- Очнись, олух, - шепнул ему Кадо, - Она слишком стара для тебя.

Юн горестно вздохнул. Илья, глядя на его трагическую физиономию, поперхнулся чаем, с трудом сдерживая смех. Чародей показал обоим мальчикам язык и, несмотря на обуревавшие его любовные переживания, принялся за еду так, что за ушами трещало. Позавтракав, путники попрощались с Ульгит и покинули замок Западного Колдуна.

- Нам нужно спешить, - сказала Тарилор, когда в нижнем дворе они садились на лошадей, - Я чувствую, что что-то неладно.

- Ох, уж эти эльфы со своими чувствами, - проворчал Нок себе под нос.

- Она права, - возразил Орн, который один из всех понимал, в чем дело, - Я тоже чувствую, что что-то не так. Куда мы теперь, командир?

- Куда я скажу, - отрезала Тарилор.

"Так дело не пойдет, - подумал Орн, садясь в седло своего черного коня, - Я должен стать вашим лучшим другом и знать все о вашем путешествии. Надо срочно придумать, как это сделать".

Ульгит вошла в узкую круглую комнату на верху башни. В окнах, выходящих на запад, стеной стоял серый туман, еще не развеянный лучами далекого солнца.

- Они уехали? - спросил Западный Колдун у дочери.

Он сидел в высоком кресле, глядя в окно. Его шея была обмотана повязкой и теплым шарфом.

- Только что, - ответила Ульгит, обеспокоенно глядя на него, - Тебе ничего не нужно, отец?

- Нет, уже нет, - глаза чародея гневно засверкали, - Почему ты не сказала мне, что один из них демон?

- Потому что я не знала, - развела руками Ульгит, - Он затуманил мое внутреннее зрение.

- Вероятно, своим смазливым наколдованным лицом, - желчно усмехнулся ее отец.

- Не надо всю вину сваливать на меня, - холодно возразила ему черноглазая красавица, - Ты же знаешь, я вовсе не заглядывалась на этого парня. Зато ты дал маху. Что нам теперь делать, когда Моина узнает, как ты пытался ее обмануть? Этот Орн ведь не станет молчать.

- Он не успеет рассказать, - хищно прищурив глаза, прошептал чародей, - Неужели ты думаешь, мое дитя, что я прощу ему следы когтей на моей шее? Нет, я отомщу! Я пошлю за ними вдогонку бандитов моего друга Артофа.

- Гоблинов? - сказала Ульгит, - Ты уверен, что это правильно? Даже если они убьют всех, они не смогут принести тебе колдовской камень.

- Зато и она его не получит, - мстительно усмехнулся Каспиэн, - Пусть этот камень не получит никто. Пусть он сгинет в горах навеки.

- А что будет с нами? - с тревогой спросила Ульгит.

- А мы бежим в Ильраан, под защиту царицы, - ответил Каспиэн, - Там Моина пока бессильна нас достать.

- Но поверит ли царица в нашу искренность? А Агенор? - возразила Ульгит.

- Царица маленькая дурочка, - ответил ей отец, - А Агенор ни о чем не узнает. После встречи с гоблинами Артофа в живых еще никто не оставался.

Утро опять было холодным и серым. Солнце светило бледно и нежарко. В низинах, провалах и трещинах стелился сырой туман, а на вершинах по тропам и узким дорожкам гулял студеный ветер. Его резкие порывы, налетавшие из-за каждого поворота, заставляли путников ежиться и сутулиться от холода. Даже Нок, гордившийся тем, что он потомственный горняк, и то продрог в своем легком кафтане и сетчатой кольчуге. Чтобы голове было не так холодно, гном нацепил шлем, похожий на железный пивной бочонок, украшенный яшмой и чеканкой. Это, конечно же, ничуть не помогло, он не надел подшлемник, и потому только отморозил себе уши холодными железками и все время недовольно бурчал что-то под нос. Но когда на него оглядывалась Тарилор, Нок тотчас же гордо выпячивал грудь колесом и смело вышагивал, не глядя под ноги. Орн несколько раз едва успел его подхватить над самой пропастью. Шли путники медленно и осторожно, держа лошадей под уздцы. Первой, как обычно, была Тарилор, единорог которой выбирал безопасную дорогу. Остальные плелись следом за эльфийкой, стараясь держаться подальше от пропасти. Согревались на ходу разговорами.

- Я видел такой сон сегодня, - сообщил Юн, дрожавший на ветру в легкой куртке из серого сукна, - Мне приснилась царица!

