Бабушка Тайлер принялась разглядывать свои шали. Лора долго сомневалась, выбирая их. Она чувствовала, что дарить что-нибудь темное и старческое не годится, но не знала, какая степень яркости допустима. Определило ее выбор воспоминание об украшенных ленточками утренних чепцах старой леди. Итак, одна шаль была в мягких, нежно-голубых тонах, а вторая глубокого розового цвета.

Удовольствие при виде этой роскоши чувствовалось в том, как миссис Тайлер держала шали в руках, расправляла их мягкие складки на коленях. Но губы ее сжались в привычном протесте, и Лора поспешила отклонить критику.

— Вы слишком молодая бабушка, чтобы носить только черное, — быстро и непринужденно сказала она. — Тонкий кашемир идет к красивым рукам. Голубое — к вашим глазам, а розовое — к щекам.

— Лестью ты ничего не добьешься, — язвительно произнесла старая леди. — Ладно, давайте продолжим эту чепуху. — Но она продолжала согревать руки в яркой нежности шалей.

Уэйд открыл книжную закладку, сделанную для него Джемми, и попытался выразить удовольствие. Но было совершенно очевидно, что сердце его в этом не участвовало, и Лора поспешила достать подарок Джона Амброза внуку. Джемми гордо развернул нож и не слышал, как его бабушка сказала, что теперь у него есть прекрасная возможность отрезать себе палец.

Потом снова настала очередь Джемми выбирать подарок. Он залез под дерево и задумчиво оглядывал разложенные там подарки.

— Давай побыстрее, — поторопила его бабушка. — Это становится утомительным.

Лора снова осмелилась высказаться:

— Часть рождественских удовольствий состоит в том, чтобы растянуть их как можно дольше.

Джемми бросил ей быстрый довольный взгляд и подполз глубже, так что зеленые иголки зацепились за его темные волосы. В этот момент из-за дерева донеслось шелестение и скрип прутьев, а потом какой-то странный писк. Сердце Лоры сильно ударило, но теперь она ничего не могла сделать. Момент настал.

— Что это там? — резко спросила миссис Тайлер. — Что-то прошумело. Джемми, сейчас же вытаскивай.

Джемми не нуждался в указаниях. Он тоже слышал тихий, милый звук и, бесцеремонно отодвинув другие свертки с дороги, пополз под дерево. Корзинка разорвала оберточную бумагу, уложенную вокруг елки, но Джемми не обратил на это внимание.

Ибо из корзинки возникли два светло-коричневых уха, пара блестящих озорных глаз и черный мокрый нос Вслед за этим на краю корзинки появились коричневая, а затем белая лапы, и щенок принялся разглядывать незнакомый новый мир.

Джемми замер и смотрел, как будто он не мог поверить тому, что видит. Щенок по-детски тявкнул и показал свои острые зубки и розовый язычок. Джемми посмотрел на троих взрослых почти в агонии. Уэйд поднялся, явно потрясенный и расстроенный. Его мать потеряла дар речи.

— Это… это мне? — задыхаясь, спросил Джемми. Лора опустилась на колени рядом с ним и обняла его за плечи.

— Конечно, тебе, дорогой. Это твой собственный щенок — от всех нас.

Миссис Тайлер издала сдавленный звук, но Лора не смотрела ни на нее, ни на Уэйда. Она стянула крышку, и Джемми нежно поднял из корзинки маленького толстенького зверька. Чудо свершилось в этом доме рождественским утром. Тихо вскрикнув, он зарылся носом в теплый мех. Щенок, однако, был далеко не покорный, он выкручивался и хватал Джемми за ухо, пока мальчик не рассмеялся и не отстранил его.

К старой женщине у них за спиной вернулся голос.

— Немедленно унесите это существо! Уэйд, ты знаешь, что я не могу выносить собак. Полагаю, это твоя глупая выходка, Лора?

Джемми так крепко прижал щенка, что тот взвизгнул, а Лора повернулась лицом к миссис Тайлер, все еще стоя на коленях:

— Я надеялась, что вы захотите быть одним из дарителей, — сказала она. — Но если вы не желаете, тогда Уэйд и я…

— Лора, пожалуйста, — проговорил Уэйд. Он выглядел почти больным.

— Очень хорошо, — сказала Лора и впустила в свой голос немного презрения. — Если ни один из вас не хочет принять участие в этом подарке, тогда он будет только от меня.

