— Простите, я могу вам чем-то помочь?

Эти слова были сказаны официальным и слегка возмущенным тоном человека, которого умышленно и оскорбительно проигнорировали. Джоанна обернулась и увидела Бобби, стройную, расторопную женщину лет сорока, которую она знала очень давно.

— Я иду в свой кабинет.

Продолжая смотреть на Джоанну, Бобби поднялась с места.

— Куда-куда? — прищурившись переспросила она.

— Бобби, в чем дело? Почему ты на меня так смотришь?

— Не представляю, откуда вы знаете мое имя, но боюсь, что ваше мне не известно. Для посетителей существуют определенные правила. К кому вы пришли?

Джоанна выпустила ручку двери, которую собиралась открыть, и, пристально глядя на Бобби и Джейн, подошла к конторке.

— Бобби... Джейн... — она переводила взгляд с одной женщины на другую, — в чем дело?

Они переглянулись. В глазах Джейн мелькнула тревога, в глазах Бобби — недоумение и недоверие.

— Простите, у нас есть какая-то причина знать, кто вы? — спросила Бобби.

Джоанна беззвучно открыла и закрыла рот, потом медленно покачала головой, словно надеялась этим движением покончить с дурацким розыгрышем.

— Пожалуйста, не надо со мной шутить. У меня сейчас не то настроение — хорошо?

Но ничего хорошего в этом не было; по лицам женщин Джоанна видела, что они шутить и не думали.

— О Боже, — пробормотала Джоанна, — О Боже... О Боже... нет... нет, этого не может быть...

Она повернулась, распахнула дверь, в которую собиралась войти, и побежала по коридору, не обращая внимания на сердитый окрик «Эй!» Люди, которые попадались ей на пути, смотрели на нее с любопытством, но Джоанна не обращала на них внимания и влетела к себе в кабинет.

За ее столом сидел совершенно незнакомый мужчина. Он оторвался от компьютера и, посмотрев на Джоанну, вопросительно нахмурился.

Она заговорила первая:

— Кто вы?

— То же самое я хотел спросить у вас.

— Вы сидите в моем кабинете. Могу я узнать, что вы здесь делаете?

— Погодите... — он откинулся назад и посмотрел на нее уже более пристально. — Не знаю, какое у вас ко мне дело, но все-таки это мой кабинет, это вы пришли ко мне, а не я к вам. Если я могу вам чем-то помочь...

Он умолк. Джоанна сжала пальцы и поднесла кулаки к вискам, словно боялась, что голова ее сейчас лопнет.

— Это безумие... Не могу поверить, что это происходит на самом деле... Я схожу с ума.

Мужчина забеспокоился и встал со стула.

— Послушайте... Пожалуй, вам лучше присесть. Может быть, позвонить кому-то, чтобы за вами приехали?..

Голос его был очень ласков, но когда он протянул руки, чтобы усадить ее в кресло, Джоанна закричала:

— Не трогайте меня! Уберите руки!

Она снова выскочила в коридор и побежала; люди шарахались от нее. Из дверей выглядывали испуганные сотрудники. Вдруг впереди она увидела Тэйлора, который шел к себе в кабинет. Он что-то читал и не замечал Джоанну, пока она не оказалась у него перед носом.

— Тэйлор!.. — Она задыхалась, волосы у нее растрепались. Расставив руки, она преградила ему дорогу. — Ради всего святого, Тэйлор скажи, что ты меня знаешь! Скажи им, кто я такая!

Он побелел. Глаза его нервно блуждали по лицам собирающихся в коридоре людей.

— Что все это значит? — спросил он. — Что тут происходит? В чем дело?

— Я Джоанна Кросс! Я здесь работаю! — выкрикнула она, как будто если заорать громче, люди признают, что она говорит правду.

— Вы что?.. — недоверчиво переспросил Тэйлор.

Джоанна делала над собой невероятные усилия, чтобы не поддаться панике.

— Джоанна... Джоанна Кросс... Почему ты меня не узнаешь, Тэйлор? Зачем ты со мной так?

Она безотчетно шагнула к нему и схватила его за лацкан. Глаза его испуганно расширились; он вырвался, чуть не потеряв при этом равновесия.

— Кто-нибудь, позовите охрану!..

— Уже позвали, — ответил мужской голос.

