С Морганом можно было не церемониться. Не спрашивать: «Как прошел день, дорогой?» еще до того, как начать рассказы­вать о собственных делах. «Очевидно, все дело в характере отно­шений между мужчиной и женщиной, – думала она. – Наверно, общаясь со своими юными подружками, Морган тоже требует, чтобы с ним нянчились, льстили и говорили, какой он замеча­тельный». Сэм же неизменно дразнила его тем, что он отстал от жизни. Нет, быть друзьями намного приятнее.

Когда Морган открыл дверь, он был одет как обычно: в запач­канные джинсы и свитер. Темные волосы покрывала белая пыль, делавшая его похожим на французского аристократа восемнад­цатого века; лицо тоже казалось напудренным.

– Вы были в этом свитере три дня назад, когда мы бегали трусцой, – нахмурилась Сэм. – Его давно следовало отправить в стиральную машину!

– Да, но мы сносим стену ванной, и я решил не снимать его, пока все не закончим.

– Вы представляете опасность для окружающей среды, – за­явила Сэм. – С минуты на минуту сюда могут приехать сотруд­ники санэпидстанции. Я не смогу с вами обедать, если вы не пе­реоденетесь.

Морган устало прислонился к двери.

– Не придирайтесь! – взмолился он. – Я совсем выдохся. Сэм ответила ему суровым взглядом.

– Ступайте наверх и примите – душ. Это приказ. А когда спус­титесь, обед будет готов. Идет?

– Есть, сэр! – рявкнул он и отдал честь.

– Давайте сюда этот ужасный свитер. Я его постираю, – доба­вила она, когда Морган пошел наверх.

– Вы уверены, что в прошлой жизни не служили в армии? – пробормотал Бенсон, стаскивая свитер через голову.

Сэм ждала у подножия лестницы. Морган бросил свитер вниз и стащил с себя майку, под которой обнаружились внушитель­ные мускулы. Сэм чувствовала, что ей следует отвернуться. Это было слишком интимное зрелище. И слишком возбуждающее. При виде полуобнаженного тела Моргана по ее спине побежали мурашки. От него нельзя было отвести глаз. Широкие плечи, уз­кие бедра… И при этом ни капли стеснения. Как будто он был здесь один. Интересно, сколько нужно качать пресс, чтобы добиться такой фигуры? Но она тут же поняла, что Морган не из тех, кто посещает атлетические клубы. Чтобы держать себя в форме, ему достаточно мостить патио и сносить кувалдой стены.

Через некоторое время Бенсон спустился, облаченный в чис­тые джинсы и свитер, как две капли воды похожий на тот, кото­рый уже крутился в стиральной машине.

– Переоделись к обеду? – с усмешкой спросила Сэм.

– Надень я костюм, вы бы меня не узнали, – отшутился Мор­ган, выдвигая стул.

– Можно подумать, что у вас костюмов полные шкафы, – поддразнила его Сэм.

Морган посмотрел на нее искоса.

– Вы бы очень удивились, увидев меня в костюме, – повто­рил он.

– Умерла бы от разрыва сердца, – кивнула она. – Ну что, от­кроете бутылку вина или будете ждать, пока я принесу свою?

За обедом они оживленно болтали, и Сэм радостно думала, что ей очень нравится быть с ним. Единственной ложкой дегтя в бочке меда было то, что Бенсон относился к ней как к подруге, а Сэм хотелось большего. Сегодня вечером он был очень мил, и все же ей чего-то не хватало. Может быть, он боялся сделать решитель­ный шаг? Или просто не испытывал к ней интереса? Но спросить его об этом мешал стыд. Пусть все идет своим чередом. Близкие друзья становятся лучшими любовниками, не так ли? Стоит толь­ко подождать.

Когда Хоуп с детьми приехала встречать Мэтта в аэропорт Фарранфор, там было яблоку упасть негде. Мэтт должен был прожить дома три недели, и Хоуп не представляла себе, как она их пере­живет. «Некоторые браки выдерживают даже настоящую измену, по сравнению с которой мое поведение просто пустяк», – утеша­ла она себя. И все же ей хотелось, чтобы эти три недели поскорее закончились и Мэтт благополучно вернулся в Бат.

Когда Мэтт появился в толпе туристов, обремененных огром­ными чемоданами, Милли и Тоби бросились к нему с криками: «Папа, папа!» Мэтт ухитрился подхватить их на руки и добраться до Хоуп, толкая тележку бедрами. Не выпуская детей, он накло­нился и поцеловал сгоравшую от стыда жену.

