— Это же «Рыбий глаз», — прошептала я, увидев морских чудищ, которых утром разглядывала через посредство веб-камер.
Само заведение смахивало на лавку подержанных электротоваров; вся разница в том, что витрины были заставлены отнюдь не телевизорами. В жизни зверюги казались крупнее, чем на экране; они были даже более раздутыми и пятнистыми, и каждая просто висела в цветущей воде множества оттенков: некоторые — в компании водорослей, другие — над голыми камнями. Я и понятия не имела, как называются эти виды, но все рыбы до единой смахивали на придонных падальщиков.
Зачарованная увиденным, я покинула очередь, чтобы взглянуть поближе. И, подойдя, заметила миниатюрные камеры, прицепленные к верхней кромке каждого аквариума. Их неподвижность напомнила мне о зимородках, замирающих над самой водой перед тем, как ринуться вниз на жертву. Упершись ладонями в колени, я заглянула в промежуток между двумя стеллажами. Аквариумы стояли там повсюду но особое мое внимание привлек длинный бассейн у противоположной стены. В нем беспокойно двигалось нечто глянцевито-серое.
«Боже мой, — сказала я себе, — да это ведь Челюсти-младший!» Сложив ладони на манер бинокля, я прильнула к стеклу, надеясь получше рассмотреть чудовище, и как раз в это время перед аквариумом с акулой прошествовал владелец «Рыбьего глаза» собственной персоной. Кензо, хмурясь, прижимал к уху трубку от старомодного телефона с кабелем, тянувшимся от кассового аппарата в дальнем углу. Скорее всего, получал инструктаж от хозяина. Обсуждали небось, что будут делать, если нам вздумается выпрыгнуть из банки. Загромоздившие витрину аквариумы рассеивали свет, пропуская внутрь лавки лишь небольшую его часть, тени жутковато качались по стенам. Ясно, отчего Павлов не рвется в магазинчик Кензо. Тот, однако, чувствовал здесь себя как дома. Свободной рукой он кормил постояльцев, разбрасывая по аквариумам хлопья, словно добавляя приправу в бульон. Рыбы охотно ели корм, и я даже засомневалась в верности своих предположений. Может, он разговаривает вовсе не с Картье, а со своей матерью? Или, скажем, договаривается о крупном пожертвовании в благотворительный фонд? В конце концов, я ведь только сторонний наблюдатель, а внешность обманчива; это мне известно не понаслышке. Я так увлеклась размышлениями о том, что склонна делать поспешные заключения, что далеко не сразу сообразила, что Кензо меня заметил. Мужчина с руками, покрытыми татуировками, даже отвлекся от телефонного разговора, когда я вновь скользнула взглядом по его лицу. Должно быть, он недоумевал, что со мной случилось, когда я вдруг отшатнулась от витрины. Быстрый вдох городского смога и длившийся гораздо дольше выдох вернули меня на улицу, а затем я увидела автобус, готовый везти меня навстречу новому дню.
На работе все смотрели друг за другом в оба. Стоит ли удивляться: я подвизалась в отрасли, где люди зарабатывали этим себе на жизнь, хотя между десятью и полуднем это, возможно, проявлялось еще не столь отчетливо. Ношение темных очков по утрам относилось к непременным атрибутам модельной индустрии, что, впрочем, не касалось меня, работавшей за столом в приемной. Мне особенно нравилось наблюдать за входящими специалистами по отбору моделей и агентами. Меня завораживала их манера осматриваться в приемной, бросая взгляды в обе стороны и не поворачивая при этом головы. Модели подражали им по мере возможности: насколько я могла судить, они прилагали все усилия, чтобы не пропустить ни единого взгляда, одновременно как бы не замечая их. Эти люди незримо наблюдали друг за другом, и меня это одновременно интриговало и отталкивало. Лишь когда кто-то из них замечал меня, моя проницательность начинала давать сбои. Наверное, я слишком нервничала из-за Слима. Видимо, поэтому сегодняшние посетители старались держаться от меня подальше. Взглянув на меня мельком, они отводили глаза, чтобы затем вглядеться попристальнее. Все эти взгляды, задерживавшиеся чуть дольше обычного, делали меня похожей на одушевленное подобие полицейского фоторобота. Смесь неуловимо знакомых черт, за которой невозможно разглядеть личность.
Несколько дней тому назад я верила, что сумею незаметно для окружающих ограбить банк. Теперь я даже не могла поправить волосы без того, чтобы кто-то рядом не обратил на это внимание. Женщина, сидевшая на диване, устремила на меня испытующий взгляд, стоило мне разочек потянуться за скрепками. Ее глаза скрывались за темными линзами старомодных очков, но она чуть наклонила голову — явно чтобы рассмотреть меня. Я решила, что ей где-то под шестьдесят, хотя прежде никогда не видела такой безупречно чистой и гладкой кожи, таких четко выступающих скул. Однотонная шелковая косынка чуть старила ее, одновременно придавая даме элегантность. Улыбку я заметила, только когда женщина сдернула с носа свои темные очки и подошла вплотную, глядя на меня так, словно совершила открытие. На миг мне даже почудилось, что настал мой звездный час. «Париж или Нью-Йорк, — решила я. — Куда же она собирается пригласить меня?» Затем женщина открыла рот, разрушая мои иллюзии:
— В пять часов мне назначена встреча наверху, и я хотела попросить вас сделать за меня несколько звонков.
Дотянувшись до моих блокнота и авторучки, она нацарапала длинный ряд цифр.
— Вот номер моего рейса, вылет сегодня вечером. Мне нужно, чтобы вы позвонили и убедились, что мне забронирован билет клубным классом. Проследите, чтобы на расстоянии по меньшей мере трех рядов от моего места не было никаких детей. Номер внизу — рабочий телефон моего мужа. Позвоните ему и напомните, чтобы вечером он вывел волкодава гулять. Если, конечно, у него не возникнет желания развлечь каких-то других шавок, пока я в отъезде.
Кажется, женщина неправильно истолковала мою увядающую улыбку, решив, что я ей сочувствую. Во всяком случае, она оборвала поток распоряжений и внезапно наклонилась ко мне так, словно мы с ней были подруги не разлей вода.
— Уверена, вы справитесь. А если он примется кормить вас обычным дерьмом, напомните ему о моем незакрытом обратном билете.
— Конечно, — мягко сказала я, гадая, не попросит ли она забежать к ним попозже и приготовить ее мужу ужин. Может, даже и отсосать ему, чтобы не шатался где ни попадя. Номер, который она мне только что вручила, отчего-то показался знакомым. Так он же отпечатан в «шапке» моих платежек, поняла я вдруг. Телефон моего вечно флиртующего босса из агентства по временному найму. Я уж было зажглась идеей испортить его жене день, но вдруг вспомнила, отчего не могу позволить себе потерять эту работу. Плата за жилье уже не была неразрешимой проблемой, но, если широкие массы населения перейдут вдруг от взглядов к иным вольностям, держать оборону проще здесь, нежели сидя дома. Уголки моих губ начинало саднить от улыбки, так что я аккуратно сложила вырванный из блокнота листок, сказав:
— Немедленно об этом позабочусь.
— Не сомневаюсь. — Женщина вернула темные очки на законное место. Понимающий взгляд, который она бросила на меня над оправой, подсказал мне, что жена моего босса, вполне вероятно, уже в курсе того, как я появилась за этим столом. — Похоже, вам можно доверять.
