Он едва не въехал в зад «Опелю», которого обгонял, чтобы не отстать от «Фольксвагена» Марины; затем уже «мерс», огласив окрестности добротным воем звукового клаксона, едва не тюкнул ему в бок.

В какой-то момент я не удержалась и пристегнулась ремнем безопасности. И. после этого стала молить бога, чтобы жена банкира не очень далеко ехала. Сама-то она до нужного ей места, конечно, доедет. А вот со мной, боюсь, этого может не случиться.

Бог мри молитвы услышал.

«Фольксваген» завернул к стоянке двухэтажного универмага и, заехав на ее территорию, припарковался на свободном месте.

Я облегченно вздохнула.

Водила «шестёрки» тормознул у обочины дороги. И, довольный, посмотрел на меня. Напряжение у мужика моментально спало, и он вновь стал бросать на меня свои дурацкие кобелиные взгляды. Н-да. Ездок, тоже мне. Но он, похоже, не знал за собой такого греха. И даже больше. Сам он считал, что вполне нормально крутит баранку.

— И часто, родимый, ты подвозишь пассажиров?

— Ну так, — заелозил он на сиденье, — случается. А чего ж хороших-то людей не подвезти.

— Странно, — задумчиво протянула я, отстегиваясь от ремня безопасности и берясь за ручку дверцы.

— А чё странно-то? — не понял дядечка.

— А то, что тебе еще никто голову не оторвал.

Я выскочила из машины, не став дожидаться ответной реакции хозяина «шестерки». Заводить с ним свару не входило в мои планы. Даже на дискуссию я не могла пойти.

Задерживаться мне никак было нельзя.

Объект наблюдения выпорхнул уже из «фолькса» и легким шагом двинулся к двухэтажному строению.

Вообще-то, это был не совсем универмаг. Вернее, не полностью, под данное заведение отводилось не всё здание. Только первый этаж. На втором был ресторан.

Марина скрылась за дверьми, прощально взметнув полами плаща.

Я потерла виски. Бежать за ней? Или дожидаться её выхода здесь?

Если в магазине людей много, я могу её и потерять. Тут нужны бы несколько человек. Но пока… Пока мне приходилось полагаться только на свои силы.

Я пробежала мимо стоянки, прошла пешеходную дорожку и только у дверей здания сбавила обороты. И уже как обычный посетитель вошла внутрь магазина-ресторана.

Людей было порядочно. Особенно в первом зале, где продавали всякую мелочевку: парфюмерию, канцпринадлежности, видео- и аудиокассеты и хозтовары.

И с ходу найти Марину мне не удалось. Впрочем, этого и следовало ожидать. Она вполне могла уже затеряться в одной из секций универмага либо подняться на второй этаж в ресторан.

Бегать по секциям или мчаться на второй этаж я сочла нецелесообразным. Была вероятность ее упустить. Я могла отправиться совсем не туда, куда решила она. Я терялась в догадках, что могло ее заинтересовать в этом заведении — покупки или времяпрепровождение в ресторане.

Поэтому я стала неторопливо прохаживаться вдоль прилавков у входа в магазин, поглядывая по сторонам, чтобы не проворонить, когда появится на выходе интересующая меня особа.

И когда я увидела ее, то просто ошалела.

И было отчего.

Все та же Марина — каштановые волосы, тот же профиль. И в то же время — не совсем она.

Во-первых, совершенно иная одежда. Джинсы, кроссовки, майка, на плече спортивная сумка, на которую была наброшена мастерка.

И во-вторых, что-то изменилось в ее взгляде. Из подъезда своего дома выпорхнула особа, беззаботно и несколько наивно взирающая на мир. Теперь у нее был совсем другой взгляд. Жесткий, своенравный. Принадлежащий женщине, знающей, чего она хочет и как может это получить.

Я не удержалась и удовлетворенно хмыкнула. Преображённая Марина напомнила мне меня саму. Я её понимала. В определенные моменты на меня накатывала волна, и тогда я готова была вцепиться в глотку любому, доказывая свою правоту.

Я настолько поразилась метаморфозе, произошедшей с Мариной, что едва не упустила «объект». И опрометью бросилась вслед тогда, когда молодая женщина уже выходила через дверь.