— В этом доме правила устанавливаю я, — глаза миссис Тайлер гневно ожили. — Сейчас же положи это существо, Джемми. Уэйд, если ты не уберешь его сам, пойди и позови Питера.

— Он мой, — сказал Джемми. — Питер его не возьмет. Уэйд вышел из комнаты, будто был рад скрыться. Он не вернулся. Старая женщина и маленький мальчик смотрели в лицо друг другу в свете рождественского утра. Но из них двоих женщина была старше и все еще сильнее.

— Положи его, — спокойно произнесла она.

Всхлипнув, Джемми сдался. Он опустил щенка на бумагу и ленточки под елкой и бросился из комнаты, крепко зажав рот рукой. Лора не попыталась остановить его. Все получилось гораздо хуже, чем она себе представляла. Она все же надеялась, что настроение вручения подарков может пробудить в этой противной старухе человеческую доброту. Но этого не случилось, и Уэйд не остался помочь своему сыну.

Так что теперь битва разыгрывалась — как было ясно с самого качала — между ней и миссис Тайлер.

— Войдите! — резко ответила старуха на стук Питера. Лора подхватила щенка на руки и встала с колен. Она потерлась щекой о крепкую маленькую голову, где белело пятнышко, и погладила его шерстку.

Питер с несчастным видом вошел в комнату. Было видно, что Элли ему рассказала о своей находке, и что призыв Уэйда подтвердил его опасения. Миссис Тайлер прямым пальцем показала на щенка в руках Лоры.

— Сейчас же убери это существо из дома! Питер тянул время.

— Куда вы хотели бы, чтобы я его унес, мэм?

— Какая разница? Утопи его, если хочешь. Оставь его в лесу, отдай кому-нибудь. Но убери его из моего дома!

Питер неуверенно шагнул к Лоре и протянул руки. Лора улыбнулась ему.

— Нет, Питер, это будет не так просто. Щенок принадлежит Джемми, он остается. Если вы намерены взять его у меня, придется применить силу.

Руки мужчины опустились, и его худое лицо исполнилось скорби.

— Пожалуйста, мэм, что мне теперь делать?

— Забери его! — скомандовала миссис Тайлер. Лора тихонько засмеялась.

— Помните, мама — я не леди. И я молодая и сильная. Если Питер дотронется до меня… — Не закончив, она дерзко направилась к двери со щенком в руках.

За ее спиной миссис Тайлер давилась от ярости, но Питер не шевельнул и пальцем, когда Лора прошла мимо него в коридор. Там она постояла мгновение в нерешительности. Потом вошла в библиотеку, где перед холодным камином иа диване сидел Уэйд. Он упирался локтями в колени, держа голову в руках. Несмотря на свой гнев, она почувствовала укол жалости. Он все еще был болен. Тем не менее она холодно заговорила с ним:

— Этот щенок останется у Джемми, Уэйд. Его нужда в собаке гораздо важнее капризов твоей матери.

Он даже не посмотрел на нее.

— Я думал, ты нежная. Я думал, что ты принесешь мир и счастье в этот дом.

— Может быть, ты перестанешь думать о себе и подумаешь о Джемми? Что ты за отец?

Он быстро поднял глаза, но Лора не стала ждать ответа. Она повернулась и вышла. Она отнесла щенка в свою комнату наверху. Сначала она хотела отнести его в комнату Джемми, но поскольку битва не была еще выиграна полностью, она не рискнула сделать это.

В своей комнате она повернула ключ в замке и опустила щенка на пол. Потом собрала половики и перекинула их через спинку стула, убрала тапочки из-под кровати. Голый пол будет безопаснее всего, пока этот малыш не научится хорошим манерам. Джемми должен поскорее дать ему имя.

Не в силах сидеть спокойно в качалке перед огнем, она ходила взад-вперед по маленькой комнате, потирая озябшие руки, в то время как щенок атаковал подол ее платья, когда она проходила мимо, и лаем выражал свое волнение. Она начала тихо разговаривать с ним на ходу, и при звуке ее голоса он навострил ушки и присел на свои маленькие задние лапки, прислушиваясь с озадаченным видом.

— Видишь ли, мы отразили только первую атаку. Я полагаю, у мамы Тайлер еще много сил. Но я в самом деле не знаю, что она может сделать — разве что выгнать нас с тобой из дому.