Линдси поднялась и, направляясь к дверям, проговорила:

– Шериф, можно вас на минуту? Простите, мы ненадолго, – обратилась она к остальным.

Меткалфу ничего не оставалось, кроме как последовать за своим заместителем. Лицо его выражало недовольство.

– Как интересно! – хмыкнула Джейлин.

Саманта, повернувшись к Лукасу, так и вонзилась в него взглядом:

– Ну спасибо тебе большое за поддержку!

Линдси буквально втащила шефа в свой кабинет и сразу же захлопнула дверь.

– Ты что, совсем обалдел?

– Полегче! – воскликнул он. – Мы в управлении полиции, а не у тебя на кухне. Не забывай, что я старше тебя по званию.

– Тогда запомни – или я уйду, или ты перестанешь вести себя как идиот, – парировала она. – Уайат, ну не замешана она в этом деле! Я это знаю, и ты это знаешь! Мы же с тобой вчера проверяли ее алиби – оно железное. Чего ты к ней прицепился?

– Железное алиби не означает…

– Означает. Гадалка не имеет никакого отношения ни к похищению Митчелла, ни к его убийству. – Линдси принялась загибать пальцы: – Митчелла Кэллогана она ни разу не видела. В Голдене она находится меньше двух недель. С полицией у нее трений никогда не было. Нет ничего, что бы указывало на ее причастность к преступлению. Крупных сумм ни у нее, ни у ее братии не появлялось. На месте преступления против нее тоже улик не обнаружено. Да ты посмотри на эту шплинтовку – от горшка два вершка… Куда ей дотащить такого здоровяка, как Митчелл, да еще на гору! И оружия у нее нет.

– Она не могла увидеть будущее, – хмуро возразил он.

– Я понятия не имею, что она там узрела в своих видениях, но ни похитить, ни убить Кэллогана она не могла.

– Ты не можешь знать этого точно.

– Могу, – возразила она. – Я работаю в полиции двадцать лет, из них пятнадцать – в офицерском звании. Весь мой опыт говорит, что она невиновна. А ты привязался к ней совсем не потому, что подозреваешь ее, – ты просто ненавидишь бродячих циркачей.

Шериф поднял на нее глаза.

Линдси успокоилась, заговорила тише и мягче:

– Конечно, в таких случаях гораздо легче и удобнее свалить все на приезжих. А тут такая удача – сама в руки идет. Грех не воспользоваться, правда, Уайат? Но только вот улик нет. Ты все-таки хочешь упрятать ее в камеру? Давай. Только смотри не ошибись.

– Она единственный подозреваемый в этом деле.

– Ничего подобного, – мотнула головой Линдси. – В субботу или вчера я бы с тобой согласилась, но сегодня – нет. Потому что мы с тобой уверены – не могла она совершить это преступление. И тем не менее ты снова притащил ее сюда. Зачем? Ты посмотри – репортеры вьются вокруг здания как мухи. Сколько из них видели, как вы входили сюда?

– Не знаю точно, но кое-кто видел, – нахмурившись, ответил он. В углах его рта появились суровые морщины.

– Ну и как, по-твоему, отреагируют жители Голдена, когда во всех местных газетах появятся ее портреты и статьи о том, что в похищении и убийстве Митчелла Кэллогана, которого многие знали, полиция подозревает заезжую прорицательницу? Думаешь, не найдется желающих отомстить?

Лицо Меткалфа стало печальным. Не потому, что Линдси намекала на обеспечение безопасности пришлых артистов. В конце концов, это его работа, и он ее выполнит. Дело было в другом – Линдси говорила правду. Он сел в лужу, точнее, даже сам себя в нее посадил.

– Что бы ты о ней ни думал, она не заслуживает тех проблем, которые ты ей пытаешься устроить. Ей тут кое-кто может устроить, – проговорила Линдси совсем тихо. – Она всего лишь хотела предупредить нас. Сама пришла в управление, а мы с тобой ей не поверили. Конечно, предотвратить преступление мы уже не могли, но и срывать зло на ней – это глупо. А ты хочешь натравить на нее весь город.

После минутной борьбы с собой Меткалф возразил:

– Будущее увидеть невозможно.

– Времена меняются. Сто лет назад никто не верил, что человек будет ходить по Луне.

