— Что затевает мой сын, Лора? В какую беду он себя вовлекает? Почему не хочет довериться мне?

Но Лора в ответ могла только покачать головой, пребывая сама в неизвестности. В этом — в тревоге относительно занятий Уэйда — они с мамой Тайлер были близкими союзниками.

На протяжении мая и июня события в связи с войной неуклонно приближались к наивысшей точке напряжения. Летаргия и безнадежность зимы закончились, и армии приходили в движение, готовясь к решающим действиям.

Клемента Вэлэндигэма судили военным судом и приговорили к заключению. Возмущенные избиратели в Огайо выдвинули его кандидатуру на пост губернатора этого штата. Линкольн, все еще раздраженный тем, что ему приходится держать нежелательного узника, навязанного ему Бернсайдом, заменил приговор на изгнание на Юг, распорядившись о повторном аресте, если его найдут за линиями юнионистов. С помощью властей Конфедерации Вэл перебрался в Канаду, оставляя за собой возбуждение, бурлившее, как след от летящего вперед военного корабля.

В начале июня мирные демократы провели массовое собрание в Нью-Йорке под предводительством бывшего мэра Фернандо Вуда. Толпа переполняла здание Союза Купера, выкрикивая требования о мире и побуждая демократов повсеместно осудить и отвергнуть войну. Была принята резолюция, осуждавшая войну как незаконную и неконституционную.

А тем временем день назначенного призыва в армию приближался. Ходили слухи, что Ли намеревается войти на территорию Штатов, в армии нужны люди. Восьмого июня были изданы указы о наборе в армию мужчин в возрасте от Двадцати до сорока пяти лет, но это были предварительные меры перед призывом.

Однако июнь на Стейтен-Айленде цвел как всегда, сочный и томный. Солнце грело холмы, и пчелы жужжали в клевере, не обращая внимания на то, что по всему острову Росли, как грибы, палатки военных лагерей.

В один ленивый полдень во второй половине июня Лора вышла, шурша прохладным голубым муслиновым платьем, с маленьким свертком, завернутым в старую шаль. На дороге перед домом Хьюмов она быстро огляделась по сторонам и нырнула под склоняющиеся ветви, легко взбежав по ступенькам, ведущим в никуда. Теперь она хорошо знала дорогу. Сейчас, когда небо над головой было чистым, никакой туман не грозил преградить путь или запутать следы.

Она сразу прошла в ставший любимым уголок — место, где встречались обрушенные стены, а нависавшие деревья и кустарники создавали густую тень. Здесь она расстелила шаль на траве и устроилась в своем гнездышке. Было тихо, только жужжание пчел и изредка трели птиц нарушали безмолвие. Шум людской деятельности из гавани и с нижних холмов лишь отдаленно доносился сюда. Это было место для размышлений и мечтаний.

Какое-то время она следила за рассказом, который пыталась читать, но мысли ее блуждали, и она отложила журнал и стала наблюдать за стрекозой, танцевавшей и кружившей поблизости. Но стрекоза тоже не задержала ее внимания. Она вытянулась на шали, подложив под голову захваченную из дому подушечку. Но не задремала. Ее мозг был слишком занят, поворачивая свои колеса, перемалывая свои проблемы.

Каким опасным делом мог заниматься Уэйд в эти дни? Он был все время в напряжении, очень замкнут и ни о чем не говорил ей. Она потеряла с ним всякий контакт и стала ему почти чужой. Он пробудился от своей апатии и боли и больше не нуждался в самообмане. Он избегал их всех сейчас — матери, сына, жены.

Лора разобрала содержимое принесенного пакета. Там был маленький клоун с золотившимися на солнце помпонами и несколько тетрадей с чердака. Она держала Юпитера в руках, как будто он мог перенести ее в прошлое, которого она не могла знать, помочь ей найти мальчика, когда-то игравшего с этой игрушкой.

Вначале она хотела только помочь страдавшему телу Уэйда, увидеть заживление его физических ран. Потом ее больше заботило выздоровление его души, она чувствовала себя виноватой, что не может любить его, когда он так нуждался в любви. Но теперь он окреп и превратился в новое существо и, кажется, совсем не нуждался в ней. И она была встревожена и растеряна, не уверена даже в своих собственных мыслях и чувствах.

