— К сожалению, — продолжил Кондратьев, — самого банкира нельзя было трогать. Тогда бы неминуемо поднялся шум, волны которого так или иначе дошли бы до клиентов банка. Этого нельзя было допустить — информация должна быть сосредоточена в одних руках. Действовать можно было только крайне осторожно.

— Раиса попросила тебя при следующей встрече с бывшим муженьком выведать все об этом сейфе, — вновь вступила я в разговор, — ты постаралась, и любила его так страстно, что у него мозги вывернулись наизнанку. Либо подсыпала что… Один черт. Но проговорился он тебе. И после этого ты перестала ездить к нему домой — зачем теперь? Являлась, лишь чтобы пополнять кредитные карточки. Визит на службу — хороший повод, чтобы хорошенько рассмотреть всё. Как, где и что расположено в банке. И Лазутин нанял меня. Он был хорошим математиком и умел складывать. Ясной картины у него еще не было, но одно он понял — нужно срочно исчезать. Иначе — ему конец. И он задумал очень оригинальный способ ухода — имитацию убийства. Вот мразь…

Я не сдержалась. И Кондратьев хитро ухмыльнулся.

— Когда я ему заявила о том, что видела как бы раздвоившуюся его бывшую супругу, он всё ещё колебался в отношении тебя… Странная женщина, необычная болезнь. Но в тот момент, когда я ему это рассказывала, к банку подъехала ты. И он объяснил твой визит тем, что у тебя неожиданно закончилась кредитная карточка. Неожиданно… Это слово как бы само собой слетело с его уст. И после этого он всерьез задумался. В банк ты стала наведываться слишком часто. Ну а дальше… Дальше я окончательно рассеяла его сомнения, когда узнала о существовании сестренки по отцовской линии, «близняшки», но совершенно иной по характеру. И Лазутин всё понял. Беги! И как можно скорее. Иначе от смерти не убежишь.

— Раз уж вы все так хорошо знаете, — приподняла голову Марина и отряхнула с ладони комочки земли, — чего ж вы волну гоните?

— Мать свою ты считаешь предательницей, а сама-то ты кто? — Я с какой-то яростью уставилась на женщину у могильного холмика.

— Да пошли вы все, — неожиданно грубо отмахнулась она.

— Да уж ходили, — за меня и за себя ответил Кондратьев. — Итак, банкир с твоей помощью, сыщик, вознамерился смотаться. А Раиса… девочка решила за браться в банк. Чтобы добыть наследство Смыслова.

— И для этого? — Я подняла на него глаза. Я уже догадывалась, что для этого было нужно.

И Кондратьев подтвердил:

— И для этого ей нужны были люди. Спецы, умеющие стрелять, взрывать, кто знал, как захватить здание, а затем выбраться из него, умеющие работать с компьютером, взламывать защиты, нащупывать коды.

Кондратьев перевел дыхание и посмотрел на Витька и Геру.

— Так появились мы. Раиса и стоявшие за ней люди отбирали людей в команду обстоятельно и осторожно, через посредников, одним словом, через дальние каналы. Этакие темные, нигде не засвеченные лошадки. Сами не знающие до поры, зачем их приглашают. Чем дальше от столицы проживали они — тем лучше. Все без шума и быстро… Так, чтобы конкуренты заволновались лишь тогда, когда информация оказалась бы в одних руках. И все же прокол произошел.

— С тобой? — догадалась я.

— Не только… Один из тех, кто понадобился Раисе, оказался человеком из нашего городка. Технарь, бывший спецназовец, прошедший «горячие точки», он не раз освобождал заложников из лап боевиков, в том числе и тогда, когда узники находились в одиноко стоявшем строении. Как и другим, ему предложили сто штук по выполнении задания — при условии слепого повиновения и четкого выполнения инструкций… Накануне своего отъезда в Москву он попал в аварию. Но прежде чем умереть, этот человек кое-что рассказал нам. Не всё, но достаточно для того, чтобы вместо него смог отправиться я. Став на время этим технарём — Русланом.

Гера презрительно фыркнул. А Витек как-то весь подтянулся и прижал к себе «ноутбук», словно испугавшись, что его сейчас у него отнимут.

