Джоанна подперла щеку рукой и посмотрела на него с удивлением:

— А почему вы решили, что если я напишу о вас, вы станете известным?

На мгновение Сэм опешил. Ему даже в голову не приходило, что кто-то может остаться равнодушным к его работе.

— Извините, — поспешно сказал он. — Вы совершенно правы. Смешно даже думать об этом.

Джоанне вдруг стало стыдно. Он казался ей очень славным человеком, простодушным и по-мальчишески увлеченным своим делом. Эта легкая наивность в сочетании с явным умом и широким кругозором привлекала ее, и она не могла себе в этом не признаться.

— Да что вы, — сказала она. — Я просто шучу. Я в восторге от того, что вы мне показали. Теперь все зависит от того, сочтет ли нужным редактор печатать мою статью.

Сэм нахмурился:

— Вы думаете, он может решить, что она не нужна его журналу?

Джоанна покачала головой:

— Видите ли, должна быть зацепка — что-то такое, от чего все бросились бы читать эту статью.

— Но ведь это и так увлекательнее любой фантастики — машиной управляет мысль человека! Прямое взаимодействие мозга с компьютером. Весьма полезное применение телепатии на практике...

— Я понимаю, но все это пока абстракция, дело будущего. Я должна предъявить редактору нечто более занимательное, чем любопытные теории или многообещающие статистические выкладки. А пока я ничего другого не вижу.

Они поднялись по ступенькам и вышли на бетонную площадку перед зданием. Где-то тихо звучал вальс Шопена. Сначала Джоанна подумала, что это радио или запись, но тут пианист сбился и повторил фразу. Наконец они оказались на улице, и шум города заглушил музыку.

Когда они уселись за свои, теперь уже постоянный, столик у Марио — который, по настоянию Джоанны, оплачивала редакция, — Сэм вдруг перестал хмуриться и оживился, словно его захватила какая-то новая идея.

— Есть одна штука, я уже много лет хочу ею заняться, — сказал он, когда они сделали заказ. — Это получалось у других, значит, получится и у нас. И если уж она не заставит читателей прочесть статью от начала до конца, тогда я не знаю, чем им еще можно угодить.

— Выкладывайте.

— Эксперимент, в котором будет участвовать вся группа — причем вы тоже к нам присоединитесь. Мы попробуем создать привидение.

Джоанна вытаращила на Сэма глаза:

— Просто, чтобы я знала, в чем мне придется принять участие, — вкрадчиво сказала она, — объясните, мы что, будем должны кого-то убить? Или у вас есть другой метод создания привидений?

— Убивать никого не придется, — рассмеялся Сэм. — Это будет призрак человека, которого никогда не существовало. Мы его сами сделаем — или ее.

Джоанна молча смотрела на него, обдумывая эту идею.

— Ладно, — сказала она наконец. — Расскажите мне, как мы создадим привидение.

— Прежде всего надо договориться о том, что мы понимаем под этим словом. Вот вы, например?

— Ну, «привидение» — это нечто потустороннее, оглашающее по ночам своими стонами старинные замки.

— И оно является, чтобы покарать убийцу, предостеречь кого-то или просто потому, что не может забыть свои излюбленные места?

— Что-то в этом роде.

Сэм пренебрежительно махнул рукой:

— В такие привидения я не верю.

— А я вас в этом и не подозреваю. Так в какие же?

— Вам никогда не встречался такой термин — «тулпа»?

— Нет.

— Это тибетское слово; оно означает «овеществленная мысль». Когда вы определенным образом создаете что-то в своем воображении, это «что-то» становится явью.

Джоанна скептически приподняла бровь:

— Я поверю в это, только если увижу.

— В том-то и дело, что именно увидите.

— Продолжайте.

— Вспомните, что вы слышали о том, как обычно являются призраки. Каждый раз это одна и та же история. Все начинается с непонятных звуков, странных шагов, открывающихся и закрывающихся дверей, холодных дуновений и необычных запахов — это общее для всех случаев «присутствия потусторонних сил». Может наблюдаться феномен полтергейста — а потом, рано или поздно, люди начинают видеть. Иногда — что-то похожее на плывущее облако, а иногда — вполне реальную фигуру человека, который проходит по коридору или заглядывает в окно.

