— Может быть, это был сон? Может быть, тебе это приснилось в две тысячи тридцатом году?

— Я нашел этот ресторан. Он возле Башни ветров, — покачал головой Дим. — Познакомился с менеджером. Он там тоже будет работать через двадцать один год. Он меня узнал, и я его — по видениям.

— Многие писатели не зарабатывают на жизнь литературным трудом. Ты это знаешь, — попытался успокоить брата Тео.

— Но многим ли удается продержаться, если они год за годом не будут мечтать о том, что в один прекрасный день могут проснуться знаменитыми?

— Не знаю. Никогда об этом не задумывался.

— Художником движет вперед мечта. Ты только подумай, сколько актеров, пробивающих себе дорогу, отказались от своей мечты сегодня — прямо сейчас, — так как видения показали им, что у них ничего не выйдет? Сколько художников на парижских улицах на этой неделе выбросили свои палитры, поняв, что даже через два десятка лет будут прозябать в безвестности? Сколько рок-групп, репетирующих в родительских гаражах, распалось? Вы отняли мечту у миллионов людей. Некоторым повезло — в будущем они спали. И потому что они спали, их мечты не разбились вдребезги.

— Я… я как-то не думал об этом с такой точки зрения.

— Конечно не думал. Ты так одержим желанием выяснить, кто тебя убил, что просто не способен ясно мыслить. Но у меня для тебя новость, Тео. Не только ты погибнешь в две тысячи тридцатом году. Я тоже погибну. Официант в дорогущем ресторане для туристов! Я погибну, как и миллионы других людей. И убил их ты. Ты убил их надежды, их мечты, их будущее.

День восьмой. Вторник, 28 апреля 2009 года

Джейк и Карли Томпсон могли встретиться в TRIUMF, но решили этого не делать. Встречу они назначили в книжном супермаркете «Чаптерс» на окраине Ванкувера, в Бернаби. В этом магазине почти половина торговых площадей по-прежнему была отдана настоящим печатным изданиям: бестселлерам Стивена Кинга, Джона Гришэма и Койота Рольфа. Но остальную часть площади магазина занимали табло с перечнем названий книг, копии которых можно было заказать. На печатание копии книги уходило всего пятнадцать минут, причем ее могли снабдить как бумажной обложкой, так и качественным дорогим переплетом. Кроме того, можно было заказать книги с крупным шрифтом и переводы с двадцати четырех языков, сделанные с помощью компьютерных словарей. На это уходило всего несколько дополнительных минут. И естественно, никаких книг, которых не было бы в наличии.

Уже двадцать лет в книжных супермаркетах существовали кафе. Кому-то пришла в голову блестящая мысль: дать возможность людям попить кофе в приятной обстановке, пока печатаются заказанные ими книги. Джейк приехал в «Чаптерс» пораньше, зашел в кафе «Старбакс», заказал себе чашку суматранского кофе без кофеина и нашел свободное место за столиком.

Карли пришла на десять минут позже назначенного времени. На ней был длинный плащ фирмы «Лондон фог» с туго затянутым поясом, синие брюки и туфли на низком каблуке. Увидев ее, Джейк встал, чтобы поздороваться. Глядя на приближавшуюся Карли, он с удивлением обнаружил, что она не такая хорошенькая, какой он ее запомнил.

Но это была она. Мгновение они пристально смотрели друг на друга. Он гадал — да и она, наверное, тоже, — как следует приветствовать человека, с которым, как ты точно знаешь, у тебя в один прекрасный день произойдет сексуальная близость. Они уже были знакомы. Джейку случалось встречаться с людьми, которых он знал значительно хуже, и при встрече он целовал их в щеку — или они его. Особенно во Франции, конечно. Но Карли положила конец его сомнениям. Она протянула ему правую руку. Джейк натянуто улыбнулся и ответил на рукопожатие. Рука у Карли была твердая, кожа прохладная на ощупь.

Подошел работник «Чаптерс» и спросил у Карли, что она желает заказать. Джейк помнил, что когда-то в «Старбаксе» посетителей обслуживали только за стойкой, но должен же был кто-то принести вам книгу, когда она будет готова. Карли заказала большую чашку «Эфиопия Сидамо».

