Король предупреждал его о возможном предательстве, но Джеймс не ожидал открытого сопротивления.

Ярость закипела в его душе при мысли о том, какую цену заплатили его люди.

Засада была предательством самого низкого пошиба. Ее отец выманил его из величественного замка Монтгомери. А будущая невеста прислала ему нежное письмо на надушенной бумаге, приглашая в замок Уиндроуз.

И все это было задумано для того, чтобы убить его.

Он не мог себе представить, что эта похожая на воина женщина, которую он ведет за собой, могла написать что-либо подобное.

Крепко сжимая ее запястье, он поклялся, что и она, и ее семья узнают, что это значит – повиноваться его воле. Что значит жить под властью Покорителя.

Каждый его шаг по проходу церкви сопровождался новым всплеском гнева в его сердце.

– Идите помедленнее, – прошептала невеста. Ее огромное голубое платье шуршало. – Моя туфля… черт побери… – Она споткнулась, скинула туфлю и выпрямилась.

Отец невесты смотрел на него горящим взглядом.

Джеймса охватило невероятное желание схватить этого человека за воротник и повесить на огромном дубе напротив церкви. Но делать этого нельзя. Он политический преступник, и только король может назначить ему наказание за предательство.

Джеймс положил руку на рукоять меча на тот случай, если со стороны невесты это была лишь уловка, чтобы отвлечь его внимание, а ее отец мог бы напасть на него. Но на этот раз его не застанут врасплох.

За плотной вуалью не было видно ее лица, но он чувствовал, что она смотрит на него в упор.

– Я иду, так что нечего меня тащить.

– Попридержи язык, жена.

Она подперла рукой бедро, так что ее шляпа-бабочка немного съехала и нарушилась безмятежная симметрия серебристо-голубого свадебного платья.

– Я пока еще не ваша жена.

Он оскалил зубы в гневе, поклявшись, что запугает и старика, и его непокорную дочь еще до того, как все кончится.

– Сейчас станешь, девчонка.

Сжав запястье, он протащил ее последние несколько шагов, остававшиеся до алтаря. Неужели никто из этого семейства не понимает, что они потерпели полное поражение и следует повиноваться?

Оркестрик, состоящий из арфиста и скрипача, нестройно и фальшиво, будто у них не было времени настроить инструменты, заиграл свадебную мелодию.

Стоявший перед алтарем священник откашлялся. У него был огромный нос и водянистые глаза, которые он то и дело вытирал рукавом.

– Вы готовы начать, милорд? Джеймс кивнул:

– Поторопитесь, святой отец. У меня уже шея чешется под шлемом.

Священник открыл Библию.

– Дорогие…

Джеймс посмотрел на стоявшую рядом с ним невесту. Она стояла прямо, как настоящий воин – гордый и стойкий. Свадебный наряд скрывал фигуру с головы до ног, подобно тому, как его скрывали доспехи.

Она не пыталась вырваться, но и не встала ближе, чем это было необходимо. Ее рука была тонкой, но от всей фигуры веяло силой воли.

Да, этот брак будет полем боя. И будет только справедливо, если он подчинит ее своей воле. Король Эдуард потребовал, чтобы его брак принес мир в этот взбунтовавшийся край, а он начнет с того, что одержит победу над собственной женой.

Пока отец Питер совершал брачную церемонию, Бренна вся кипела от ярости – новоиспеченный муж тащил ее, словно свинью на бойню. Нога без туфли замерзла на холодном каменном полу. Проклятый варвар!

Девушка немного повернула голову, чтобы взглянуть на него.

Это был огромный мужчина – почти семи футов роста – с могучими, как у быка, плечами.

Он напомнил ей страшного воина на одной из ее картин. Только полностью закованного в доспехи, а не обнаженного, как большинство фигур на ее полотнах.

От него пахло кожей, кровью и тяжелым запахом мужского пота. Голубая накидка поверх доспехов была забрызгана кровью как раз на уровне ее глаз.

У нее немного отлегло от сердца, когда отец Питер пробормотал ее имя. Слава Богу, священник не догадался, что его одурачили и он выдает замуж не ту сестру. Их союз был заключен по приказу этого мерзавца короля Эдуарда, так что, возможно, жених вообще не знал имени невесты. А может быть, из-за шлема он просто плохо слышал.

