– Я хочу точно знать, пригласит он меня на танцы или нет, – сказала девушка дрожащим, но решительным голосом. Она посмотрела в лицо Саманте, и та заметила в ее взгляде тень беспомощности.

Она попыталась представить себя на месте шестнадцатилетней школьницы, во многом разочарованной, и не смогла этого сделать. У Саманты не было ничего общего с этой сбитой с толку обычной симпатичной девушкой. Ее жизнь складывалась совсем иначе. В ней не было танцев, школьных празднеств и тревог по поводу фасона платьев или приглашения на танцы от форварда школьной футбольной команды.

В шестнадцать Саманту больше заботило другое – как выжить, как заработать, чтобы не голодать, не отдавая никому ни своей души, ни тела.

Она не испытывала неприязни к девушке, напротив, ей хотелось успокоить ее. Саманта заговорила, но не сочувствующим, а сухим, почти официальным голосом:

– Слушай меня и делай так, как я тебе скажу. Соберись и вообрази, что твой парень стоит рядом. Закрой глаза, представь его лицо и, как только оно появится перед твоим внутренним взором, дай мне свою руку.

Сегодня она наработалась с магическим кристаллом настолько, что он ей опостылел. Ей надоело пялиться на него, поэтому она отложила его для менее драматичного гадания по руке, направленного, требующего точного предсказания.

Девушка закрыла глаза. Она наморщила лоб с такой силой, словно от ее воображения зависела сейчас вся ее жизнь. Внезапно она распахнула глаза и выбросила вперед правую руку.

Саманта мягко взяла ее, склонилась над ладонью, заинтересованно разглядывая пересекающиеся линии. Она провела пальцем по линии жизни, но скорее чтобы успокоить девушку, показать ей, что гадание началось.

На самом деле о хиромантии Саманта имела представление весьма смутное, знала о ней не больше, чем обычный человек.

Глаза ее полузакрылись, сквозь окутавший ее туман она увидела совсем не то, что говорила ей девушка.

– Вот он, твой парень. Я чувствую твои мысли о нем, – полушепотом заговорила она. – На нем форма, но не футбольная, а бейсбольная. Он подающий.

Девушка изумленно ахнула.

Саманта отвела в сторону ее руку и продолжила:

– Он пригласит тебя на прогулку, Меган, а не на танцы. На танцы тебя позовет другой парень.

– Я не хочу другого! – воскликнула девушка.

– Согласись, и ты не разочаруешься, обещаю тебе. Сейчас тебе лучше быть с этим парнем.

– А когда он меня пригласит?

Саманта уже знала день, но постаралась придать своему откровению оттенок таинственности и эмоционального накала.

– В следующее полнолуние, – ответила она глубоким голосом.

Саманта открыла глаза и заметила, что в главах девушки отражается недоумение.

Ее так и подмывало закончить сеанс и сухим деловым тоном посоветовать девушке заглянуть в календарь или посмотреть на небо, благо дождь давно закончился и почти полная луна светила вовсю.

Саманта сама не знала, какое сейчас полнолуние – то ли до весеннего равноденствия, то ли после, она выяснила это немного позже, отметив странное совпадение с похищениями.

– Большое вам спасибо, мадам Зарина, – поблагодарила девушка.

Выпуская ее руку, Саманта не сдержалась и прибавила:

– Платье надень голубое, а не зеленое.

Девушка еще раз ахнула и собралась было сказать еще что-то, но в этот момент занавеска шатра отодвинулась и появилась Эллис. Она вывела девушку, затем вернулась к Саманте. Та сидела, потирая виски и пытаясь собраться с мыслями.

– Все? Никого больше нет? – спросила она.

– Шутишь? Человек десять в очереди стоят. И Лео сказал, что еще десяток билетов куплены.

– Тогда зачем ты пришла?

– Я сказала, что у тебя десятиминутный перерыв. Кстати, клиенты все довольны, шепчутся, что сегодня твои предсказания особенно точные. – Эллис снова исчезла за занавеской и через минуту появилась с большой чашкой чая. – На, выпей. – Она протянула ее Саманте.

Та знала, что пререкаться с Эллис бесполезно, и покорно приняла чашку.

