Рувим спешно одевался — Адам Декер приказал поторапливаться. Человек из службы безопасности Лабораторий стоял у него за спиной и смотрел, как старик трясущимися пальцами застегивает пуговицы. Рувим напялил шапку и повернулся к сопровождающему. Стараясь подавить дрожь в коленях, он переступил с ноги на ногу и сказал:

— Я готов.

На улице проводник взял его под руку. Рувим попытался было высвободиться, но получил лишь сухое:

— Ведите себя хорошо. Не создавайте новые проблемы.

— А в чем, собственно, дело? К чему такие меры?

Возмущения в голосе не вышло. Слова прозвучали, как испуганное хныканье ребенка, пойманного учителем за ухо.

— Вам все скажут на месте.

Оставшуюся часть пути оба молчали.

В кабинете Адама Декера сидел начальник службы безопасности. Сопровождающий сдал ему Рувима и вышел, плотно закрыв за собой дверь.

«Господи, спаси и сохрани!» — взмолился про себя старик и стянул с головы шапку.

Декер восседал за столом, наклонившись вперед, и мрачно рассматривал сморщенное ничтожество, стоящее перед ним. Весь светский лоск и элегантная вежливость, которыми он обычно очаровывал подчиненных, исчезли, как не бывало.

— Садись, Рувим, — сказал он, вместо приветствия.

Пятясь, старик подобрался к стулу и сел на краю, положив руки на колени. От страха он вспотел, но боялся шевельнуться, чтобы расстегнуть пальто. Дурные предчувствия роем крутились в голове. Он уже не сомневался, что его работе в Лабораториях пришел конец. Явившись на службу утром уважаемым, обеспеченным человеком, он выйдет из этого здания презренным нищим. Жена и дочь не работали, сообща воспитывая его внука. Зять подвизался здесь же в Лабораториях младшим сотрудником в отделе точной механики. Его теперь тоже попрут — будущей карьере конец. «И как теперь жить? На что? Зачем я, старый дурак, ввязался в эту историю?».

— Расскажи мне о Ное, Рувим.

Старик заерзал на стуле.

— Как я уже писал в своем отчете, — проблеял он, — Ной талантливый парень. Очень усердный…

— Я знаю, какой он усердный! — неожиданно рявкнул Декер. Рувим вздрогнул и перестал ерзать. — Расскажи мне о том, что вы с ним затеяли у меня за спиной!

Повисла тяжелая тишина. Старик сидел, совершенно раздавленный, не зная, что сказать.

— Молчишь? Давай я тебе помогу. Ты, человек, которому доверили безопасность хранящейся у нас важнейшей информации, воспользовался моим доверием и помог мальчишке получить доступ к моим материалам. Ты — саботажник и предатель. Ты плюнул в руку, которая тебя кормила. Ты возомнил, что можешь решать за других.

Декер повторял это «ты», словно вбивал гвозди. И Рувим понимал, куда эти гвозди садятся. В его гроб.

— Я наблюдал за тобой, — продолжал Декер, немного успокоившись. — После того давнего происшествия, когда ты допустил проникновение чужака, я утратил к тебе доверие. Как оказалось, не зря. Пришел новый «подающий надежды», и ты снова взялся за свое. Сначала я не поверил в это, но доказательства, которые мне предоставили, были убедительны. Ной несколько раз пытался проникнуть в мой компьютер, а ты молчал. У тебя был шанс, Рувим. Ты мог сделать то, что должен. Я ждал, но ты не сделал ничего. Ты совершил преступление и будешь наказан.

Все так же молча Рувим сполз со стула на колени.

— Пожалейте. Я виноват. Но злого умысла у меня не было. Парень хотел узнать об отце, и я подумал…

— То, о чем ты подумал, не имеет значения. Важно то, что ты сделал. Ты преступил черту, за которой у тебя нет больше никаких прав. Ты не просто потеряешь работу, Рувим — это станет лишь началом твоих бед. Я предам тебя суду, и твои грехи падут на твоих детей. Ни ты, ни они, ни твои внуки не будут занимать в Городе никаких должностей. Они будут убирать снег и жить в трущобах. Это я могу обещать тебе прямо сейчас.

— Пожалейте, — прошептал Рувим.

— Кто его научил? — резко спросил Декер. — Он был чистым листом. Кто? Ты?

— Нет!

Рувим подполз к столу, вытягивая вперед руки.

