ТРОЦКИЙ — КАСПАРОВОЙ

26 апреля.

Курган, Советская 109, Каспаровой.

Обеспокоен неполучением вестей. Троцкий

ТРОЦКИЙ — СОСНОВСКОМУ

26 апреля.

Барнаул, гостиница «Комхоз», Сосновскому.

Крайне обеспокоен неполучением вестей. Троцкий

ПОЗНАНСКИЙ — ТРОЦКОМУ

Алма-Ата, Троцкому, из Котласа.

27 апреля.

Уфимцев [в Великом] Устюге. Все письма получены. Привет,

Познанский

А. СЕДОВА — Л. СЕДОВУ

Алма-Ата, Красина 75, Седову, из Москвы.

27 апреля.

Сережа выехал сегодня почтовым. Аня

ТЕЛЕГРАММА ТРОЦКОМУ

Алма-Ата, товарищу Троцкому, из Енисейска.

Ход поврежден.

27 апреля.

Из далекой енисейской ссылки первомайский большевистский привет. Да здравствует непоколебимое мужество в борьбе за диктатуру пролетариата во всем мире. Ивановская, Левин, Мартынов, Оганесов, Розенгауз

ТЕЛЕГРАММА Л. СЕДОВУ

Алма-Ата, Красина 75, Седову. Ход поврежден.

28 апреля.

Телеграмма получена. Послано заказное [письмо]. Бодры, тверды, неизменны. Горячий привет Льву Давидовичу. Тер-Оганесов, Куреневский

ТРОЦКИЙ — КИСЕЛЕВУ

[Конец апреля.]

Фрунзе, Автогараж, Киселеву.

Выехавший [из] Москвы 27-го почтовым Сергей Седов направляется [в] Ал[ма]-Ат[у]. Прошу посадить [в] первую [же] машину.

Содействовать отправке вещей, если возможно автомобилем, если груза много — лошадьми.

КОНЕВА и МЮЛЛЕР — ТРОЦКОМУ

Алма-Ата, Троцкому, из Джамбейта.

30 апреля.

Шлем тебе, дорогой Лев Давыдович, пламенный привет первого мая. Конева, Мюллер

БЕЛОБОРОДОЕ и ВАЛЕНТИНОВ — ТРОЦКОМУ

Алма-Ата, Троцкому, из Усть-Кулома.

30 апреля.

Первомайский привет. Белобородое, Валентинов

ТЕР-ВАГАНЯН — ТРОЦКОМУ

Алма-Ата, Троцкому, из Бийска.

30 апреля.

Пламенный первомайский привет, Ваганян

ШВЕЙНИК — ТРОЦКОМУ

Алма-Ата, Л[ьву] Давидовичу, из Москвы.

30 апреля.

Поздравляем с праздником 1 мая. Гр. Швейник

ПРЕОБРАЖЕНСКИЙ — ТРОЦКОМУ

Алма-Ата, Троцкому, из Уральска.

30 апреля.

Первомайский привет. Преображенский

НАРЫМЦЕВ — ТРОЦКОМУ

Алма-Ата, Троцкому, из Колпашева.

30 апреля.

Первомайский привет. Нарымцев

ТЕЛЕГРАММА ТРОЦКОМУ

Алма-Ата, улица Красина, Троцкому, из Котласа.

30 апреля.

Пламенный первомайский привет. Симашко, Уфимцев, Познанский

УДОСТОВЕРЕНИЕ

Настоящее удостоверение дано Анастасии Семеновне Урберг в том, что она действительно состоит моей сотрудницей с «...»[172] 1928 года и получает в месяц 60 (шестьдесят) рублей.

г. Алма-Ата

[Л. Троцкий]

[Конец апреля 1928 г.]

I. Современный хозяйственный кризис в СССР не является ни кризисом конъюнктурным, ни кризисом только экономическим: это кризис длительный и кризис социальный. В основе его лежат два коренные факта: отставание промышленности от сельского хозяйства, т. е. отставание с индустриализацией страны, во-первых, и обострение имманентно присущего нашей системе противоречия между государственным хозяйством и капиталистическим развитием, что до сих пор прежде всего выражалось в растущем сосредоточении сырьевых и хлебных ресурсов деревни в руках кулачества, во-вторых. До известного предела рост государственных сырьевых и хлебных заготовок при данных ценах на промтовары (т. е. при восстановительно-реконструктивных ценах) мог опираться и на рост кулаческого предложения и на рост товарности середняцкого хозяйства, и на укрепление маломощных хозяйств. На этом, собственно, и держалась центристская аграрная политика ЦК последних лет. Но с тех пор, как кулачество закончило свой «восстановительный» процесс, оно вступило в непримиримое противоречие со всей системой государственного хозяйства, поскольку последнее вынуждено развиваться при данных индексах цен. На известном уровне своего развития кулацкое хозяйство начинает бойкотировать государственное хозяйство, бойкотировать государственные заготовки, накоплять натуральные запасы, начинает вести хозяйственно-изолированное существование, и тем самым захваченная зажиточно-кулацкими элементами часть государственной земли с ее продукцией превращается в орудие срыва государственной политики цен. Это наступление кулачества на государственное хозяйство, намечавшееся лишь в 1925 г., вполне отчетливо выявилось в 1926 г. Оппозиция своевременно предупреждала партию о надвигающейся опасности, в частности о недостаточном обложении верхних слоев деревни. Ее предупреждения не были приняты во внимание.

II. В 1927 г. и в начале 1928 г. кулачество развивает дальше свое наступление. Этот напор на советскую власть основной контрреволюционной силы в стране застает государство врасплох: с отсутствием хлебных резервов, с недостаточным фондом промышленных товаров, предназначенных для деревни, с валютой, находящейся в состоянии скрытой инфляции, с ограниченными кредитными ресурсами и без хлебных резервов. Бойкот хлебозаготовок зажиточно-кулацкими слоями не только срывает план хлебного экспорта, тормозит заготовки некоторых видов сырья (лен), но и непосредственно ставит под угрозу срыва всю систему государственного снабжения городов, семенами -бедноты, хлебом — сырьевые районы страны. Из создавшегося положения вообще не было никакого другого выхода кроме того пути, на который пришлось стать ЦК, т. е. пути насилия над стачечниками хлебного рынка, насилия над свободой товарооборота между городом и атакующей советскую власть экономически частью деревни. Я не знаю, что предлагали в связи с кризисом снабжения правые группировки в партии, но по общему положению ясно одно: ничего членораздельного, ничего дающего немедленный выход из положения они вообще предложить не могли. Этот переход партии к государственно организованной борьбе с капиталистическими элементами деревни есть новый факт огромного значения, чреватый большими последствиями. Это новый факт во всей экономической и общей политике всех последних лет, а тем самым, и новый факт во взаимоотношениях оппозиции с большинством партии, беря эти взаимоотношения в разрезе нескольких последних лет.