— Да, — ответил он. — Будет.

Тут она все вспомнила и в раскаянии повернулась к Амброзу:

— Мне очень жаль, простите. Вы должны ненавидеть это место.

Он покачал седой головой:

— Здесь нет зла, которое надо ненавидеть. Во мне нет ненависти к воде озера, не больше, чем к ядовитому плющу, когда он колет меня.

Почти то же самое Лора говорила Ребекке. Она была рада, что он тоже так чувствует. Сейчас она набралась мужества и спросила о том, что давно мучило ее.

— Вирджиния никогда не стала бы накладывать на себя руки, правда, Джон? Что на самом деле произошло?

Он долго молчал, глядя на спокойную воду.

— Ходят слухи, — произнес он наконец. — Я думаю, не стала бы. Но опять же, я никогда не думал, что она выйдет замуж за мистера Уэйда. — Он посмотрел на Лору прямым, грустным взглядом. — Я не из тех, кто понимает странные поступки женщин. Но все-таки я чувствую, что она не стала бы.

— Я никогда ее не знала, — тихо сказала Лора, — но я тоже так чувствую. Если бы только Уэйд мог поверить в это! Лучше бы это были черепахи Джемми, чем то, что думает Уэйд.

Он быстро коснулся пальцами козырька и, отвернувшись, начал спускаться по холму, и она поняла, что им движет внезапный порыв чувств. Она продолжала подниматься по холму, погруженная в собственные мысли, а выйдя из леса на вершину, обнаружила в воздухе слабый запах дыма. Пахло дымом. Иногда на этих холмах горел мелкий кустарник, и ветер разносил дым на мили. Но сегодня ветерок был слабый, и она недоумевала, откуда плывет дымка.

И Хэмлин, и его мать приветствовали Лору лаем. Услышав их лай, к перилам верхней галереи дома подошла Морган, и Лора приветственно подняла руку, как будто они расстались в последний раз не менее, чем в дружеских отношениях.

Морган серьезно поклонилась, но не помахала в ответ. Она осталась у перил и ждала, пока Лора поднимется по подъездной дорожке.

— Вы чувствуете запах дыма? — спросила Лора, подойдя к дому. — Должно быть, горит мелкий кустарник.

— Я вышла посмотреть, где это, — сказала Морган. — Но отсюда ничего не видно. — Она, казалось, ждала, чтобы Лора сообщила о цели своего визита.

— Могу я поговорить с вами? — спросила Лора. Морган несколько сухо кивнула:

— Дверь открыта. Поднимайтесь наверх. Клотильда сейчас занята, а я хочу поискать, откуда этот дым.

Лора взбежала по ступенькам и вошла в парадную дверь. Она раньше не бывала в верхнем этаже этого дома и с интересом осматривалась, поднимаясь по изогнутой лестнице, устланной мшисто-зеленым ковром с цветочным рисунком. Морган ждала ее в широком верхнем коридоре и сразу новела к пустующей спальне в задней части дома. Мебель была закрыта чехлами, и в комнате было темно. Морган подошла к французскому окну и распахнула его.

— Здесь есть балкон, — сказала она, — с него хорошо видно.

Лора вышла на маленький балкон с чугунными перилами, и перед ней открылась панорама бегущих холмов и глубокая долина. Почти не видно было признаков жилья. Кустарник и густые леса карабкались по холмам и долинам, и только виллы богачей вторгались в этот первый ряд холмов, выходивших на залив. Тут и там виднелись отрезки дороги, а иногда расчищенный участок, что говорило о находящейся рядом ферме.

За постройками для слуг и конюшней холм круто спускался вниз. Морган указала на противоположный склон.

— Пожар там. Если день простоит тихий, все, возможно, обойдется. Но при такой суши в лесу мне это не нравится. Что ж, мы ничего не можем сделать, так что входите и расскажите, зачем вы хотели видеть меня.

Тон ее едва ли можно было назвать сердечным, но она провела Лору в маленькую верхнюю гостиную, которая никак не производила более уютного впечатления, чем огромная нижняя. Над мраморной каминной полкой висело круглое зеркало в тяжелой, перегруженной позолотой раме. В центре полки под стеклянным куполом стояла композиция из чучел птиц и искусственных цветов, а по обеим сторонам от нее — высокие итальянские вазы. На ковре был густой орнамент из желтых цветов, этот же цвет повторялся в тяжелых шторах и шелковой обивке позолоченных стульев.