По дороге едва не снесла подвернувшуюся мне под ноги старушку, которая моментально отреагировала — выпустив мне в спину словесную очередь, изобличающую молодое поколение во всех смертных грехах. Нечего говорить, что этот словесный залп не достиг цели.

Выскочив на улицу, я застала картину-под названием — «отбытие».

Марина подплыла к стоявшему в запрещенном месте «Форду-Таурасу», на секунду приостановилась и, словно заметив человека, c которым не хотела сталкиваться, отвернула голову в сторону.

Я едва успела прижаться к косяку входных дверей, прячась за парочку, которая входила в магазин, и ловким движением выудила из сумочки фотоаппарат.

Щёлк!

Дверь иномарки распахнулась.

Щёлк!

Марина юркнула в нутро «Форда» и почему-то (вот незадача!) не стала дожидаться, когда я отыщу нового частника с менее дурацкими способностями вождения и смогу пристроиться ей в хвост. Увы! Такого счастья судьба мне не подарила.

Фыркнув, иномарка с резвостью лани сорвалась с места и, пугая едва успевавших увернуться прохожих, громыхая по выложенной камнем пешеходной дорожке, выскочила на проезжую часть и ловко юркнула в поток автомобилей, вклиниваясь во второй ряд.

Спешить не имело смысла. Грустно вздохнув, я вернула фотоаппарат на место, в сумочку, и сделала для себя вывод, что следует подкорректировать свои действия на остаток дня. Хотя…

Хотя — Марина уехала не на своей машине. Ее «фолькс» продолжал находиться на стоянке, что я вскоре обнаружила. Значит, она должна за ним вернуться. Получается так. Не будет же она оставлять здесь свою машину.

За рулём «Форда», на котором она укатила, сидел мужчина. Значит, её увез тот, кто дожидался её здесь. И по логике вещей должен был привезти обратно. Так выходило.

И что теперь — ждать её?

Я не долго колебалась. Ответ пришёл моментально. Ждать я была не намерена.

Я позвонила из таксофона банкиру и потребовала немедленной встречи, заявив, что нужно переговорить по поводу его жены.

Что-то пробурчав в трубку, не слишком понятное для моего слуха, в конце тирады он уже внятно дал добро, уведомив, что я могу подъехать, но в моем распоряжении будет совсем немного времени.

Мне много и не нужно было.

На входе в банк на этот раз я не слишком задержалась. Меня лишь бегло осмотрели и пропустили в здание, снабдив попутчиком — давешним сопровождающим, который меня и доставил на лифте до третьего этажа.

Лазутин встретил меня, слоняясь по кабинету. Он был в костюме, галстуке — короче, при параде. И, по-видимому, спешил: когда я вошла, он нервно поглядывал на часы.

— У вас полчаса, — жестко заявил он с видом высокопоставленного чиновника, на прием к которому с трудом пробился рядовой гражданин.

Я фыркнула. Вот уж фигушки. Сколько нужно, столько и буду тебя мучить, дорогой. Потому как ты меня нанял. И я хочу выполнить твои просьбы. Пока ещё хочу.

Его волевое лицо выглядело озабоченным. И ему было неуютно и неловко стоять передо мной, не зная, что сказать.

Хотя он быстро нашелся. Я не успела раскрыть рта, как он вновь заговорил.

— Мне казалось, — он произнес это таким тоном, будто только сейчас вспомнил об этом обстоятельстве, — что мы с вами расстались совсем недавно.

— Можете приплатить мне за то, что я начала так быстро выполнять ваши поручения, — съязвила я.

Тему о доплате он не поддержал, зато продолжал демонстрировать свою занятость.

— Ну, ну, я, собственно, — неопределенно прогудел он и вновь выразительно глянул на часы. Дескать, время идёт, а ты его не ценишь, не бережёшь.

— По второй просьбе. Насчёт вашей жены. Вы мне не сказали, что у нее есть машина.

— Ну и что? — удивился он, словно я сейчас ему сообщила новость, что поезд ходит по рельсам — вещь очевидная, это и любому идиоту, мол, понятно.

— А у меня — нет.

— Чего нет? — Он совсем растерялся.

— У вашей жены есть машина, а у меня — нет.

— У вас нет машины?! — Для него это было чем-то невероятным, словно я открылась ему, что не женщина, а очень законспирированный мужчина, совсем недавно поменявший пол, но тем не менее иногда играющий прежнюю дамскую роль.