– Наполовину, немного тайский, – констатировал грустный факт Виши.

– rok-tit-tor rok-tit-tor rok-tit-tor rok-tit-tor! Аня, блюй! rok-tit-tor rok-tit-tor rok-tit-tor! Два пальца в рот, и пошла в ту сторону! rok-tit-tor!

Всю дорогу в Восточном экспрессе я зачитывалась тайским разговорником, где вычитала, что «rik-tik-tor» переводится как «заразный».

– Ты же вроде отвар не пила, когда ты успела нагондошиться? – испуганно спросила Аня. – Всегда знала, что ты не в себе, но чтобы заманивать на меня вудуистов...

– Дура, они подумают, что у нас у всех тропическая лихорадка.

Аня мужественно собралась и пошла навстречу монстрам этого леса, потирая два пальца и собираясь с мужеством.

– Храбрая у тебя подруга, – сказал Дима, явно радуясь такой случайной встрече, если честно, сама бы я тоже не рискнула идти, другое дело – Анька. – Ух, смелая! – не уставал он восхищаться.

Тот блаженный юноша, вокруг которого местные психи танцевали танец под названием «Ода мясу», остался один, а кучка каннибалов убежала в лес, подхватив свой отвар. Вот так очищают свою территорию от врагов.

Его звали Сашей, и его абсолютно не заботило, что еще немного, и он стал бы местным деликатесом, наоборот – его приятно забавлял этот факт. Он сидел в блаженной улыбке до ушей и радовался прошедшему цунами, однако нас он не заметил, как и нескольких стволов, которые он собрал лбом. Счастливые деревьев не считают!

Во сне он бормотал про Новый год и что все обязательно получится, и это будет лучший праздник встречи 3007 года. Почему он скакнул на тысячу лет вперед, мы опять же не поняли. Его лицо было очаровательно знакомым, завсегдатай фотографий www. nightpeople.ru.

У нас выработалось четкое отвращение к суши, роллам и морским водорослям.

Аня охраняла наши манго. И делиться ни с кем не собиралась. У нее в крови была забота, на этот раз ее волновали манго. Каждому нужна отдушина.

– А у вас есть чего покушать? – спросили мы ребят.

– Чипсы и шоколадки. Но можно еще пойти посмотреть, что в доме осталось, точнее в том, что когда-то было домом. Мы решили подождать хотя бы полдня и не заходить внутрь – он на двух балках держится. Аккуратно вытащили только одеяла и матрасы – до сих пор сушатся, – ответил Спайк (а не Спуки, как думали изначально) и поделился «сникерсом».

Вкуснее мы ничего в жизни не ели. Это была та самая весть от Бога. Тормозить уже нельзя было, оставалось сникерснуть. И делить шоколадки на равные дольки.

– А ручки не найдется? И бумажки, – спросила воодушевленная шоколадом Аня.

Мы все посмотрели в сторону пивной бутылки, которую и распили на пятерых. Шестому наливать не требовалось.

На солнце накатило всем, пришло расслабление и долгожданный пофигизм. Мы были вынуждены принять и осознать свое плачевное положение.

– Итак, нам надо написАть бутылку спасения, – проснулся и вступил в разговор Александр.

В Москве его считали главным, он решал, кто в какой клуб поедет делать очередной отчет, решал, кому выдавать премиальные, кому продаваться и отдаваться. Здесь же карьерный эскалатор не работал, а люди делились на сильных, тех кто толкал, и на сильных, но любящих поканючить, которых тащили. Саше ужасно хотелось сигарет и мобильной связи.

– Может, не написать, а напИсать, – пытался шутить Дима, постоянно протирающий низом футболки объектив.

– Нет, надо написать послание и кинуть бутылку в море, – решила Аня и встала с земли, чтобы направиться в сторону дома.

– Я, кстати, недавно читал в газете, что один раз так убили аквалангиста, – вставил свои пять копеек Спайк.

