— Я подумаю об этом, Ребекка. Я подумаю, как можно помочь тебе.

Девушка нервно сжимала руки.

— Миссис Ченнинг говорит, что продаст их, не успею я глазом моргнуть, если решит, что я что-то затеваю. Нет, мэм, миссис Тайлер, я думаю мой путь правильный. Я думаю, на это уйдет много времени, но…

Ее слова заглушил грохот растворяющейся двери.

Рука, толкнувшая дверь, была явно движима гневом, и Лора, повернувшись в кресле, увидела в дверном проеме миссис Ченнинг. Морган накинула шерстяной плащ поверх халата и ночной сорочки, темные волосы густой тяжелой волной разметались по плечам, глаза горели. Она поняла обстановку доверительности их разговора, прежде чем Ребекка поднялась со стула. Ее возмущение обрушилось на цветную девушку, Лору она не замечала.

— Значит, я должна утром звонить по полчаса, не получая ответа? — закричала она. — Я иду тебя искать, и Клотильда говорит мне, что ты здесь. Что это значит? Может, ты пьешь утренний чай? Или, может, самостоятельно принимаешь соседей?

Ребекка ничего не говорила. Она покорно стояла перед своей хозяйкой, опустив глаза. Лора настолько была шокирована этим взрывом, что сначала не могла двинуться с места, но теперь она тоже поднялась.

— Доброе утро, — сказала она, пытаясь своим приветствием призвать Морган к спокойствию и разуму. — Вы не Должны винить за это Ребекку. Это полностью моя вина, и…

— Это вина только Ребекки, — рявкнула Морган, не удосуживая Лору взглядом. — Она точно знает свои обязанности. Но в последнее время я заметила некоторую наглость, которую не потерплю ни на секунду. Этих людей надо держать в узде. Ну — что скажешь, Ребекка?

Цветная девушка мгновение поколебалась, потом показала сережку на своей ладони.

— Миссис Тайлер нашла это на тропинке и принесла Мне. Мистер Амброз сказал мне, чтобы я пришла сюда и встретилась с ней, мэм.

— А ты служишь мистеру Амброзу или мне? Миссис Тайлер или мне?

— Вам, мэм, — тихим голосом ответила Ребекка.

— Отдай мне сережку, — скомандовала Морган. — Мне? все равно эти серьги никогда не нравились.

Ребекка не шевельнулась. Она стояла, как бронзовая статуя, едва дыша.

— Пожалуйста, Морган, послушайте, — взмолилась Лора. — Как я понимаю, эти серьги Ребекке подарила ее маты Естественно, что она дорожит ими и обрадовалась, когда не достающая сережка нашлась. Если бы я знала, что нарушаю ваш утренний распорядок…

— Отдай ее мне! — повторила Морган.

Ребекка отступила на шаг и спрятала руку за спину. Она в первый раз подняла глаза и прямо посмотрела на Морган, не как служанка, а глаза в глаза, как женщина — женщине.

— Какая наглость! — закричала Морган. Рука ее взлетела и звонко ударила девушку по щеке.

Золотистая кожа Ребекки стала пепельной, и только на месте удара темнело пятно. Но она стояла гордо и не отвела глаз. Лора подошла к девушке и мягко пожала ее руку.

— Теперь, пожалуйста, иди. Приготовь миссис Ченнинг чай или что ты должна сделать. — Она пожала ее руку, незаметно выражая свою дружбу. При ее прикосновении Ребекка повернулась и вышла из комнаты своей обычной тихой грациозной походкой.

Морган стояла на месте, сердитая, расстроенная, некрасивая, покрывшись пятнами гнева, с раздувающимися ноздрями. Лора молча взяла свою шаль и накинула на плечи.

— До свидания, миссис Ченнинг, — официальным тоном сказала она и пошла к двери.

Казалось, Морган только сейчас заметила ее и впервые ощутила растерянность.

— Подождите, Лора! Это была не ваша вина, конечно. Хотя, по-моему, вам не пристало принимать сторону людей такого сорта.

Лора ничего не сказала. Она открыла дверь и вышла, не оглядываясь. Джон Амброз быстро подошел открыть перед ней ворота, и она поняла, что он догадывается о том, что произошло.