Она повторяла за священником слова клятвы, но ей страшно хотелось потрогать спрятанный за корсажем кинжал, чтобы немного успокоить нервы.

Бренна стояла рядом с женихом, и ей казалось, что она даже ниже ростом, чем на самом деле.

Она оторвала взгляд от пятен крови и выпрямилась. Жаль, что невозможно рассмотреть его лицо под этим блестящим серебристым шлемом. Она сглотнула, вспомнив, как его описала Гвинет. Черт побери, неужели в этом Покорителе нет ничего человеческого? Неудивительно, что дети, увидев его, в страхе разбегаются.

«Пресвятая Дева Мария», – начала она молиться про себя. Может, в последний раз. Ведь сестра сказала, что он убил свою жену….

У нее будет всего один шанс заколоть его кинжалом. А если она промахнется, одному Богу известно, каково будет наказание. Если повезет, просто повесят. Но у Покорителя была репутация человека, который не просто вешает того, кто пошел против его воли.

Она еле удержалась, чтобы не содрогнуться при мысли, что ее ожидает в случае неудачи. Может быть, этот громила огромен и грозен, но если ей удастся вонзить в него кинжал, он наверняка начнет истекать кровью, как обычный человек.

– Поцелуйте невесту, – сказал отец Питер, покосившись на спрятанное за шлемом лицо гиганта. Он потер свои слезящиеся глаза и бросил на Бренну сочувствующий взгляд.

– Миледи, – с издевкой сказал ее новоиспеченный муж. Она это почувствовала, хотя его голос был приглушен шлемом.

Мурашки пробежали по ее руке, а сердце отчаянно забилось. Усилием воли Бренна замерла перед алтарем, едва сдерживая желание сбежать. Нет, не сбежать. Желание избежать поцелуя этого страшного зверя.

– Это не брак по любви, – насмешливо сказала она, изо всех сил стараясь сохранять хладнокровие. – Нам нет необходимости целоваться.

Огромная грубая рука накрыла ее руку.

– Поцелуй скрепит нашу сделку.

Внутри у нее все сжалось. Всю церемонию он держал ее руку, словно в наручниках. Она на мгновение опустила глаза и с удивлением отметила, что у него были обычные человеческие руки, а не лапы, как у медведя. Длинные пальцы с грубыми мозолями. Он был королевским пиратом, и его руки огрубели от корабельных канатов. Пожатие было крепким и решительным, но не причинило боли.

Ему только что пришлось отбить атаку людей ее отца, и его руки должны были быть грязными. Но они были чистыми, будто он их вымыл перед свадьбой. Эта маленькая деталь поразила ее.

Джеймс притянул девушку к себе, и она решила не сопротивляться. Пусть думает, что она запугана и покорилась.

Проклятый зверь. Ужасный, вызывающий отвращение варвар. Бренна опустила голову, чтобы он не заметил, как ее глаза горят ненавистью.

– Как пожелаете, милорд, – процедила Бренна сквозь стиснутые зубы. И поклялась, что сегодня прольется его кровь.

Джеймс на мгновение отпустил ее. Кольчуга звякнула, когда он поднял руки, чтобы снять шлем.

«Терпение, дорогая, – успокаивала она себя. – Скоро он останется без охраны, и ты сможешь пустить в ход свой кинжал».

Краем глаза она увидела, как его воины крепче сжали рукояти своих мечей. Они стояли по всему периметру храма и так же, как и их вождь, были в полной амуниции.

Отстегнув нижнюю пряжку, ее муж начал медленно поднимать забрало.

«Муж» – это слово вызвало у нее новый приступ ярости. Замужество для художника сродни смерти – оно означает кучу сопливых ребятишек, домашнее хозяйство и бесконечные обязанности. Обязанности. И еще раз обязанности.

Однако с Божьей помощью она недолго будет замужем. С первыми петухами она уже будет вдовой. Эта мысль вызвала у нее улыбку. У вдов была свобода, которой не было у дев.

Монтгомери наконец снял шлем. Сначала она увидела волевой, хорошо очерченный подбородок, потом немного запрокинула голову, чтобы получше рассмотреть чудовище, которое ей скоро предстоит убить.