- Ты ж ее никогда не видел, - хмыкнул Кадо, бережно выбиравший дорогу для своего пугливого Рыжего.

- В том-то и дело, - взволнованно сказал Юн, - Я никогда ее не видел, но сразу понял, что это она. Она стояла на верху высокой башни дворца с золотыми куполами. А внизу был розовый город с длинными мостами через реку и дорога. И вся земля была видна, как на ладони - и поля, и леса, и горы. Царица смотрела и видела нас здесь.

- Пожалуй, это хороший сон, - заметил Кадо, - Мне тоже иногда снятся сны.

- Это про твою сестру что ль? - хитровато улыбнулся маленький чародей.

- И ты знаешь? - удивился Кадо, - Ну и сволочь же школьный повар! Я рассказал ему как другу о самом заветном, а потом Арника начала вдруг надо мной издеваться.

- Да, он все разболтал, - подтвердил Юн, - Раз уж все и так всем известно, может, поделишься со мной? Я не разболтаю.

- Конечно, потому что уже некому, - насмешливо фыркнул Кадо, а потом стал серьезным и задумчивым, - Я и сам не знаю, что это за сон. Мне снится большое круглое озеро в горах. На нем остров, зеленый, цветущий. А на острове дом с большими окнами во все стены. Мне кажется, что я плыву к нему на лодке, но себя я не вижу, а вижу длинный деревянный мост. Он тянется от дома к берегу. И на нем у самых дверей стоит женщина с длинными светлыми волосами.

- Это твоя мама? - шепотом спросил Юн, взволнованный рассказом.

- Нет, моей мамы уже давно нет. Я почему-то всегда об этом знал, - печально, но спокойно ответил Кадо, - Это моя сестра. Она меня ищет, она меня ждет. Мне так кажется во сне. Но как на самом деле - я не знаю.

- Понятно, - вздохнул Юн и отвернулся, чтобы скрыть блеснувшие в глазах слезы сочувствия.

Кадо почувствовал себя неловко оттого, что рассказал слишком многое и поспешно повернулся к Илье. Тот шагал рядом, держа за уздечку Серого, и прислушивался к разговору, но в то же время словно бы и думал о чем-то своем. Свободная от уздечки рука машинально держалась за талисманницу.

- А ты чего молчишь, словно воды в рот набрал? - спросил у Ильи Кадо.

Илья взглянул на него так, как будто только что очнулся.

- Я тоже видел сон ночью, - сказал он, - Только не могу вспомнить какой.

- И не ломай голову, - сказал Орн, шедший позади мальчиков, - Есть дела и поважнее.

"Например, ловить гнома", - с улыбкой подумал Илья, поглядев через плечо, как Орн в очередной раз схватил Нока под локоть на узком обрывистом повороте. Но ощущение того, что ночью с ним что-то случилось, не оставило мальчика.

Маленький отряд держал путь на северо-восток. Тарилор сложила вместе два треугольника карты зубцами друг к другу и выяснила, что путь ко второй двери лежит через те места, где кончаются Занбаргардские горы, и их мрачные хребты переходят в дикие Лесные равнины. Все утро путники спускались по горным дорогам на восточную сторону хребта, и все утро горам, казалось, не было конца. К полудню они добрались до перевала Северные ворота, и ветер усилился.

- Что ж мы все никак не спустимся? - хныкал Юн, - Слишком уж мы высоко залезли через эту дверь в Очарованном лесу. Не хочу даже думать, где мы окажемся в следующий раз!

Он совсем посинел он холода, глаза у него слезились от ветра, а может, и от желания поныть. Илья со вздохом развязал свой плащ и протянул его озябшему чародею.

- Вот спасибочко! А сам-то ведь околеешь, - сочувственно заметил Юн и закутался в плащ чуть ли не с головой.

- Нашел кого укутывать, - недовольно проворчал Кадо и порылся в своей торбе, - Вот, держи.

Он достал аккуратно свернутый малахитово-зеленый плащ с широким капюшоном и очень красивой серебряной застежкой. Одна ее половинка была сделана как лук, а вторая, вставлявшаяся в нее, как стрела.

- Я его купил еще в Альтамуре, когда искал себе кинжал, - сказал Кадо, - Знал, что пригодится. Здорово поторговаться пришлось за этот плащ. Вещь. Материю ткали эльфы. Летом защищает от зноя, а зимой от холода, - он хлопнул Илью по плечу, - Надевай.