Пока мы ушли искать, чего покушать, мы забыли про необходимость ручки или просто решили пожалеть аквалангистов, самая могучая rnb’шная задница, Саша, отошел от экстаза и написал послание за нас, причем по-русски, велик он и могуч язык наш родной, только понятен избранным: «Спасите-помогите. Ищите на www.indarnb.ru». Чего не сделает маркетинговая душа, шесть человек загубит, а посещаемость увеличит.

Девизом нашего выживания был обычный баян. «Если у вас восьмой блин комом, к черту блины, лепите комочки». Вот Иисус Христос умел превращать воду в вино. А про то, как превратить морскую воду в пресную, умалчивала даже Библия. Поначалу Аня пыталась вывести все на песке формулы. Но она ограничивалась «=H2O+».

Мы были новым поколением Робинзонов Крузо. Менструальный календарь на пляже, который из них ее, который мой – знал лишь прибой. Все время стиравший одни из месячных за минувший год. О том, что куда более целесообразно написать SOS, мы не подумали, считая это слово вульгарным.

Аня собирала тростник, мечтая превратить его в мартини. Била себя им по голове, когда снова не могла вспомнить, что было в «Последнем герое», а я корила себя за прогулы ОБЖ.

Мы думали, как открыть бар для туземцев и поить их соком манго.

А также хотели придумать, из чего сделать тампоны, как в Древнем Египте, в ожидании долгожданных дней календаря. Аня настойчиво задумывалась о производстве папируса и даже планировала захватить тот заброшенный завод, возле которого нас выкинул из машины туземный спаситель.

Каждую ночь мы засыпали под доносящийся с ближайших ста метров храп. И в каждом этом храпе звучали мысли, которые не могли пока обратиться в sms. Сначала все разделились по парам, видимо пытаясь возжелать для себя как можно большей еды, но потом кто-то вспомнил про Васька Трубачева и Тимура с его командой и объединились. Можно сказать, что в разумных пределах мы слились в моральной оргии, которую, может, и заменили бы на обычную, но нас останавливало отсутствие презервативов и Анин скептицизм.

Утро мы начинали с занятия йогой на пляже, потом шли менять тростник на рыбку, пойманную молодыми rnb’ишниками. Не хватало только ноутбука и сериала Lost. Мы научились воспроизводить звуки аськи, оповещая друг друга об увиденном. Аню я прозвала Пятницей Тринадцатое, а она меня Баскин Робинс. Потому как мечтала о мороженом. А я о клубном сэндвиче из «Фрайдиса». Однажды я застала Аню за странным занятием, она крутила тростниковую ветвь о камень и, когда та нагревалась, облизывала.

– Ты что, огонь пытаешься добыть? – спросила я Аню, застав за неведомым мне доселе занятием.

– Нет, учусь сахар в спирт перегонять, – то ли в шутку, то ли на полном серьезе сказала Аня.

Честно говоря, с каждым часом мы все больше понимали смысл жизни – кулинарная книга казалась библией, а руководство по применению – молитвой.

Подбежал Сашка и шикнул на нас, если честно, этот шик ему, в силу природной вежливости, дался с трудом: «Не пора ли вам, девушки, умолкнуть?»

И что мы услышали? Далекий звук автострады, далекий и пряный запах бензина и чего-то приводящего в движение человеческие тела. В голове каждого формировались мечты. И эти мечты подкреплялись совместным желанием поскорее выбраться отсюда.

Не хватало фанты. Остановить машину, автобус, самолет, да хоть корабль-призрак.

Ехала манговозка. Аня почувствовала себя дурой, таща за спиной килограммы манго. Предназначение этих фруктов колебалось от «закидаю Марата, если увижу» и «хочу привезти домой, чтобы доказать, что я не блондинка».

– Ты зачем их с собой взяла? Для судмедэкспертизы? – не могла я не пошутить...

– А ты чем расплачиваться собираешься? – зло ответила Аня.

– У нас есть манго, рыба и руки, – ответила я, пытаясь соответствовать темпу движения идущих ребят.

– Что, прости? – Аня искала все возможные способы не оставлять манго тут.

– Ну, в крайнем случае, будем расплачиваться тайским массажем! – крикнул виши и добавил: – С нами, не просто так мы с вами сникерсами делились.