– Ох… – На глаза Сэм вновь навернулись слезы. Морган ду­мает, что она преданный человек. Конечно, очень мило с его сто­роны, но если бы он знал, как она нагрубила Джей по телефону, и вообще…

– Разве можно плакать на собственном дне рождения? – доб­родушно проворчал Морган, »появившийся перед ней с бутылкой вина.

– Мне можно! – всхлипнула кругом виноватая Сэм.

– Разворачивайте подарки, милая, – сказал он так мягко, будто говорил с ребенком.

– О'кей. – Сэм шмыгнула носом.

Она засмеялась при виде пушистой грелки в виде леопарда и вздохнула от удовольствия, рассматривая подарок Катрины с Хью – прекрасную акварель с изображением орхидеи. Джей по­дарила ей фигурку слона из экзотического черного дерева, а Грег – красивую шкатулку с прозрачной крышкой.

– В ближайшее время этот сундук наполнится сокровища­ми, – пообещал он.

Кроме того, тут были бутылка ее любимой «Риохи» в нарядной упаковке, книги в подарочных изданиях и прелестные серебря­ные сережки с филигранью.

– Спасибо… спасибо вам всем, – бормотала тронутая до глу­бины души Сэм.

– Я не знал, что вам подарить, – сказал Морган, – а потом подумал об одной вещи, которая могла бы прийтись вам по душе. Впрочем, я не уверен… К тому же мне говорили, что такие подар­ки делать нельзя…

Сэм уставилась на него во все глаза. Господи, о чем он говорит и почему так нервничает?

– В общем, если они вам не понравятся, их возьмут обратно, так что можете не волноваться.

Он протянул ей большую картонную коробку. Сэм села на корточки и заглянула в нее. Там сидели и отчаянно мяукали два котенка, один желтый, а другой полосатый. Оба страшно злились на то, что их сунули в коробку, когда им хотелось точить коготки о мебель.

– Ой, – пролепетала Сэм, прижав их к груди, – какие хоро­шенькие! Чудесный подарок! – Внезапно она громко рассмея­лась. – Ирония судьбы… Я стану дамой с двумя кошками!

Смех оказался заразительным, но никто не понял, что именно она имела в виду.

– Вы действительно возьмете их? – Лицо Моргана озарилось широкой улыбкой. – Я подумал, что, когда вас не будет дома, вдвоем им будет веселее. А если вам придется куда-то уехать по де­лам службы, я присмотрю за ними. Честное слово. Я хочу сказать…

– Стоп! – сказала она, протягивая Моргану желтого котен­ка. – У моей тети были кошки, и я знаю, как за ними ухаживать. Более того, сегодня утром я сама подумывала завести кошку. – Она поцеловала полосатого в розовый носик. – Они просто чу­до. Правда, малыши?

Полосатый уткнулся ей в плечо и громко замурлыкал, а Мор­ган улыбнулся.

– Я написал вам поздравление, – сказал он и полез во внут­ренний карман.

Морган передал Сэм конверт и взял полосатого котенка, что­бы она могла достать открытку.

Это была репродукция старой картины: девушка в платье с оборками сидит на качелях. Внутри почерком Моргана было на­писано: «С днем рождения, подруга. Надеюсь, вас ждет чудесный год. Любящий вас Морган».

Сэм была тронута до глубины души, и вообще вечеринка про­шла прекрасно. Сэм давно не чувствовала себя такой счастливой. Причина была проста: куда бы она ни пошла, Морган неизменно оказывался рядом. Как будто некий тайный магнит притягивал их друг к другу, и они снова обменивались добродушными шут­ками или парой слов.

– Как поживают котята? – спросил Морган, встретив Сэм в столовой.

– Спят сном праведников, – ответила Сэм, нежно прикос­нувшись к его руке. – Завтра нам придется придумать им имена.

У полосатого котенка была милая доверчивая мордочка, в то время как желтый проявлял высокомерие и презрительно пома­хивал хвостом.

– Она апельсиновая, – сказал Морган на другой день, рас­сматривая кошечку. – Можно назвать ее Апельсин.

– Слишком просто, – ответила Сэм. – К тому же она скорее абрикосовая, чем апельсиновая.

– Абрикосовая? – переспросил Морган. – Тогда пусть будет Абрикос. Я так и вижу, как вы вечером высовываетесь в окно и громко кричите: «Абрикос! Обед готов!»

Сэм, заваривавшая чай, невольно улыбнулась.

– Придумайте что-нибудь еще.

– Может быть, Спайк? У нее очень острые когти.

Но Сэм не согласилась:

– Это имя для мальчика.