— Прокол произошел не только со мной, — повторил Кондратьев, — но и со всеми остальными. Мы добрались до банка, захватили его и взяли то, ради чего и врывались туда. А потом вдруг всем захотелось владеть кейсом. И у каждого на то были свои причины. Хотя могу уверенно сказать, что вряд ли кто-то догадывался и догадывается, что находится в этом кейсе.

— И ты знаешь эти причины? — подал голос Гера.

— Понять их несложно, — устало вздохнул Кондратьев. — Первым захватил кейс Аслан. Когда я осматривал его тело, то нашёл при нём работающее передающее устройство. Скорее всего он ещё до своей поездки в столицу продался боевикам. Он посчитал, что они ему заплатят не меньше. Плюс авторитет и вес в своём тейпе. За чем именно будет идти охота, он толком не знал. Но раз платят такие деньги — значит, что-то стоящее. Так, по всей видимости, решили его соплеменники, благословив на эту поездку. Когда ЭТО будет в их руках — тогда и разберемся. Передающее устройство было включено. Думаю, этот маячок должны были уловить и подобрать джигита, когда все закончится. Может даже, этот маячок работал все время, давая знать, где находится Аслан.

— Его рожа мне сразу не внушила доверия, — буркнул Гера. — Из-за этой чушки, по большому счету, всё и началось.

— Возможно, — не стал оспаривать Кондратьев. — У Касьяна — снайпера — были свои расклады. Он проигрался. И ему нужно было намного больше, чем обещанные сто штук. А раз каждому за этот чёртов кейс платили по сто, то путем несложного подсчёта выходило, что ему одному, если он завладеет чемоданчиком и предложит его на продажу, отломится, как минимум, пол-«лимона». Рассчитаться, глядишь, и хватит.

— Вот и рассчитался, — крякнул Гера.

— Ты-то, проводник, каким боком? — вдруг полоснул по Гере буравящим взглядом Кондратьев. — Ты должен был нас вывести из банка. Ты знал, как это сделать. Раньше ты был диггером. Это мы уже слышали. Ты знаешь подземную столицу. И, как видно, не плохо. Раз мы вышли и находимся здесь. Пусть и не все.

— На месте банка девять лет назад располагалась страховая контора. Я работал в ней замом управляющего, — нехотя признался Гера. — До этого я был и диггером, и гонщиком. Мало ли кем.

— А потом, значит, стал страховщиком, — хмыкнул Кондратьев.

— Управляющий был моим другом. Он и взял меняк себе.

— И что дальше?

— Дальше я его убил.

— Вот как! — воскликнул Кондратьев.

— Вообще-то, все было не совсем так. Но на меня повесили именно это. Он оказался в конечном итоге паскудой. Страховая компания влетела с одним полисом, а он повесил прокол на меня… Тогда я и решил воздать ублюдку по заслугам. В своем кабинете он хранил много наличности, ценных бумаг, всякой документации, потеря всего этого — мощный удар по нему. И вполне заслуженный. Я вспомнил про под земные коммуникации, вернул свою память на несколько лет назад, когда столько времени проводил под землёй, и… Оказалось, что я вполне смогу уйти из здания подземными ходами, если не успею убраться через само здание. В намеченный день я ворвался в его кабинет, схватил его за шкирку, врезал разок и… Он грохнулся, ударился об угол металлического сейфа и испустил дух. Этого я не хотел. Убивать — нет. Я испугался, забрал из его кабинета всю наличку, ценные бумаги и свалил. Через канализационные коммуникации. Секретарша, услышав крики, успела вызвать милицию. Пришлось уходить уже известным вам путём.

— И куда ты смотался?

— В тюрьму, — сокрушенно сказал Гера. — Я, собственно, решил уехать из страны, но на границе меня сцапали. Дали пятнадцать лет, хотя грозили вышкой.

— И сколько ты отсидел?

— Только девять. Ко мне приехали на зону и предложили вариант: либо сидеть дальше (без гарантии до быть срок), либо проделать тот же путь под землей — и тогда в конце свобода.

— Н-да… — Кондратьев тронул подбородок. — Ну, если тебе дали свободу, на кой ляд ты пытался драпануть?

— Я разве похож на дурака? А и дураку ясно, что, едва мы окажемся на поверхности, да ещё с тем, что нужно заказчику, нас немедленно уберут. Уж меня-то точно. В этом я не сомневался.