— Можно спросить кое-что? — поинтересовался он и закусил губами косяк.

— Конечно, — радушно отвечал Слим. — Всегда пожалуйста!

Павлов подобрал подол рубашки, приподнял его над пряжкой пояса и испытующе воззрился на собеседника:

— Как думаешь, в этих брюках мой член кажется достаточно большим?

Слим проглотил улыбку, уже готовую расплыться по его лицу, но не бросил ни единого взгляда на штаны моего брата. Зато поделился собственным наблюдением:

— У меня самого член такой огромный, что содержит целый штат работников.

— Да? — похоже, заинтересовался мой брат.

— Со всей музыкой, приятель. Все по полной программе.

— По-твоему, это большой? Работники, которых нанял мой член, сами нанимают работников. Если хочешь поговорить с его управляющим, запишись на прием у секретаря.

— А у моего есть свой агент, — категорическим тоном парировал Слим, отметая дальнейшие возражения. — Вот какой у меня большой член.

— Мой все равно больше. — Павлов небрежно ткнул пальцем за окно. — Видал туристов в автобусе?

Это была классика, и я нередко делилась с барменом избранными выдержками из диалогов. В ответ он в лучшем виде обеспечивал меня напитками, а также льдом и моральной поддержкой.

— У тебя все хорошо, — повторял Макс, и это действительно было бы так, если б еще не приходилось думать о колонке моего братца. Впрочем, лишь в самом конце недели я попросила моего друга-бармена сделать перерывчик и кое над чем покумекать вместе. За последние дни клиентов в интернет-кафе заметно прибавилось. Это все, что он сумел мне сказать.

— Циско, — изобразил шок Макс, когда я поделилась своими опасениями, — но ведь это же чудесно! Если у людей все всегда идет хорошо, это настораживает. Вся соль как раз в том, чтобы все было настоящим. Это и делает сайт camplicity почти таким же неотразимым, как и getcartier.

— Ты подписался?

Мой новый друг сказал, что ему нет в том никакой нужды, и предложил обойти ряды пользователей.

— Те люди, что следят за парнями, с которыми ты живешь, пока попросту убивают время. Ждут самого главного.

— Отлично! — сказала я. — Наш Фрэнк стал хитом.

— Вчера вечером я сбивал коктейль, и мне вдруг почудилось, что разом запищало все заведение.

— Запищало?

— Им всем пришли сообщения по электронной почте.

— А, — дошло до меня наконец. — Дома мы тоже всегда получаем предупреждение. Впрочем, узнав, что наш домовладелец только что загрузил компьютер, мы не спешим подключиться к его сайту.

— Разумно, — похвалил Макс. — Насколько я мог судить, все свое свободное время он не отрываясь проводит за просмотром camplicity.

Я уже подносила к губам бокал, но при этих словах снова опустила его, присвистнув.

— Вообрази, что стало бы с Картье, если б он увидал, как мы наблюдаем за ним самим.

— Не надо этого делать, — посерьезнел Макс. — Мне кажется, это не сойдет вам с рук.

Когда я вернулась с ланча в ту пятницу, моя любимая искательница талантов уже поджидала меня у стола в приемной. Похоже, она провела здесь уже изрядное количество времени. Выяснилось, что эта дама отказалась от услуг замещавшей меня барышни — временной работницы, подменявшей временную работницу. Когда я сбросила плащ и расплылась в улыбке, ее лицо напряглось. Не иначе, меня опять ожидает длинный список поручений. Возможно, она попросит сунуть под одежду крохотный микрофон, прежде чем отправиться в следующий раз получать зарплату из рук ее старика. Уже успев пообщаться чуть ли не со всеми ее знакомыми — от служащих, сдававших ей напрокат автомобиль, до парикмахера, — я была готова ко всему. Кроме, разумеется, того, что она предложит мне работу.

— Вы легко сходитесь с людьми, — сказала дама, — а мне как раз сейчас не хватает менеджера по вербовке.

— Пардон? — Мне послышалось «менеджера-проблядовки». Просьба отправиться спать с ее мужем была бы, конечно, ударом ниже пояса, но я сохранила хладнокровие, и не напрасно, поскольку женщина стащила с носа свои солнцезащитные очки и перешла к детальному описанию требований, соответствующих должности. Услышав про кругосветные вояжи и средства, выделяемые на покупку нарядов, я уже хотела было тут же спросить, когда приступать. Перспектива моей карьеры, если я буду служить этой леди верой и правдой, как и прежде, выглядела слишком уж заманчивой, чтобы быть правдой.