— Не позволяйте ей наказывать Ребекку, — прошептала Лора, проходя через ворота.

Старик печально покачал головой.

— Мне никогда не удавалось удержать ее от безрассудных поступков. Простите, Лора.

Лора медленно шла вниз по холму. Солнце сейчас стояло высоко, и было тепло — настоящий весенний день, выданный, как подарок, перед тем, как май возвестит победу весны. Легкий ветерок, рассеявший туман, рябил лесной пруд. Вся поверхность пришла в чуть заметное струящееся движение. Как ртуть, подумала Лора, вспоминая слова Джемми.

Она постояла у воды, с неприятным чувством думая о сцене, разыгравшейся только что на вершине холма. Юная Морган из давнего прошлого, в бешенстве разметавшая ногой домик из веточек и затем бесшабашно пробежавшая по железному забору, была все еще здесь, не укрощенная под полированной внешностью теперешней Морган. Таких приступов бешенства Лора никогда раньше не видела, даже воспоминание вызывало у нее небольшую тошноту.

Ей вспомнились слова, прочитанные Джоном: «Свободна воля… Боги мы… Если есть на то наша воля». Но также и демоны, подумалось ей, разрушающие себя и тех, кто рядом с нами… если есть на то наша воля.

Она отвернулась от пруда, нашла место, где начиналась тропинка на нижний склон холма. Впервые она поколебалась в своем убеждении, что была права, помогая уговорить Уэйда сотрудничать с Морган Ченнинг и Рыцарями Золотого Круга.

Примерно с неделю после происшествия Лора не видела никого из живших на вершине холма. Очевидно, снова воцарилось спокойствие, и Ребекка помирилась со своей хозяйкой. Лора не забыла об обещании, данном девушке, но пока не могла придумать способ помочь ей.

Затем однажды ночью в апреле Уэйд пришел домой после собрания у Морган с новостями.

Лора уже легла спать, но его стук разбудил ее, и она пригласила его войти. В очаге горели только угли, он развел огонь заново, не зажигая свечи. Лора лежала под одеялом и ждала, пока разгорится огонь, а он подтянул напольную подушку и сел, греясь у огня и вытянув больную ногу.

Время от времени он приходил в ее комнату поговорить, как сейчас, а потом снова уходил. Иногда могла внезапно последовать любовная вспышка, но чаще — нет. Уэйд, казалось, постепенно начинал воспринимать Лору как самостоятельную интересную личность, а не просто как кого-то, кто пришел на место Вирджинии. Теперь он вступал с ней в интимные отношения, только когда впадал в старое опасное состояние нереальности, и, к ее облегчению, такое случалось все реже.

Она испытывала к нему нежное чувство, да. Возможно даже, это чувство росло, но это не было нежностью к возлюбленному или любовью жены к мужу. Она все еще внутренне сжималась от его поцелуев и могла лишь пассивно лежать в его объятиях.

Часто, возвращаясь домой после этих собраний, он бывал возбужден, напряжен, стремился разрядиться в разговорах с ней перед тем, как отправиться к себе. И Лора начинала ценить эти посещения, как она могла бы ценить доверительную откровенность любимого брата. В этой роли слушательницы она могла с радостью отдавать себя и даже находить в этом своего рода удовлетворение.

Лора повернулась на бок, наблюдая за ним.

— Все идет хорошо? — спросила она. С самого начала она почувствовала, что Уэйдом овладевает дух секретности, который окружал Круг и все, что было с ним связано. Он редко говорил о том, что происходило у Морган. Поэтому она тщательно избегала прямых вопросов, а спрашивала только вообще, чтобы проявить свой интерес, но не выглядеть любопытной.

— Мы получили чудесные новости со Среднего Запада, — ответил он. — В нескольких районах вербовка прекращена или, по крайней мере, встретила настолько сильное сопротивление, что была отложена.

— Надеюсь, это осуществляется без насилия, — обеспокоенно сказала Лора.

— Ничего серьезного, насколько я понимаю. Конечно, это невозможно полностью гарантировать. Человеческий фактор — понятие слишком неопределенное. Но Норвуд заверяет нас, что вооруженного столкновения не будет, если ты имеешь в виду это. Часто силы пассивного проявления оказывается достаточно. И все увеличивается число дезертиров.