– Я скучал по тебе, – вздохнул Мэтт. – Очень.

– Я тоже, – ответила Хоуп, старательно изображая радость: в этом было ее единственное спасение. – Давайте посадим папу в машину. Там вы расскажете, чем занимались, пока его не бы­ло, – все так же радостно сказала она детям.

Уговаривать их не пришлось. Вскоре Тоби и Милли, стараясь перекричать друг друга, рассказывали о том, как вырезали кар­тинки из золотой фольги, как Милли лепила пирожки из грязи, а потом эта грязь оказалась даже на ее ночной рубашке.

– На ночной рубашке? – переспросил Мэтт. – Потрясающе! Как это тебе удалось?

Дети трещали, счастливый Мэтт слушал их, время от времени любовно поглаживал бедро Хоуп и улыбался ей. «В конце концов все наладится, – думала она. – Если только я сумею держать рот на замке».

Когда они добрались до Редлайона, Мэтт предложил отметить его приезд ленчем во «Вдове Мэгуайр».

– Заодно отдохнешь от готовки, – сказал он Хоуп. – Ты это заслужила.

Во «Вдове» было полно туристов, решивших воспользоваться благодатным началом мая, чтобы ознакомиться с достопримеча­тельностями Керри. Детям взяли сосиски с чипсами, а себе зака­зали рыбный пирог – фирменное блюдо, готовившееся только по пятницам. Пока Мэтт делал заказ у стойки, Хоуп следила за ним и ломала себе голову, что она нашла в Кристи Де Лейси. Да, Кристи был очарователен, как щенок чистых кровей, но Мэтт намного привлекательнее. Разве можно было сравнить страст­ные, но пустые глаза Кристи с добрыми, любящими глазами Мэт­та? Мэтт был благородным добрым львом, а Кристи – нервным самовлюбленным пуделем. Как она не замечала этого раньше?

– Посмотрите-ка, кого я привел! – с улыбкой сказал вернув­шийся Мэтт.

– Привет! – весело воскликнула Дельфина, обняла Хоуп и поцеловала в макушки довольных детей. – У Юджина выходной, а я взяла отгул. Мы пробездельничали и не успели ничего приго­товить. Можно сесть с вами?

За ней вперевалку шел Юджин, похожий на плюшевого миш­ку, добродушный и не слишком опрятный. Только что выглажен­ная рубашка через минуту выглядела на нем так, словно ее выну­ли из корзины с бельем, по которой пробежало стадо буйволов.

– Несите стулья! – сказал Мэтт.

За столом, рассчитанным на четверых, сразу стало тесно. Они болтали о том, что погода стоит прекрасная и что деревня набита битком. Даже в пансионе неприветливой миссис Иген нет ни од­ной свободной комнаты. Все соглашались, что это просто чудо.

Дельфина сказала, что отель тоже переполнен. Ей стоило не­малых трудов получить отгул.

– Они тебя совсем загнали, – нахмурился Юджин, не склон­ный к преувеличениям. – Она не брала отгулов с самого Рожде­ства, – объяснил он Мэтту и Хоуп. – Этот их управляющий вы­жимает из служащих все соки.

При упоминании о Кристи Хоуп вздрогнула, а Дельфина груст­но улыбнулась.

– Не преувеличивай, – сказала она. – Наш мистер Нарцисс Де Лейси не такой уж деспот. Кроме того, я не собираюсь рабо­тать там всю жизнь. Хочу открыть собственный салон красоты.

– Серьезно? – воскликнула Хоуп, жаждавшая поскорее сме­нить тему.

– Да, но до тех пор ты протянешь ноги, – проворчал Юд­жин. – Мне не нравится этот человек, – добавил он. – Это на­стоящая акула, глотающая людей.

Дельфина засмеялась и любовно потрепала его по руке.

– Забавно… Все мужчины, которых я знаю, терпеть не могут Кристи, а вот все женщины от него без ума. Уна из бухгалтерии на него просто молится, и даже Мэри-Кейт злится, что ни разу его не видела.

– Хоуп, а ты с ним знакома? – спросил Мэтт.

– Да, – еле слышно сказала она.

– И что ты о нем думаешь?

– Он всегда очень внимателен к ней, – лукаво усмехнулась Дельфина. – По-моему, он в нее влюбился!

Хоуп окаменела, а Дельфина и Мэтт расхохотались.

– Да как он смеет?! – шутливо нахмурился Мэтт. – Может быть, вызвать его на дуэль?