– Слишком много сахара, – сморщилась она, сделав несколько глотков. – Напрасно столько положила, я в полном порядке. Сознание пока не теряю.

– Не спорь, сейчас тебе необходим сахар. У тебя столько времени и крошки во рту не было. Ты гадаешь уже два часа без передышки. А если ты обессилеешь, любой экстрасенс это сразу заметит.

– Я немного устала, – призналась Саманта. – Ерунда, сейчас пройдет.

Эллис села напротив Саманты.

– Судя по реакции людей, ты сегодня в ударе. Что-то снизошло на тебя.

– Ты знаешь, состояние действительно странное. Видения неполные, обрывочные, как вспышки, но удивительно ясные. Клиенты не успеют сесть на стул, а я уже их понимаю. Такого со мной раньше не было… – Она внезапно замолчала.

– Не догадываешься почему?

– Понятия не имею. Может быть, повлияло то, что я испытала сегодня утром в машине. Во мне словно что-то изменилось. Я начала видеть и сознавать больше, чем обычно. Интересно, сколько это состояние продержится?

– «Холодным чтением» сейчас не занимаешься?

Саманта покачала головой. Она практиковала его раньше, вызывая этим подозрение со стороны полицейских вроде Меткалфа. Как правило, «ясновидящий» способен читать язык жестов и правильно интерпретировать их. Это умение доведено в нем до автоматизма. Ни о чем не догадывающийся клиент и охнуть не успеет, как такой «ясновидящий», а чаще просто манипулятор, незаметно для него из догадок и полуправды соткет паутину, в которую затянет его и заставит думать, что перед ним – самый настоящий экстрасенс.

Или маг.

Подобное занятие не прибавляло Саманте гордости. Как правильно заметила Эллис, она была натурой практичной и делала в жизни только то, что по-настоящему умела, – предсказывать. В то же время плакат у ее палатки возвещал, что гадает она «исключительно с развлекательными целями», поэтому, оценив входящего клиента или клиентку, она мысленно решала, в чем именно они больше нуждаются – в правде или в шоу. С людьми отчаявшимися или легковерными она вела себя крайне осторожно.

Обычно к ней приходили такие, как Меган, Жаждущие либо поправить свои романтические дела, либо получить повышение по службе. Реже появлялись кладоискатели, вбившие себе в голову, что их далекие богатые дядюшки или тетушки оставили им богатое наследство, но запрятали его в землю. Таких одержимых Саманта побаивалась.

Но иногда… иногда к ней входили клиенты особого рода, с бледными лицами, покрытыми бусинками пота, и глазами, полными безнадежности. В напряженных голосах этих людей звучали лютая тоска и неизбывная боль. Таких Саманта распознавала быстро и предсказывать начинала сразу, пока они не вышли из-под контроля и не последовал эмоциональный взрыв.

Помогал опыт, накопленный за десятки лет, проведенных в цирке, – не раз Саманта отделывалась туманными фразами, только чтобы подбодрить, вывести из состояния, грозящего сумасшествием.

– Стало быть, ты сегодня говорила клиентам только правду? – продолжала расспрашивать Эллис.

– В основном да. Случаи были в большинстве вполне безобидные. Хотя приходили две женщины с нехорошим будущим, но я им ничего не сказала.

– Ты увидела трагедии?

Саманта кивнула:

– Одна через полгода погибнет в автомобильной аварии, вторая умрет от болезни. Но что я могу изменить? Ничего. Поэтому я просто смолчала. – Она поежилась, сделала несколько глотков крепкого сладкого чая. – Мне хотелось посоветовать им побольше быть со своими детьми, помириться с родителями, доделать дела, на которые им всегда не хватало времени. Но заикнись я об их будущем, и они впали бы в депрессию или вовсе потеряли бы рассудок. Жизнь их близких превратилась бы в ад. В таких случаях я предпочитаю ничего не говорить. Я просто смотрела на них и слышала, как их часы начали обратный отсчет. Господи, как ужасно знать такие вещи!

– Могу представить. Ты веришь в судьбу, Саманта?

– Я верю, что некоторые события должны произойти определенным образом и не иначе. Хотя да, скорее, верю. До некоторой степени.