— Что скажете? — спросила женщина, и очки вернулись на прежнее место. Моя голова приказывала, чтобы губы немедленно произнесли «да», чтобы руки поставили подпись в обведенном пунктиром месте еще прежде, чем она разложит контракт. Вот он, мой припозднившийся шанс путешествовать! Я набрала в рот воздуху, тщетно борясь с охватившим меня возбуждением, но сердце заговорило прежде, чем я успела велеть ему замолчать:

— Можно дать ответ в понедельник? Сначала мне хотелось бы посоветоваться кое с кем.

Явно нервничая, Слим поджидал меня у дверей агентства. Я почему-то решила, что он случайно кокнул какое-нибудь стеклянное сокровище, которым я сильно дорожила. Это сразу пришло мне в голову, когда бойфренд протянул кричащий букет: тюльпаны пополам с молочаем.

— Нам с Мисти захотелось прогуляться, — сказал он, подначивая меня. — Хватит уж мне торчать в четырех стенах. Вот я решил встретить свою девушку после работы, узнать, как идут у нее дела.

На Слиме была рубашка, которая могла бы принадлежать ведущему колонки советов подросткам в эпоху черно-белого кино. Об отутюженные стрелки на брюках можно было порезаться, а в начищенных ботинках я увидела сразу два своих отражения. С короткой стрижкой Слим выглядел человеком, идущим по жизни твердой поступью. Мне захотелось поделиться с ним хорошей новостью, но у нас уже накопилось более чем достаточно вопросов, которые и предстояло обсудить во время этой медленной, нога за ногу, прогулки домой.

— Слушай, а вы, часом, не поссорились? — спросила я, подразумевая вовсе не Мисти.

Улыбнувшись, Слим вручил мне букет.

— Мы это преодолеем, — только и сказал он в ответ. — В конце концов, мы работаем в одной команде.

Я повертела в руках букет, любуясь подношением, и с удивлением обнаружила, что обертка расползается в ладонях. Пришлось скрутить ее плотнее, чтобы та не свалилась.

— Только не говори, что купил цветы с другого лотка, — сказала я. — Что подумает Добряк?

— За прилавком Вилли крутился его подручный. Он сказал, босс отправился навестить заболевшего друга. — Слим остановился и выразительно поглядел на меня, словно наш дилер откачивал сейчас дознавшегося наркомана или что-то в этом роде.

Мне захотелось рассказать ему про Роуз и, в частности, поведать о том интимном аспекте жизни Добряка Уильяма, который мешал ему выразить даме свои чувства. Если б моя собственная личная жизнь не протекала под пристальными взглядами публики, я, возможно, и поделилась бы тайной Добряка со Слимом. А так просто заметила:

— Вилли очень привязан к своим близким.

— Иногда мне хочется быть на него похожим, — произнес Слим так быстро и так тихо, что мне почудилось, будто он говорит сам с собой. Похоже, мысль вырвалась наружу, не подвергшись внутренней цензуре.

— Нет нужды, — сказала я. — Ты и так неплохо справляешься.

— Неплохо, но не хорошо? — Слим поднял руку, чтобы коснуться колечка в брови, и ухмыльнулся, не обнаружив его на месте. — В придачу к новой версии программы пользователь обычно получает инструкцию или телефон службы техпомощи. Должен же существовать какой-то способ убедиться, что все делаешь правильно. — Постучав по виску, Слим передернул плечами. — А я сплошь и рядом пользуюсь методом проб и ошибок.

— Это нормально, пока мы готовы учиться на ошибках, — сказала я и улыбнулась, когда Слим предложил перевесить мою сумку к себе на плечо. — Это самое главное.

Мы дошли до автобусной остановки и продолжали идти, не обратив внимания на станцию метро. Я даже не поняла, что мы ее прошли, пока вдали не показалась следующая, но даже тогда мы продолжали идти, прокладывая путь сквозь суету часа пик, как и все прочие в этом городе, забывая встречные лица в тот же миг, как те скрывались позади. Анонимность значила для нас все, и мы ухватились за этот шанс поговорить, открыться друг другу, рассказать, откуда мы идем, перечислить все те места, куда могли бы направиться. За нашими спинами сквозь облака пробивалось заходящее солнце. Пока мы дрейфовали к востоку, оно постепенно вытягивало наши тени, — а те, удлиняясь, превращались в стрелки, указывавшие направление.