— Слушайте, мисс, — заикаясь, проговорил Тэйлор, — не знаю, кто вы и что вам нужно...

— Я не «кто»! Я Джоанна Кросс! Я у тебя работаю! Я пишу для твоего журнала!

— Я никогда в жизни вас...

— Храм Новой Звезды. Моя статья о Храме Новой Звезды увеличила число подписчиков на два процента!

— Храм чего?..

— Ты говорил, что статья про Адама Виатта, которую я пишу, достойна Пулитцера!

Глаза Фристоуна раскрылись еще шире:

— Я понятия не имею, о чем вы...

— Сэм Таун! Ты перечислил деньги на счет их отделения из-за моей статьи про эксперимент с Адамом Виаттом! — она заметила, что у нее за спиной встали два охранника, которые обычно сидят внизу в вестибюле.

— Пожалуйста, пойдемте с нами, — спокойно и тихо сказал один из них.

Они ухватили Джоанну под руки; она попыталась вырваться, но они только крепче в нее вцепились.

— Подождите минутку, давайте хотя бы попытаемся выяснить, что здесь происходит.

Это сказал тот мужчина, который занимал кабинет Джоанны. Теперь он вышел вперед и явно приготовился ее защищать.

— Предоставьте это дело нам, сэр, — сказал один из охранников.

— Я вам все предоставлю — как только мы все удостоверимся, что знаем, что делаем, — он заглянул Джоанне в лицо. — Скажите, кто вы? Чего вы хотите?

Она поняла, что нужно взять себя в руки, чтобы все увидели — она не психопатка, не чокнутая, а человек, достойный уважения, их уважения.

— Я пытаюсь это вам объяснить, — сказала она. — Я Джоанна Кросс... Я журналист...

— И поэтому вы сюда пришли? — спросил он. В голосе его звучала странная доброта. Джоанна поняла, что несмотря на свою любезность, он ее просто успокаивает, а не пытается доискаться до истины.

— Я пришла сюда, — сказала она с дрожью в голосе, — потому что я здесь работаю... И потому что мне были нужны деньги...

— Журнал должен вам деньги?

— Нет... Я оказалась на улице совсем без денег... Мне было нужно...

Мужчина достал из заднего кармана бумажник.

— Не давай ей ничего! — резко сказал Тэйлор. — Мы тут ни при чем. Никакой ответственности за нее мы не несем.

— Несколько баксов ей вреда не принесут, — сказал тот, кто разговаривал с Джоанной.

Он достал несколько купюр. Сколько, Джоанна не знала, потому что не смотрела на него. На мгновение она подумала, что сейчас упадет без чувств. Невозможность всего происходящего захлестнула ее, и обморок, после которого была надежда снова очнуться в нормальном мире, казался единственным спасением.

Но какая-то маленькая часть ее сознания велела Джоанне держаться. Только не сейчас. Это не сон, и глупо говорить о невозможности, поскольку это происходит у нее на глазах. От этого не убежишь и не спрячешься. Она должна взглянуть правде в глаза и выдержать ее взгляд.

— Возьмите, — сказал мужчина, протягивая деньги. — Сожалею, что мы не можем помочь вам, но если вам нужны деньги...

— Не давай! — снова вмешался Фристоун.

— Черт побери, это мои деньги! — рявкнул на него тот и, снова повернувшись к Джоанне, еще более мягким тоном сказал: — Пожалуйста, возьмите их и идите, хорошо?

Очень медленно, понимая, что ничего не поделаешь, зная, что в любом случае деньги ей понадобятся, Джоанна протянула руку и взяла у него купюры.

— Спасибо, — еле слышно проговорила она и почувствовала, что ее согласие принять дар незнакомца несколько разрядило обстановку.

— Уберите ее отсюда, — велел Фристоун охранникам. — И проследите, чтобы она больше не возвращалась.

На этот раз Джоанна не стала сопротивляться. Она прошла под конвоем по знакомому коридору, через приемную мимо Бобби и Джейн, потом за стеклянные двери, в лифт и, наконец, на улицу. Там охранники ее отпустили и смотрели ей вслед, пока она не исчезла в толпе.

Только когда Джоанна попросила разменять деньги в журнальном киоске, она увидела, что незнакомец дал ей целых пятьдесят долларов — поразительная щедрость. Она хотела бы поблагодарить его за это более внятно — но лучше бы ей не за что было его благодарить.