Забыв обо всем и корчась по горло в воде, охваченный паникой Шэнь совсем обезумел и попытался открыть колпак, но автоматическая система блокировки — так называемая «зашита от дурака» — не позволила ему совершить этот самоубийственный поступок. Питт пробрался между безжизненно повисшими манипуляторами и приблизился к субмарине. Слой воздуха под куполом сократился уже до нескольких дюймов, но кабина все еще оставалась освещенной изнутри. Шэнь почти прекратил сопротивление и вяло барахтался, то уходя вниз с головой, то снова всплывая под купол, жадно хватая остатки воздуха открытым ртом и издавая какие-то булькающие горловые звуки. Перед мысленным взором Питта вновь предстали скрюченные предсмертной судорогой тела тысяч невинных жертв, нашедших свое последнее пристанище на дне озера Орион. Ожесточив свое сердце, он заставил себя досмотреть до конца, а когда наконец отвернулся от неприглядного зрелища, чуть не столкнулся с зависшей у него за спиной «Сапфо-IV».

— Долго же ты ковырялся! — сердито набросился он на ухмыляющегося напарника. — Шэнь меня чуть не прикончил. Я уж за борт сигануть собирался, когда ты подоспел.

— Дирк, дружище, честное слово, я не виноват! Ей-богу, вы так здорово дрались, что я обо всем позабыл и не мог оторваться, — оправдывался итальянец без тени раскаяния в смеющихся глазах. — А когда ты трубой начал отмахиваться, я вообще обалдел.

— В следующий раз ты будешь отмахиваться, — проворчал, остывая, Питт. — Ладно, давай сворачиваться.

— Что с Шэнем?

Питт покосился на субмарину. Тело магната опустилось за кресло, и видна была только его левая нога, зацепившаяся за подлокотник.

— Готов.

Галогенные светильники в полностью залитой водой кабине в последний раз мигнули и погасли.

— Как у тебя с воздухом? — озабоченно спросил Джордино.

— Минут на двадцать хватит.

— Тогда пора сваливать. Стой спокойно, сейчас я тебя подцеплю за шкирку и отбуксирую на поверхность.

— Подожди минутку, — попросил Питт. — Мне еще нужно заглянуть в одно место.

Он включил двигатели, и скафандр послушно повлек его вдоль верхней палубы. У рулевой рубки Питт притормозил и сверился с запаянной в пластик схемой внутренних помещений «Принцессы», которую сам же и прикрепил час назад к двери.

Уточнив маршрут, он нырнул в открытый люк, ведущий на нижний уровень, где находились каюты офицеров экипажа. Отсчитав третью после капитанской, он проплыл над сорванной с петель дверью и проник внутрь. Долго он там не задержался — только забрал кое-что с отлично сохранившейся кровати, бережно уложил в резиновый мешочек и привязал его к поясу.

— Тебя только за смертью посылать! — буркнул итальянец. — Цепляйся скорей, не то отправишься вслед за Шэнем.

— Уже цепляюсь, — кротко ответил Питт.

Когда «Сапфо-IV» вынырнула на поверхность и была поднята на палубу «Ретривера», воздуха в баллонах скафандра оставалось всего на три минуты.

С палубы открывался замечательный вид на озеро и пришвартованный к поплавкам «Нефритового всадника» катер Береговой охраны. Люди в форме расхаживали по китайскому судну, производя детальный досмотр, а командир катера, уединившись в рулевой рубке с капитаном Янь Ченем, в нескольких недвусмысленных фразах обрисоваk тому ситуацию и вручил предписание немедленно покинуть территориальные воды Соединенных Штатов.

Скинув надоевший скафандр, Питт поднялся на мостик. Минуту спустя сзади неслышно подошла Джулия.

— Я беспокоилась за тебя, — тихо сказала она, прижавшись к его спине и положив руки на плечи.

— Напрасно. Ал и Руди еще никогда меня не подводили.

— Шэнь мертв? — спросила она, заранее зная ответ.

Питт повернулся, привлек ее к себе, крепко обнял и прижал к груди.

— Забудь о нем, как о дурном сне, и никогда больше не вспоминай, — прошептал он ей на ухо.

