— Подождем поздней ночи и проникнем на остров, — сказал Хирата.

В сопровождении тридцати детективов и солдат Сано и канцлер Янагисава въехали в бантё, район к западу от замка Эдо, где жили вассалы Токугавы низшего ранга. Послеполуденное солнце, проглядывая в разрывы грозовых облаков, высвечивало небольшие скромные имения, окруженные живыми изгородями из бамбука. Улицы, полные конных самураев, были узкими, грязными, в кучках конского навоза. Над канавами со сточными водами жужжали мухи. Вассалы прозябали в бедности, поскольку в мирное время режим мог позволить себе лишь очень скромное содержание огромного числа воинов.

Сано и Янагисава уже доложили сёгуну, что Царь-Дракон — это скорее всего Минору Данносин, инспектор министерства храмов и кумирен. Сёгун приказал им до конца дня выяснить точно, на самом ли деле Минору Данносин является Царем-Драконом и где он прячет женщин. В противном случае их казнят вместе с начальником полиции Хосиной. И вот они прибыли в имение Данносина, которое отличалось от соседних лишь тем, что на воротах было начертано имя владельца. Спешившись, Сано и его отряд вслед за Янагисавой вошли в покрытый гравием двор, утопающий в тени бамбука. Старик в выцветшем кимоно поспешил к ним из дома.

— Кто вы? — спросил он, явно напуганный отрядом самураев с гербами Токугавы на одежде, и попятился, кланяясь. — Чем могу помочь, господа?

— Мы ищем Минору Данносина, — сказал Янагисава. — Говори, где он.

— Не знаю. Он мне не сообщил. Я всего лишь слуга.

— Тогда мы просто осмотрим здесь все, — бросил канцлер и со своими людьми направился к дому.

Сано подошел к слуге, робко притулившемуся на веранде, и спросил:

— Когда твой хозяин уехал?

— Семь дней назад. — Стремясь угодить, торопливо затворил слуга. — Вечером перед его отъездом сюда приходила девушка и беседовала с хозяином. После ее ухода он приказал мне упаковать кое-что из одежды и продовольствия для путешествия.

Этой девушкой была Марико, догадался Сано. Она сообщила о предстоящей поездке госпожи Кэйсо-ин. Данносин с помощью наемников из «Черного Лотоса» устроил засаду. А затем один из них вернулся в Эдо, оставил письмо с условиями выкупа на стене замка и незаметно скрылся.

Сано провел своих детективов в дом. Коридор был забит солдатами Янагисавы, они открывали двери в стенных перегородках из бумаги и дерева и рыскали по комнатам в поисках обитателей. Пахло благовониями. Дом был запущен и скудно обставлен. Сано предположил, что Данносин истратил все свои деньги, чтобы заплатить наемникам из «Черного Лотоса» и отомстить Хосине. Однако, возможно, сектанты ему помогали, опасаясь, что иначе он передаст их в руки полиции.

— Сёсакан Сано! — откуда-то из глубины дома позвал Янагисава.

— Идите и помогите обыскать территорию, — приказал Сано своим людям.

Он протиснулся мимо солдат и увидел Янагисаву, стоящего перед тиковым столом, на котором были расставлены свечи с обугленными фитильками, курильницы для благовоний, полные пепла, и черный лаковый шкафчик с затейливо вырезанными узорами.

— Это погребальный алтарь, — пояснил Янагисава. По обычаю, там должен был находиться портрет усопшего, но шкафчик оказался пустым. Сано провел пальцем по вырезанным цветам.

— Это анемоны, — сказал он. — Погребальный алтарь Данносина посвящен его убитой матери.

— Видимо, ее портрет он унес с собой, — предположил Янагисава.

Сано вдохнул запах благовоний, впитавшийся в стены и татами. Понять, что собой представляет Царь-Дракон, было не менее важно, чем найти его жилище. Сано открыл шкаф и увидел одеяла и матрас. Данносин, видимо, спит в этой кумирне, посвященной матери, и поклоняется ее духу все двенадцать лет, вынашивая всепожирающую, болезненную потребность отомстить. Сано прошел в кабинет, ниша в углу была заполнена книгами. На столе лежали два листа бумаги, испещренные черными иероглифами. Сано взял их в руки. Янагисава через его плечо вслух прочел:

— Это черновик стихотворения из письма с условиями выкупа, — сказал Янагисава.

— И доказательство, что Данносин действительно Царь-Дракон. — Сано просмотрел второй лист. — Послушайте это.

— Вот и конец сомнениям, что Данносину нужен Хосина, — сказал Сано.

Солдаты Янагисавы ввалились в комнату, таща за собой трех женщин — седую, почтенную старуху и двух девушек лет восемнадцати. Все трое поскуливали от страха.

— Это домоправительница и служанки, — доложил один из них. — Говорят, что не знают, куда отправился хозяин.

В дверях появились детективы Сано.

— Казармы позади дома и конюшни пусты, — доложил Иноуэ. — Похоже, Данносин увел с собой всех вассалов. Здесь никого нет.

Янагисава тихо выругался. Сердце Сано сжалось от разочарования и отчаяния. Проследить Царя-Дракона до самого дома, только ради того, чтобы потерять здесь след, — это означало крушение всех надежд. Сано и Янагисава осмотрели в кабинете выдвижные ящики, перебрали бумаги, пролистали книги, пытаясь найти хоть какое-то указание, где сейчас может находиться Царь-Дракон. Детективы и солдаты обыскали имение и ни с чем собрались во дворе.

— У великого сёсакана-самы есть какие-либо мысли? — В насмешливом тоне Янагисавы прозвучали острые нотки отчаяния.

И тут память перенесла Сано в прошлое, в то время, когда он работал там, где они могут найти нужную им информацию.

— Конечно, есть! — воскликнул он. — Следуйте за мной! — И бросился за ворота к лошадям.

Мидори пронзительно закричала, корчась от боли. Ее спина выгнулась, глаза были крепко зажмурены, зубы оскалены. Пальцы царапали матрас. Лицо стало мокрым от пота и слез. Госпожа Янагисава стояла на коленях рядом с ней и прикладывала ей ко лбу влажную тряпку. С другой стороны сидела на корточках Кэйсо-ин.

— Схватки повторяются все чаще. Скоро начнутся роды, — важно изрекла она с видом знатока.

Рэйко забарабанила в дверь, как делала уже бессчетное число раз с тех пор, как ночью у Мидори начались предродовые схватки.

— Помогите! — кричала она стражникам. Время перевалило за полдень, она охрипла и начала паниковать. — Моей подруге требуется повитуха! Приведите ее скорее!

Стражники в ответ орали, чтобы она замолчала. На этот раз кто-то ударил в дверь кулаком.

— Больше мы не поддадимся на ваши уловки! — гаркнул Ота, правая рука Царя-Дракона.

— Это не уловка! — в отчаянии крикнула Рэйко. Рождение ребенка — дело серьезное, без опытной повитухи Мидори с младенцем могут погибнуть. — Войдите и посмотрите сами!

За дверью было тихо. Мидори, тяжело дыша, немного успокоилась — боль на время оставила ее. За окнами рокотал гром; дождь стучал по крыше и сквозь дыры попадал на Мидори. Наконец дверь открылась. Ота, не скрывая раздражения, ткнул мечом в сторону Рэйко, приказывая отойти в глубь комнаты, и вошел в сопровождении двух мужчин. Когда они подошли к Мидори, та вновь закричала и забилась, мучимая новыми схватками. Ота и его спутники отпрянули, понимая, что это не игра. На их лицах отразилось извечное благоговение и страх мужчин перед таинством деторождения.