шлюх в любом городе, оставаясь по прежнему рабами или вообще, будучи свободными. Своим положением они дорожили, ланиста и его помощники доверяли им на девяносто процентов.
Остальные, «смазка для мечей», жили в общих бараках на сто человек. Бараки были сгруппированы по четыре и отделялись друг от друга высокими стенами, по которым ходил вооруженный караул. По ночам бараки запирались, внутри зажигались лампы и специальные рабы с чутким слухом ходили вокруг бараков и слушали, не ведутся ли там разговоры. Разговаривать по ночам строжайше запрещалось. Держать оружие в бараках тоже было нельзя — оно хранилось отдельно и доступ к нему рядовые гладиаторы имели только на тренировках и перед ареной. За нарушение этих основных законов, а также за непокорство, вооруженное нападение на облеченных доверием или хозяев полагалась казнь каждого десятого раба из «родного» барака нарушителя.
Все гладиаторы делились на несколько типов. Определялся тип тем оружием и доспехами, которые носили гладиаторы, и имели некоторые отличия от тех, что видел Игорь в кино.
Первым был «Легионер». Он носил доспех полностью идентичный стандартному доспеху легионера, только сделанный из более тонкой кожи, был вооружен коротким мечом-гладием и прикрыт большим щитом. В эти гладиаторы нанимали по большей части коренных римлян и на арене их обычно выставляли отрядом против других гладиаторов, олицетворяющих враждебные империи силы. Следующим частым типом был «Северянин». Вооружен он был боевым топором, а защищен был небольшим круглым щитом и металлическим шлемом без забрала. «Франк» был вооружен длинным копьем, а из доспехов на нем были поножи, наручи и пояс. «Барон» был вооружен палицей, а руки и голова были прикрыты пластинчатыми доспехами и шлемом. «Бестиарий» был редким гладиатором, так как тренировать его было очень дорого — он выступал на арене вооруженный дротиком и кинжалом, без всяких доспехов, но в паре с прирученным зверем — большой собакой, волком или львом. Нередки были случаи, когда разъяренный ранами зверь нападал на своего хозяина сразу же после противника, и почти безоружный гладиатор погибал или, в лучшем случае, оставался без животного. «Степняк» был одним из немногих конных воинов. Вооружен он был луком, правда стрел полагалось, конечно, не полный колчан, а всего до десятка и длинным кривым ножом. Доспехов кроме грубой exomis, туники с обнаженным правым плечом, не имел. Степняки считались одними из самых сильных гладиаторов, так как имели дальнобойное метательное оружие. Выстоять против степняка мог только боец со щитом. «Лаквеарий» — явно эволюция ретиария, был вооружен не трезубцем и сетью, а длинным ножом и лассо. Считался самым слабым типом гладиатора. «Мирмиллон» ничего похожего со своим прототипом на Земле не имел. Здесь это было олицетворением давних противников Рима — Та-Кемет. Был он вооружен парными боевыми серпами, а тело защищено пластинчатой броней, правда чешуя доспеха была сделана не из металла, а из крепкого красного дерева. Конечно же, был и «Росс». Из доспехов на нем был только узнаваемый скругленный шлем с острым верхом и меховые поножи и наручи, а из вооружения два клинка — нечто среднее между короткой саблей и длинным ножом, не длиннее гладия. Помимо этих были еще и другие, более редкие типы гладиаторов: Пират — вооруженный длинными ножами и участвовавший на арене в редких из-за своей дороговизны морских сражениях, Колесничий — воин на колеснице — слишком силен против одиночного противника, Дикарь — чернокожий воин с каменными топорами, и др.
Пилус, кстати, был рабом — римлянином и Легионером. К концу болезни Игорь сумел разговорить его и тот поведал ему свою историю. Случилось это неожиданно. Пилус к тому времени уже выздоровел и забегал поговорить только по вечерам, после тренировок. В один из таких вечеров гладиатор зашел в палату сильно матерясь и попросил у рабов-врачей немного болеутоляющей мази — сегодня ему опять перепало плетей. Пока мазь размазывали по его спине он, чтобы отвлечься, начал рассказывать свою историю и, видимо, захваченный глубоко похороненными воспоминаниями, не смог остановиться.
Пилус, при рождении получивший совсем другое имя, родился около тридцати лет назад в весьма благородной и богатой римской семье. Его род занимался выращиванием винограда и, соответственно, виноделием, а вина с их фамильным клеймом шли на стол к высшим вельможам по всему свету. Пилус был младшим и самым любимым сыном, что ничуть не увеличило бы его мизерную долю наследства — правило «все получает старший» соблюдалось неукоснительно. Но Пилус и не унывал, найдя себя в армейской службе. Хорошая подготовка, известная фамилия, отличное здоровье, быстрый ум и немного денег, розданных кому надо, быстро принесли ему чин центуриона во второй центурии первой когорты, что было ненамного хуже чем чин примипила — командира первой (двойной) центурии первой когорты.
Скорее всего и этот чин стал бы его — а это уже младший из старших чинов, но случилось большое горе. Родственники семьи его невесты что-то замыслили против Империи и по велению Цезаря попали под Малый Эдикт — до шестого колена вся фамилия должна была быть истреблена, а ее поместья отходили империи. К сожалению его невеста как раз и была родственницей в шестом колене этой злополучной фамилии. И к еще одному сожалению, когда легионеры в сопровождении вигилов и квестора заявились в поместье исполнять Эдикт, Пилус гостил у своей невесты.
После того, как его любимую зарубили у него на глазах Пилус сорвался. Он успел убить квестора, обоих вигилов и нескольких легионеров, пока остальные не повалили его на землю и не «вырубили»…
За нападение и убийство на чиновника, действовавшего по приказу самого Цезаря, центуриона ждал либо крест, либо кол. Но тут вмешался старик отец. Пилус не знал, кого и как он упросил, — «неужели самого цезаря?», но парня пощадили. За сто бочек лучшего вина, что продавались по сорок — пятьдесят ауреусов[103] каждая, ему изменили приговор со смертной казни на maxima capitis diminutio — продажу в рабство.