— Когда станет известно, что это твоя работа, кое-кто из высокопоставленных правительственных чиновников может попытаться создать тебе кучу проблем, — предостерегающе проговорила девушка.

— Высокопоставленные правительственные чиновники всю жизнь пытаются создать мне кучу проблем, — ухмыльнулся Питт, — но я, как видишь, все еще жив, а многие из тех, кто пытались, служат теперь истопниками в ведомстве Вельзевула.

75 мая 2000 года. Вашингтон, округ Колумбия

Президент Дин Купер Уоллес привык засиживаться допоздна в своем кабинете в секретной резиденции Форт-Макнэйр, не задумываясь о том, что такой режим работы не вызывает восторга ни у сотрудников его администрации, ни у высокопоставленных правительственных чиновников, зачастую вызываемых на совещание или «на ковер» посреди ночи. Свысока относясь ко всем, кого он считал ниже себя, — а считал он таковыми всех, кроме себя, — Уоллес даже не соизволил встать из-за стола, когда в кабинет вошли выдернутые из постелей в три часа утра Дункан Монро, Питер Харпер и адмирал Сэндекер, сопровождаемые новым главой администрации Гарольдом Пекорелли. Сесть он им, кстати говоря, тоже не предложил.

Президент чувствовал себя глубоко несчастным и несправедливо обиженным.

СМИ на все голоса обвиняли его в преступных связях с Шэнь Цинем и продолжали вскрывать все новые обстоятельства и подробности трагических событий на озере Орион и в Луизиане. Китайские лидеры подложили своему американскому коллеге огромную свинью, публично открестившись от Шэья и отрицая даже шапочное знакомство с гонконгским магнатом. Сам же глава «Шэнь Цинь маритайм лтд» пропал без вести, и даже его самые приближенные и доверенные сотрудники терялись в догадках, куда он мог подеваться. «Нефритовый всадник» еще не вернулся в Китай, а его капитан, и без того молчаливый, наотрез отказывался от каких-либо комментариев. Янь Ченю меньше всего на свете хотелось оказаться тем человеком, который поведает миру о безвременной кончине Шэнь Циня на дне озера Мичиган при весьма загадочных обстоятельствах.

В то же время Уоллесу доставляло немалое удовольствие выступать перед прессой и телекамерами в роли спасителя национального достояния китайского народа. Как только новость о находке распространилась, Пекин прислал представительную делегацию для ведения переговоров о возвращении вновь обретенных сокровищ их законному владельцу. Газеты, журналы, телевидение не уставали восхищаться невероятным количеством потрясающих шедевров и наперебой публиковали снимки и вели репортажи из музеев, которым они были переданы на временное хранение. А второе пришествие считавшихся навеки утраченными останков Пекинского человека произвело необыкновенную сенсацию в научном мире.

Проконсультировавшись в узком кругу приближенных и получив совет не вмешиваться, президент не без злорадства наблюдал со стороны за беспрецедентной совместной операцией ФБР и Службы иммиграции и натурализации, в ходе которой были арестованы свыше трехсот лидеров и активных членов китайских триад и освобождены десятки тысяч нелегальных иммигрантов, влачивших рабское существование в ужасающих условиях. Теперь их ждала депортация на родину. Приток беженцев из Китая, хотя и не иссяк совсем, сократился все же до более или менее приемлемых масштабов, так же как контрабандные перевозки оружия и наркотиков.

Те же ближайшие соратники посоветовали Уоллесу соглашаться с тем, что были допущены некоторые ошибки, но ни в коем случае не брать ответственность за них на себя. А если все-таки уличат и докажут, ссылаться на то, что хотел, как лучше, и действовал в интересах нации.

Окинув вошедших сумрачным взором, президент начал с разноса.

— Вы вышли за рамки ваших служебных полномочий, комиссар, — обрушился он на Монро, избрав его первой и основной мишенью для критики. — И при этом не поставили в известность о ваших намерениях ни меня, ни других чиновников моей администрации.

— Прошу прощения, мистер президент, — не моргнув глазом, выдержал удар глава Службы иммиграции и натурализации, — но я не могу признать справедливыми ваши обвинения. Я всегда действовал в строгом соответствии с уставом и задачами возглавляемой мною структуры и честно выполнял свой долг.