— Не я! Я сделал все, как вы говорили! Я учил его основам и теории, развивал его интеллект. Я бы не допускал его к умным машинам так рано, если бы не очевидные успехи, которые он демонстрировал. Я подумал, что нужно дать ему возможность…

Он захлебнулся словами и на секунду умолк, переводя дух.

— …научиться.

— Кто его научил, Рувим? — повторил свой вопрос Декер.

Старик молчал. На лице его блестели слезы.

— Молчишь. Хочешь спасти парня? Хочешь защитить убийцу? Этот Ной убил вчера моего сына.

Рувим охнул.

— Боже мой! Я не знал…

— Имя, Рувим, — сказал Декер почти ласково. — Назови имя.

— Андрей Зарубин.

— Зарубин… — повторил Декер. — Я уже где-то слышал эту фамилию…

— Зарубин перехватил доступ к компьютеру во время первого инцидента, — подал голос начальник службы безопасности.

Декер удивленно посмотрел на него. Тот кивнул. На щеках Декера выступили пятна.

— Андрей Зарубин его учил?! И ты это знал?!

— Я узнал недавно, — пролепетал Рувим.

В кабинете повисла тишина. Декер потер подбородок и посмотрел на начальника охраны.

— Ной может быть у него.

Он повернулся к Рувиму.

— Пойдешь с нами. Покажешь дорогу.

Декер не стал звонить в милицию. Он поручил начальнику службы безопасности собрать всех своих подчиненных, и спустя полчаса, они выехали на четырех битком набитых машинах к дому Андрея. Декер пошел во главе послушной, подчиненной только ему, армии, и теперь, когда Рувим понял, что им движет на самом деле, стало ясно — для Ноя все кончено. Его найдут рано или поздно и растерзают. Это осознание принесло Рувиму постыдное облегчение — его собственное наказание было только предлогом. Получив Ноя и удовлетворив жажду мщения, Декер мог пощадить старика.

«Как же это он так, — думал Рувим, глядя в окно машины. — Такой тихий, умный, воспитанный парень и вдруг — убийца. Мир, определенно, становится все хуже. К чему мы скатимся через несколько лет? Даже страшно подумать».

Машины остановились возле указанного дома. Армия Декера рассредоточилась вокруг, отрезав все возможные пути к отступлению. Сам Декер, в тяжелой громоздкой шубе, выбрался из машины и посмотрел на Рувима. Тот покорно указал на подъезд.

На стук никто не ответил. Декер отступил от двери и кивнул своим людям. Хлипкая гнилая дверь вылетела с первого же удара. В темной прихожей висела удушливая вонь. Рувима тут же оттеснили в сторону. Загрохотали шаги. Через минуту раздался крик, а потом вдруг стало очень тихо.

Рувим осторожно протиснулся ко входу в комнату, служившую Андрею рабочим местом и спальней. Он остановился, выглядывая из-за плеч застывших людей. В темноте не сразу понял, что заставило всех замолчать. Потом увидел и сам едва сдержал крик.

Андрей, точнее то, что он него осталось, лежал на старом полосатом матрасе. Его тело, обглоданное почти до костей, наполовину сползло с него, затылок упирался в пол. Кровь пропитала матрас и лужей растеклась по полу.

Пока Рувим смотрел на это, остолбенев от ужаса и отвращения, люди вокруг снова зашевелились. Они оттеснили Декера от двери и обступили его, образовав вокруг начальника кольцо. Рувима просто отодвинули с дороги. Кто-то подошел к ванной и открыл дверь. Со своего места старик видел часть выложенного потрескавшейся плиткой пола. Возле унитаза плитка была выворочена, образуя узкую дыру, в которую едва мог бы протиснуться ребенок. К дыре вели кровавые следы.

Подвели Декера. Он долго молчал, глядя на темно-красные разводы, потом сказал:

— Сообщите, куда следует. И опросите соседей.

Его и Рувима сопроводили к машине и оставили там под охраной десятка сотрудников. Декер молчал, а Рувим монотонно причитал:

— Господи, что ж такое делается? Как так можно?

Опрос соседей не занял много времени — в этом районе большинство домов пустовало. Никто ничего не видел и не слышал. Только один старик, плюясь и кашляя, сказал, что в час ночи к подъезду приезжала машина. Она простояла несколько минут, в нее сели двое и уехали в неизвестном направлении.