– Ты путаешь Божий дар с яичницей, – хмыкнул Меткалф. – Высадка на Луну – это наука. Физика, инжиниринг. А предсказание по тряпке будущего называется…

– Современным вариантом вуду, – перебила его Линдси и вздохнула. – Согласна, выглядит странновато. Но завтра экстрасенсорика, возможно, станет наукой. Послушай, я и сама не слишком верю в то, что она говорит. Я лишь хочу сказать, что в нашем мире есть чертова уйма вещей, которые мы не понимаем. Сегодня не понимаем. Но хочу тебе напомнить – вся наша полицейская наука доказывает, что эта гадалка не имеет никакого отношения к похищению, следовательно, по здравому смыслу и по закону мы обязаны ее отпустить, а по правилам хорошего тона – извиниться. Доказательств против нее у нас нет – с этим ты спорить не станешь?

– Как я ненавижу, когда ты оказываешься права!

Она игриво взглянула на него:

– Зато мне нравится, когда ты это признаешь. Так что отправляйся в конференц-зал, поговори с агентами ФБР, только поласковее, и попытайся спасти ситуацию.

– Да там и спасать нечего. Ну, может быть, я малость и перегнул палку, но…

– Не припомню, говорила я тебе, что ты очень тупой, или нет?

– Случалось. Только извиняться перед ней я не собираюсь.

– Как хочешь, – пожала плечами Линдси. – Тогда просто отпусти ее и надейся, что она простит тебя.

– Не дави на меня. – Он повысил голос.

Она направилась к двери, на ходу проговорила сухо:

– Не забывай, что если с этой девчонкой что-нибудь случится по твоей вине, то произойдут две вещи – тебя не переизберут, а мне придется спать с другим шерифом.

– А что, ты думала, я буду делать? – спросил Лукас у Саманты требовательным голосом.

– Не знаю. К примеру, поручишься за меня. Подтвердишь, что я действительно экстрасенс, закончила курсы, прошла тестирование и имею соответствующий диплом. Сказал бы, что даже в ФБР есть экстрасенсы. Тогда бы шериф умерил ярость или по крайней мере относился ко мне не так враждебно.

– Мы договорились, что пока не станем раскрывать ни факт существования нашего подразделения, ни род наших занятий, – пробормотала Джейлин.

– Все ясно. Значит, прикрыть меня вы не хотите.

– Нет, – сказал Лукас.

– Ну конечно… Такое серьезное подразделение, а тут какая-то ярмарочная гадалка. Не хотите подмочить репутацию. Как я могла об этом забыть.

– Не обижайся. И что ты хочешь? Даже если бы он не видел тот плакат, на котором ты красуешься в чалме и цыганском наряде, он не отнесся бы к тебе серьезно.

– Я родилась не в рубашке и без серебряной ложки во рту. Люк, мне пришлось самой пробиваться в жизни. И уж прости меня, если единственное, что я могу делать, так это использовать свои природные способности. Как видишь, выбор у меня был небольшой.

– Черт подери, а у меня сейчас что, он намного больше? – парировал Лукас. – Саманта, мы расследуем серию похищений, все из которых, за исключением одного, заканчивались гибелью жертв, и у меня просто нет времени, чтобы читать курс лекций по экстрасенсорике с демонстрацией опытов каждому полицейскому, с которым нам предстоит работать. Иногда лучшее, что мы можем сделать, – это принять участие в расследовании. Тогда мы просто работаем и уезжаем, не устраивая дискуссий.

– А вот это, насколько я помню, ты точно умеешь – уезжать без разговоров.

Фраза, готовая в тот момент сорваться с языка Лукаса в ответ на едкое замечание Саманты, так и осталась невысказанной. И к счастью, поскольку дверь вдруг отворилась и в конференц-зал вступили шериф и его детектив.

– Ну как? Выяснили еще что-нибудь? – спросила Линдси бодрым голосом.

– Для вас – ничего существенного, – пробормотала Джейлин.

Линдси с любопытством оглядела ее, но промолчала и обратилась к Саманте:

– Думаю, что если вам больше нечего сообщить нам, то мы вас больше не задерживаем.

– А вы меня задержите. – Саманта выпрямилась на своем стуле и посмотрела на шерифа. – Можете поместить меня в тюрьму, под домашний арест, куда угодно, лишь бы я находилась под вашим присмотром.