Между названиями противоположных степеней родства, в частности — названиями деда и внука, существуют различные смысловые и формальные связи[477]. Значение ‘внук’, вполне вероятно, не отличается большой древностью и сложилось уже после смены классификаторской системы описательной системой родства. Действительно, внук’ описан в своем отношении к деду, в то время как в более древнее время, при родовом строе, в таком термине не было надобности, поскольку внук мог считаться таким же ‘сыном’ деда, как и реальный сын последнего. Таким образом, ‘внук’ и ‘дед’ в собственном смысле слова — сравнительно поздние термины. Тем не менее, оба названия могли быть образованы из древних морфем. Это относится также и к слав. vъnukъ: ст. — слав, въноука ‘έκγόνη nepotis’, въноукъ ‘έκγονος, nepos’, др.-русск. вънука, вънукъ, унукъ, русск. внук, диал. мнук, мнучонок[478], укр. онук, онучка, староукр. внучка[479], белор. унук, польск. wnuk, др. — польск. wnek, wneczka, н.-луж. wnuk, чешск. vnuk, диал. vnuk, vnucka[480], словенск. vnucad собир. ‘внуки, потомки’, vnuk ‘внук’, vnuka, vnukinja ‘внучка’, др.-сербск. въноукъ ‘nepos’, сербск. унук, болг. внук ‘внук’, диал. ‘племянник’, внука, внучка.

Сколько-нибудь серьезных отклонений от общеславянской формы в славянских языках нет, если не считать поздних, местных фонетических изменений: польск. диал. gnuk[481], упомянутое русск. диал. мнук, сербск. диал. mlok[482]. Каждая отдельная форма правильно продолжает слав. *vъnukъ. Польск. wnek с носовым гласным не отражает большой древности, как полагали отдельные исследователи, а скорее представляет случай поздней местной польской назализации wnek < wnuk[483], ср. известные польск. miedzy < слав. *medj-, русск. между, меж, tesknic < слав. tъsk-, русск. тоска, тосковать.

Ъ в начале слав. *vъnukъ оказался в слабой позиции и был рано утрачен, вследствие чего v- очутился перед согласным и, вероятно, в отдельных языках приобрел в таком положении билабиальный характер [w], близкий к гласному u. Отсюда форма унук в сербском[484]. Примерно такого же результата можно было ждать в украинском, где, например, предлог и приставка в перед согласными дает у. Переход онук < *унук осуществился, возможно, путем диссимиляции. Г. А. Ильинский[485] считает возможным видеть в укр. о прямой рефлекс и.-е. а, ср. др.-в.-нем. апо и родственные — параллельно с *vъnukъ.

Что касается более древней истории слав. *vъnukъ, несомненно, что согласный v- носил протетический характер и появился уже в славянскую эпоху перед ъ, который не мог стоять в абсолютном начале славянского слова. Этот ъ представляет ступень редукции и.-е. *а. Таким образом, слав. *ъп (без суффикса −ukъ) < и.-е. *ап-[486], хотя вполне возможно наличие промежуточной ступени в виде слав. о (ср. укр. онук), в определенных условиях редуцировавшегося.

И.-е. *ап- известно в составе самых различных названий родства: иллир. άνα, толкуемое в глоссах греческим τό ένος ‘род’[487], лат. anus, −us ‘старуха’, имя богини Anna Perenna у Варрона, др.-в.-нем. апо, ср.-в.-нем. апе, an, ene, нем. Ahn ‘дед, прапрадед, предок’, др.-в.-нем. ana, ср.-в.-нем. апе ‘бабка, прабабка, прародительница’, др.-прусск. апе ‘alte Mutter’, литовск. anyta ‘свекровь’, афг. ana ‘grandmother’, хеттск. annas ‘мать’, hannas ‘бабка’, ликийск. χппа то же[488].

Славянскому *vъnukъ наиболее близко аналогичное по образованию и по использованию общего и.-е. *ап- нем. Enkel, др.-в.-нем. eninchili ‘внук’. Обычно видят в eninchili уменьшительное, т. е. ‘маленький дед’[489]. Последнее значение плохо подтверждается фактами, больше того, — Шрадер в одной из работ[490], пересматривая особенности др.-в.-нем. eninchili, не находит возможным говорить о древнем родстве со слав. vъnukъ, а предполагает заимствование из наиболее близкой славянской формы — польск. wnek. Г. Хирт, напротив, повторяет толкование eninchili—’ ‘маленький дедушка’ и, выводя его из и.-е. *anenkos, видит в слав. vъnukъ заимствование из германского[491]. Оба объяснения недостаточно убедительны, и слав. vъnukъ и др.-в.-нем. eninchili нужно рассматривать как параллельные образования, не обязательно восходящие к древнеиндоевропейской эпохе. Со стороны формальной др.-в.-нем. eninchili представляет производное от названия предка с двумя суффиксами: −ko- и −l-, для которых может считаться достоверной первичность указания на принадлежность, происхождение, как и вообще для большинства случаев с уменьшительным значением. Значит, ‘внук’ в сущности— ‘принадлежащий предку, деду’, ‘происходящий от предка, деда’.

Литовск. anukas— позднее заимствование из восточнославянского.

В последние десятилетия, в связи с успешным распространением ларингальной теории на основании изучения фактов хеттского языка, исследователи сообщили ряд новых подробностей предполагаемой древней истории и.-е. *ап- ‘предок’ и т. д. Так, Ю. Курилович[492] сопоставляет хеттск. hannas ‘бабка’, сохранившее h ларингальный в абсолютном начале слова, и лат. anus ‘старуха’, др.-в.-нем. ana ‘бабка’, литовск. anyta ‘свекровь’, греч. άννίς ‘бабка’, арм. han ‘бабка’[493]. Ларингальный перед гласным исчез, не оказав на последующий гласный никакого влияния в количественном отношении, поэтому и.-е. *(h)dn- > литовск. anyta, слав. vъnukь. Помимо древнего ларингального для этого индоевропейского корня указывается еще подвижный s- в начале слова[494]. Это дает возможность сблизить ранее разграничивавшиеся формы: без s-, с древним ларингальным др.-в.-нем. апо и другие, в том числе слав. vъnukь с поздним наращенным v-; с s- подвижным санскр. sdna ‘старый’, авест. hana- ‘старый’, лат. senex ‘старик’, др.-ирл. sen ‘старый’, арм. hin ‘старый’; ср., далее литовск. senas ‘старый’ и из славянского — ранее не привлекавшееся сюда слав. *svetъ[495], засвидетельствованное только в значении ‘святой, ίερός’. Что касается различий между балтийским и славянским, слав. *svento-: литовск. senas = слав. svekrъ: литовск. *sesuras (ассимилированное в sesuras) ‘свекор’. Ср. выше о балто-славянском отношении se-: sue-.