Она открыла сумочку, чтобы вытащить бумажник. Джейк украдкой заглянул в ее сумочку. В кафе курить было запрещено. Во всех ресторанах Северной Америки и даже в Париже эти правила постепенно вступали в силу. Но он обрадовался, не заметив в сумочке пачки сигарет. Он сам не знал, как повел бы себя, окажись Карли курильщицей.

— Итак, — начала Карли.

Джейк вымученно улыбнулся. Положение было щекотливое. Он знал, как она выглядит без одежды. Хотя конечно… конечно, двадцать лет спустя. Сейчас она была почти его ровесницей — двадцать два — двадцать три года. Через два десятка лет ей будет слегка за сорок. Хорошо сохранившаяся женщина, далеко не старуха. И все же…

Двадцать лет спустя она будет хороша собой, но сейчас — еще миловиднее. Наверняка…

Да, да, страх, волнение и напряженность никуда не делись.

Конечно, она тоже видела его обнаженным двадцать лет спустя. Джейк знал, как она будет выглядеть: ее каштановые волосы сохранят естественный цвет — возможно, она будет их подкрашивать. Соски винного цвета и очаровательные созвездия веснушек на груди. А он? Каким станет он через двадцать лет? Он и сейчас не был атлетом. А вдруг он растолстеет? Вдруг у него поседеют волосы на груди?

Возможно, нынешняя холодность Карли объясняется тем, каким она его увидела в будущем. Он не мог обещать, что станет делать зарядку или заниматься на тренажерах, что накачает мускулы. Он ничего не мог обещать. И Карли знала, как он будет выглядеть в 2030 году, хотя сам он этого не знал.

— Приятно снова вас увидеть, — сказал Джейк, стараясь говорить спокойно, с теплотой в голосе.

— Мне тоже, — улыбнулась Карли.

— Что?

— Ничего.

— Нет, пожалуйста. Скажите.

Карли опять улыбнулась и опустила глаза.

— Я просто представила нас обнаженными.

— Я тоже, — с неловкой усмешкой произнес Джейк.

— Как странно, — смущенно улыбнулась Карли и добавила: — Послушайте, я никогда ни с кем не ложусь в постель на первом свидании, то есть…

Джейк поднял руки.

— Я тоже, — отозвался он.

Карли опять улыбнулась. Пожалуй, она все же была красавицей.

Сайт «Проект „Мозаика“» не просто раскрывал будущее отдельных людей. Он мог также сказать очень многое о будущем правительств разных стран, компаний и организаций, в том числе и ЦЕРНа.

По всей видимости, к 2022 году команда ученых ЦЕРНа под руководством Тео и Ллойда должна была создать принципиально новый физический прибор: тахион-тардионный коллайдер. Тахионы[44] были частицами, всегда перемещавшимися быстрее скорости света в вакууме. Чем большей энергией они обладали, тем ближе к скорости света была скорость их движения. По мере уменьшения их энергии скорость частиц возрастала — почти до бесконечности.

Тардионы,[45] с другой стороны, представляли собой обычную материю: они перемещались со скоростью ниже скорости света. Чем выше энергетический заряд тардиона, тем быстрее он перемещается. Но, как говорил старина Эйнштейн, чем быстрее перемещается тардион, тем больше становится его масса. Ускорители элементарных частиц, такие как Большой адронный коллайдер ЦЕРНа, работали за счет наделения тардионов высокой энергией. Тардионы разгонялись до высоких скоростей и сталкивались между собой, высвобождая при этом всю свою энергию. Такие ускорители были гигантскими.

Но представьте себе, что вы возьмете обычный тардион — например, протон, — который удерживает на месте магнитное поле, и заставите тахион столкнуться с ним. Для того чтобы разогнать тахион до нужной скорости, вам не потребуется огромный ускоритель: тахион и так летит со сверхсветовой скоростью. Ваша забота — убедиться в том, чтобы тахион столкнулся с тардионом.

Вот так и родился тахион-тардионный коллайдер — ТТК.

Ему не был нужен туннель двадцать семь километров в окружности, как у БАК.