– А если оно ей подходит? – Морган заглянул в янтарные глаза котенка. – Спайк… Тебе нравится, правда, малышка?

Спайк громко мяукнула.

– Ей нравится! – воскликнул Морган. – Значит, Спайк. Те­перь нужно окрестить вторую.

– Предлагаю самый простой вариант: Табита, – ласково ска­зала Сэм, взяв на руки хорошенькую полосатую кошечку.

– Табита и Спайк! Проще не бывает. – Морган был доволен собой. – Кто готовит сегодня вечером, вы или я? Что бы вам хо­телось съесть?

Сэм задумчиво смотрела на него. Она знала, чего ей хочется, но к еде это отношения не имело. Увы, Морган не разделял ее чувств. Да, конечно, она ему нравилась – иначе зачем бы он стал так хлопотать из-за ее дня рождения? Но когда же он сделает пер­вый шаг?

Сэм удивляло, что котята стали неотъемлемой частью ее жиз­ни всего за несколько дней. По утрам они прыгали на ее кровать, требуя любви и завтрака, а когда Сэм возвращалась с работы, ко­тята радовались, начинали тереться о ее лодыжки и громко мяу­кать. Табита больше всего любила сидеть на подоконнике, следить за прохожими и во все огромные удивленные глаза смотреть на двух малиновок, живших на буке напротив окна. А Спайк лю­била находиться там, где она могла нанести больше всего вреда. Ни одна штора не избежала ее острых когтей. Спайк ничего не стоило прыгнуть на кофейный столик, сунуть любопытную лапу в еду Сэм и попробовать ее на вкус.

– Прекрати! – кричала Сэм, отчего Табита в ужасе забивалась под диван. Тем временем Спайк весело вылизывала лапу, словно это не имело к ней ни малейшего отношения и у нее было полное право сидеть на столе.

Сэм собиралась на первый урок йоги, когда раздался телефон­ный звонок. Это была Хоуп.

– Ох, сейчас не могу говорить, – извинилась Сэм. – Опазды­ваю на курсы йоги, а эта чертова Спайк порвала мои леггинсы!

К ее удивлению, Хоуп рассмеялась.

– Извини, но это ирония судьбы, – сказала она куда веселее, чем прежде. – Я ругаю Милли за то, что она портит мои вещи, а у тебя то же самое делает Спайк!

– Им следовало бы жить вместе, – заметила Сэм. – Можно позвонить тебе позже?

– Конечно.

– Ну как прошел урок? – спросила Хоуп, когда Сэм перезво­нила ей вечером.

– Чудесно! – Сэм навзничь лежала на диване, ощущая полное спокойствие и безмятежность, как после бокала вина, но только без всякого опьянения. – Просто невероятно… Хоуп, ты тоже должна попробовать. Это пойдет тебе на пользу. Сегодня, напри­мер, нас учили правильно дышать.

– Как во время родов? – спросила Хоуп.

– Понятия не имею. Но мне приходилось принимать такие странные позы, как будто я действительно рожала. Так что, может быть, ты и права. Ладно, неважно… Как твои дела?

– Наверно, нормально, – задумчиво сказала сестра. – Я пока не принимала никаких жизненно важных решений. Может быть, потому, что все советуют мне «сидеть тихо». Хотела бы я знать, что это значит.

– Люди дают такие советы, когда не знают, что сказать, – рассудительно ответила Сэм. – Никто не хочет высказывать свое мнение, потому что прошло только две недели и есть надежда, что все утрясется.

– Две недели и пять дней, – поправила ее Хоуп.

– Не имеет значения. Все боятся торопить тебя. Допустим, они посоветуют тебе разойтись с Мэттом, а вы возьмете и поми­ритесь. Тогда они до конца жизни не смогут смотреть тебе в гла­за. Если же они скажут, чтобы ты отдалась на милость Мэтта, а ты этого не сделаешь, они почувствуют себя полными идиотами, по­тому что неправильно оценили ситуацию.

– А что мне посоветуешь ты?

Сэм помолчала. Сразу после отъезда Мэтта она прекрасно знала, что следует делать сестре. Но ее представление о том, как бу­дет реагировать Хоуп на уход мужа, оказалось ошибочным. Она считала, что Хоуп будет беспомощно рыдать и всеми силами пы­таться вернуть мужа. Однако все вышло не так. Хоуп расправила плечи и приняла на себя всю тяжесть жизни. Во время уик-энда, проведенного в Редлайоне, Сэм удивилась тому, как легко Хоуп справляется с невзгодами. Может быть, сестра считала, что они разъехались лишь на время? Но что будет, если Мэтт подаст на развод?