Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

– По себе, бабуль, людей не судят, может, они милые люди!

– Такие милые, прямо как я, что вы нас друг с другом перезнакомите только на похоронах. Что же вы за пять лет ваших терзаний нас ни разу друг другу не представили?

Вот и я думаю, с какого перепуга мы решили заняться этим сейчас?

У нее был талант в нарезании правды-матки идеальными ломтиками.

– Что это?

Я с ужасом посмотрела на белую рубашку и черную юбку, которые лежали в закромах гардеробной, по отдельности носить было можно, ну а вместе их надеть возможно только на церемонию «Мисс Кринолин-2007».

– Иди, надевай, и ни слова. Будешь делать все, что я тебе посоветую, мало того что семью идеальную построишь, так еще и от меня избавишься.

Последнее лилось бальзамом на душу. Желательно рижским и не меньше двадцати градусов по алкогольному Цельсию.

Времени менять белье катастрофически не было. Тем более что веревочки располагались по ту сторону баррикад.

Кружево практически не просвечивало. Подумаешь, ярко-розовое.

– У меня колготки только в сеточку.

Кто же мог подумать, какой художник по костюмам свалится мне на голову...

– Не буду спрашивать, кем ты работаешь. Наденешь высокие сапоги. Сейчас я тебя причешу.

– Может, все же не стоит?

– Да, ты права, не стоит, – она двинулась с телефоном в сторону спальни. – Кстати, к какому агентству обратиться, чтобы выставить на продажу недвижимость в Нижнем?

– Бигуди или начес? – кинулась я за ней с извинениями.

– Какая у меня коммерческая внучка, – продекларировал главный манипулятор семьи.

Спустя полчаса бабулиного кудахтанья я посмотрела в зеркало.

– Вот кто тебя просил делать из меня Lady Marmalade?

– Женщины из «Мулен Руж» следят за собой, в отличие от тебя.

Осталось подыскать подходящий хлыст и шест.

– Хватит уже меня попрекать во всех смертных грехах.

– А ты практически их все совершила, кроме возлюби жену ближнего.

Собственно, насчет этого можно было поспорить, но об этом речь пойдет чуть позднее. Есть в прошлом некоторые грешки, которые тянут вниз силой притяжения. Но какая гравитация, если такая любовь под боком?

– Вот когда я убивала или крала?

Мухи в первом случае и мужчины во втором не в счет.

Насчет чревоугодия не спорю.

– А ты забыла про ту жабу, которую ты раздавила на участке, и про тридцать (!!!) килограмм яблок, которые сперла с участка тети Зины?

– Насчет тети Зины ты сама говорила, что она змеюка, и разрешала по ночам бегать писать-какать к ней на участок.

И как бабушка натренировала мышцы лица, чтобы изумление походило на дубовое спокойствие? И как она умело всесводила счеты с соседями, «ни любви, ни тоски, ни жалости»!

– Мало ли что я говорила, могла бы иметь больше мозгов, а не слушать выжившую из ума старую женщину.

И этой женщине отдали на воспитание стольких отпрысков нашей семьи. Это как надо не любить детей? Задавать вопрос «куда катится мир» не приходилось. На данный момент он шел к черту – то есть к Романовичам на шабаш. Или рамадан. Путаюсь я в этих иудейских понятиях.

– Старую? Тебе тогда было от силы шестьдесят, всем врала, что сорок восемь. А насчет жабы – это же не убийство!

– А для чего я тебе в детстве читала сказки про царевну-лягушку? Убила принцессу, а она так и не дождалась принца.

– Ты еще скажи, что не рассказывала, что в сказки верят только идиоты. И читала марксизм-ленинизм, чтобы мы лучше засыпали.

– Но ведь вы правда засыпали лучше! Я же не изверг, который все детство талдычит о принцах, умалчивая, что они в лучшем случае гомосексуалисты. Я же не думала, что ты в третьем классе расскажешь об их ориентации учительнице начальных классов.

Практика воспитания неисповедима, как экономическая модель современных ячеек общества.

– И кстати, живот очень важный орган. При отсутствии еды он может начать переваривать мое сердце! Запиши в протокол касательно чревоугодия.

– Было бы оно у тебя.

– Там язва. Все твои острые жизненные истины.

– От язвы слышу! Ладно, справочником жизненного фельдшера делу не поможешь. Рассказывай, что у него за свора. Семья, в смысле.

– Чистокровные евреи.

В пятом колене великие деятели искусства.

– Полная гостиная жидовских морд.

Она умела опошлить все, включая советскую власть.

– Бабуля, давай только без антиглобализма.

Хотя, признаюсь, она готовила из меня последователя потомственных мировоззрений.

– Рассказывай, кто кем работает.

– Мама вроде филолог, отец банковский клерк.

– Бандит и домохозяйка, отлично. Именно о таком будущем я мечтала, пока семь лет подряд водила тебя в лучшую музыкальную школу.

– Да хватит уже цинизма.

– Спокойно, у тебя он в крови по женской линии.

– У мамы его не было!

– Ага, не было? Она в день свадьбы нарисовала карту мест жительства родственников, измерила километры до Москвы и уговорила твоего отца построить мне дом под Нижним Новгородом. И в приглашениях написала: «Не переживайте, можно деньгами!»

Какая умная женщина моя мама!

– Она хотела как лучше.

А получилось как всегда. В квартире газ, на даче электрообогреватель.

– Для нее. Братья-сестры у него есть, у Алека твоего? Ну, право, что за имя...

– Только двоюродные!

– Ты влипла в затруднительную ситуацию. Вкратце обрисую твое положение: он единственный ребенок в семье, мужчина, точно поздний. Иначе бы мама была бы не филологом. Отец содержит всю семью и знает, что в их интересах женить сына на состоятельной девушке-еврейке из благополучной семьи. То, что твои родители разводились и сходились уже четыре раза, их вряд ли обрадует. Мама ждет от тебя добропорядочности – но это на тебе никакой святой водой не нарисуешь, отец богатства – но ты выглядишь как пролетариат двадцатых годов.

– Бабушка, это из последней коллекции Marc Jacobs!

– Им что якобс, что нескафе – одна фигня. Им цацки нужны, стать, грация. А ты как сосиська скручена. Спину держи прямо.

Детское упражнение: гладильная доска за спиной. Господи, за что мне все это наказание! А в глубине моего подсознания прозвучал Анин погребальный голос: «Не за что, а для чего?»

– Помни, главное оружие – это нападение. То есть побольше вопросов, как вы это приготовили. Откуда та картина, что вы думаете о разных литературных явлениях. Хотя ты ни одного не знаешь. Попроси показать детские фотографии. Забалтывай их как можно сильнее. И ничего не рассказывай про семью. Разве что про крайне умную и интеллигентную бабушку.

– У тебя было семь мужей.

– Я же сказала – про умную и интеллигентную бабушку, а не про ту стерву, которая четырежды вдова.

Самокритика тоже была в генах.

Как же хочется спрятаться от всех этих мыслей. Но я в реальности. Слышите? Прием!

– Пошла! – бабуля выпроводила меня за дверь, шлепнув по заду великую грешницу.

Мне удалось стащить один мундштук и пару сигарет. Сесть в новую, но уже засранную птичками и деревьями машину, понять, что бензина почти нет, и ехать на скверную порчу настроения.

Ничто так не может поднять настрой, как пара-тройка Аниных напутствий перед ужином. Ведь для нее мои трудности примерно как очередная серия «Остаться в живых». Lost – я была слишком потеряна в недрах семейной жизни.

25
{"b":"137127","o":1}