— Лично я, — перебила Джоанна, — ничего такого не видела.

Сэм пожал плечами:

— Да и я тоже. Но свидетельств, что это случается, предостаточно. Куда сложнее проглотить объяснения, которые для этого предлагаются. Привидения, если вдуматься, вещь весьма распространенная. Стоит углубиться в историю любого дома, обнаружится, что с кем-то когда-то что-то нехорошее там произошло. Даже если дом новый, наверняка окажется, что на его месте когда-то стоял другой дом. Одним словом, если постараться, всегда можно найти объяснение появлению призрака — но это все равно, что увидеть фигуры в языках пламени или в проплывающих облаках, если смотреть на них достаточно долго.

— И что вы хотите сказать?

— Я хочу прежде всего спросить — почему призраки так однообразны и неоригинальны? Они раз за разом делают одно и тоже и одеты всегда одинаково — сколько бы раз и сколько людей их ни видели. Они больше похожи на моментальные фото или воспоминания, чем на живые события. А воспоминания хранятся в мозгу человека. И я думаю, что оттуда берутся и призраки: из головы тех людей, кто их видит.

— Галлюцинации?

— Определенного рода.

— А сколько всего родов?

— Ну, есть галлюцинации, которые видит один человек, а есть такие, которые видит группа людей, благодаря телепатии.

— Если предположить, что телепатия существует.

Сэм кивнул в ответ на эту поправку, но сказал:

— Медициной получены свидетельства, позволяющие это предположить.

— Каким образом?

— Есть стандартная процедура для регистрации изменений в физическом состоянии мозга в ответ на определенные раздражители — например, направленный в глаза свет или звук камертона, поднесенного к уху. Так вот, это установленный факт, что мысль, спроецированная на мозг другого человека, способна вызвать такую же физиологическую реакцию.

На лице Джоанны ясно читалось сомнение:

— Ну что ж, остается только надеяться, что вы не морочите мне голову. Но учтите, я всегда могу это проверить.

Сэм засмеялся:

— Валяйте, проверяйте. Телепатия давно стала общим местом, хотя не все люди это осознают. Впрочем, я не собираюсь ничего вам доказывать, потому что человек верит тому, чему хочет верить. Я просто хочу сказать, что телепатия представляется мне наиболее вероятным объяснением тому факту, что призраков могут видеть или слышать сразу несколько человек. И эксперимент, который я предлагаю поставить, послужит этому подтверждением.

— Вы говорите, такой опыт уже проводился?

— И не однажды. А теперь, по-моему, настало время создать новое привидение и повнимательнее изучить эту гипотезу.

К концу обеда Джоанна поняла, что нашла то, что искала. Меньше двадцати минут ушло у нее на то, чтобы отпечатать свои записи и отнести Тэйлору в кабинет. Он вялой рукой взял листочки, поднес их к глазам с таким видом, будто это ничтожное усилие чрезвычайно его утомило, а прочитав, выпустил из пальцев.

— Займись этим, — томно проронил он.

Джоанна вышла из кабинета, чувствуя себя триумфатором. В устах Тэйлора слова «займись этим» означали то, что у нормальных людей называется состоянием крайнего восхищения.

Оглядываясь назад, Джоанна понимала, что ее воодушевление в тот момент было не только профессиональным. Ее обрадовала еще и возможность видеться с Сэмом, не прибегая ко всяким формальностям. Джоанна сама удивилась, осознав, как сильно ей хочется его видеть. Она призналась себе, что он, несомненно, один из самых интересных людей, которых ей доводилось встречать, и чем дольше они знакомы, тем он ей кажется интереснее. Это было потому, что он сам живо интересовался всем, что видел вокруг. Когда Сэм говорил, он каждый раз открывал что-то не только для собеседника, но и для себя самого. Он никогда не поучал, никогда не вещал. Даже когда речь заходила о предмете, ему знакомом, он умел посмотреть на него свежим глазом и вдруг найти в нем то, чего раньше не замечал. Словом, с ним было здорово. И он часто заставлял Джоанну смеяться.