Когда она, наконец, пробилась сквозь его сосредоточенную недоступность и предложила переделать комнату Вирджинии во что-нибудь более полезное, он на какой-то миг очнулся и заметил ее существование. Но ее предложение не расстроило его сверх меры и не вызвало прежнего нездорового отношения к этой комнате.

— Как хочешь, — ответил он почти безразлично. Его не интересовали конкретные планы. Сам он никоим образом этой комнаты касаться не хотел.

Лора как-то вяло принялась паковать платья Вирджинии, разбирать ящики ее бюро и относить все на чердак. Джемми тоже избегал участия в этом проекте и оставался на улице или в другой части дома, пока она работала в комнате его матери. Ее собственный интерес и энтузиазм в подготовке новой комнаты из-за отсутствия поддержки угас, и работа шла медленно. Возможно, зимой, когда эта комната будет больше нужна, чем летом, энтузиазм вернется к ней.

У нее было чувство, что она ведет счет времени каким-то странным образом, ожидая будущего события — она не знала какого. Может, какого-нибудь поворота в войне? Это ожидание определенно висело в воздухе и было постоянной темой разговоров. Если Ли войдет в Пенсильванию, если конфедераты действительно настолько сильны…

Она не видела Морган со времени пожара, но, судя по словам Амброза, в доме на холме царил покой. Новая конюшня и помещения для прислуги были почти готовы. Ребекка занималась своей обычной работой, и даже Клотильда не придиралась к ней.

Серина, как всегда, была деятельна, и светская жизнь острова закружилась летним весельем. Уэйда больше невозможно было втянуть ни в одно светское мероприятие, которыми он раньше интересовался. Он был поглощен своим делом, и у него не было времени на развлечения. Тем не менее, Серине удалось добиться от него согласия привезти Лору на первый пляжный бал летнего сезона в начале июля Серина указала ему на тот факт, что он оставляет свою жену чахнуть в жестоком бездействии, и Лора вспомнила, как Уэйд быстро взглянул на нее тогда, как будто почти забыл, что она его жена. Он с готовностью согласился, что некоторое изменение в монотонном распорядке их жизни — неплохая идея.

Со дня пожара Лора редко видела Адама и, к ее облегчению, это всегда происходило в присутствии других людей. В тот день, сказала она себе, все были перевозбуждены сверх обычного. Когда люди взволнованы и переутомлены, всякое может случиться. Она все еще сердилась на его поведение и некоторое время опасалась, что Морган начнет сплетничать. Но ничего не происходило. Встречая Адама, она просто избегала его глаз, а так как он не искал встреч с ней, она не знала, что он думает или чувствует. Да ее это и не интересовало.

Она отложила куклу и села, положив ногу на ногу и взяв одну из тетрадей. Две она уже прочла раньше. Это оказались школьные упражнения и сочинения. Но прочтя первые страницы этой тетради, она поняла, что здесь было другое. Эти строчки Уэйд писал только для себя; это были страницы дневника. Мелькали знакомые имена, упоминания о Серине, Адаме, Морган, Вирджинии. На этих страницах мальчик Уэйд записывал свои собственные мысли, а также отчет о повседневных событиях.

Лора поколебалась, имеет ли она право читать, что здесь написано. Как бы поступил Уэйд, если бы она взяла эту тетрадь и показала ему, попросив разрешения прочитать? У нее было странное чувство, что на этих страницах спрятав ключ, что-то, что поможет ей лучше понять прошлое, а таким образом и настоящее. Если бы она пошла к Уэйду, он вполне мог не разрешить воспользоваться таким ключом. Она продолжала читать, забыв о благоухавшем вокруг летнем дне. Юный Уэйд написал:

Сегодня Адам задал Морган трепку. Адам — не джентльмен, но я был доволен тем, что он сделал. Морган дразнила Вирджинию, потому что я выбрал ее играть на моей стороне, и когда Морган дернула Вирджинию за волосы и довела до слез, Адам сильно поколотил ее. Морган отбежала и больше не стала играть. Она знает, что Адам сильнее ее, иначе она стала бы с ним драться. Я не понимаю, почему Морган так жестока с Вирджинией, ведь она совсем еще ребенок.