Морган была сегодня в своем излюбленном черном, но без драгоценностей, которые оживили бы мрачный туалет. Лицо казалось бледнее обычного, глаза еще темнее. Лора подумала, что миссис Ченнинг, вероятно, в последнее время плохо спит.

Морган сплела пальцы на коленях и неприветливо посмотрела на Лору. Как обычно, она была прямолинейна и не прибегала к внешней вежливости.

— Я не думала, что вы так скоро придете навестить меня после последнего неудачного визита. У вас какая-то особая цель сегодня?

— Я пришла поговорить о Ребекке, — спокойно ответила Лора.

— Да? — произнесла Морган, ожидая дальнейшего.

— Меня интересует, не собираетесь ли вы предпринять какие-либо шаги в отношении девушки? В конце концов, она была вам полезна и…

— Я предприму шаги, как только установлю место ее нахождения, — сказала Морган. — Она вернется сюда работать, или я выдвину против нее обвинение.

— Обвинение? — эхом отозвалась Лора. — В чем? Широкий рот Морган мстительно искривился.

— Кража, естественно. Эти люди всегда воруют.

— Это неправда! — возмущенно воскликнула Лора.

— Я не привыкла к тому, чтобы мое слово подвергалось сомнению, — заявила Морган, и Лора увидела за этими словами своенравную, обидчивую маленькую девочку. — Целый ряд вещей исчез с уходом Ребекки. Ей никто не поверит.

Лора могла только пораженно смотреть на нее. Ей страшно хотелось сказать этой женщине, что она поверит Ребекке, но она знала, что прямое обвинение в данный момент не принесет ничего хорошего. Во всяком случае, раз девушка хотела вернуться, возможно, это упрощало дело.

— Вам не придется выдвигать никаких обвинений, — приложив усилие, ровным голосом сказала Лора. — Мы связались с Ребеккой, и я полагаю, она вернется к вам, если вы того хотите. Но я думаю, в интересах приличия, вам придется пообещать лучше к ней относиться.

Морган вскочила и прошлась к окну и обратно.

— Как вы смеете указывать мне, что я должна делать! Я ничего не собираюсь обещать ей. Она придет сюда на коленях. Возможно, вы не знаете, как крепко я держу ее в своих руках.

— Из-за ее матери и сестры? Я это знаю. Но нужно ли вам унижать ее дальше? Неужели невозможно быть доброй?

Морган отвернулась от окна.

— А обо мне кто-нибудь беспокоится? Не говорите сентиментальной чуши! Мне начинает казаться, что вы такая же глупая, как Вирджиния.

— Очень хорошо, миссис Ченнинг, — Лора встала, давая понять, что беседа закончена. — Я сама навещу Ребекку и посоветую ей не возвращаться в ваш дом. Я полагаю, сейчас у вас нет никакой возможности причинить зло ее матери или сестре. Когда война закончится, они вам не будут принадлежать. Фактически они и сейчас не принадлежат вам. Что до ваших обвинений против Ребекки, я могу только верить, что вы ошибаетесь и они ни к чему не приведут.

Морган сделала шаг в ее направлении, и у Лоры возникла тревожная мысль, не способна ли эта женщина ударить ее. Потом Морган сделала видимое усилие над собой.

— Очень хорошо! Приведите ее назад, и я обещаю то, что вы просите.

Эта неожиданная уступка казалась странной, и Лора была несколько обескуражена.

— Почему вы так сильно хотите, чтобы она вернулась? — с любопытством спросила она.

В глазах Морган что-то промелькнуло и ушло.

— Она хорошо обучена и полезна мне. Нет смысла осложнять дело, если она хочет вернуться. Ее следовало бы наказать за ее поведение, но раз вы просите, я оставлю это без последствий.

Лора поднялась:

— Благодарю вас, — серьезно произнесла она. — Я дам ей знать как можно скорее.

Она не доверяла словам Морган, но, в конце концов, если к Ребекке снова будут плохо относиться, девушке легче будет уйти во второй раз. А она сама будет узнавать, как идут дела, через Джона Амброза.

Лора вышла в коридор впереди Морган, в тонкую дымку, защипавшую глаза и заставившую закашляться. В задней половине дома было открыто окно, и ветер втягивал в коридор белый туман. Только это был не туман.