– Тогда подыши на меня, чтоб я стал еще теплее. Такой же теплый, как ты! – просвистел Вихрик.
Глава девятнадцатая
Дверь-загадка. И главное: замок, который не может открыть Трот
Волшебник Алеша стоял в тени высокой мраморной колонны, без сил прислонившись к ней плечом. Сейчас больше всего на свете ему хотелось одного: открыть дверь-загадку.
– Я должен улыбнуться, – уговаривал он сам себя. – В сущности, все складывается не так-то уж плохо. За Катю я спокоен. Волшебный мел у нее. Я уверен, Катя уже давно дома и, конечно, прихватила с собой летающего беднягу, кота Ваську. Однако... Как же в таком случае я вернусь из сказки? Но об этом сейчас не время думать. И так слишком много сложного и запутанного. Взять хотя бы джинна. Как я в нем разочарован. Изменник и предатель, потерявший всякую совесть. Боже мой, ведь в любой момент король может приказать ему...
Волшебник Алеша понял, что улыбнуться он не сможет.
Где-то в дальних залах гулко прозвучал голос:
– Побегушка! Где ты, негодник?
Волшебник Алеша в смятении оглянулся.
В этом пустом зале с полукруглыми окнами было совершенно негде спрятаться.
Неожиданно большая темная картина в золоченой раме качнулась, сдвинулась с места, по стене сверху вниз побежала трещина. Обозначилась щель, она все расширялась, и наконец в стене приоткрылась маленькая дверца.
«Или все погибло, или, может быть, наконец произойдет что-то счастливое, что изменит столь мрачный ход событий!» – пронеслось в голове волшебника Алеши.
Потайная дверца распахнулась. Из дверцы вырвалось сияние – на пороге стояла Ниточка. Она держала за руку юношу с бледным лицом. Его бледность переходила в зеленоватость, цветом напоминая росток, никогда не видавший солнца.
Ниточка тряхнула волосами – на пол упала соломинка.
– Они заперли нас, но мы убежали. Это Трот, мой жених. Он замочных дел мастер, – задыхаясь, словно от быстрого бега, сказала Ниточка. – Во дворце его зовут Человек-ключ, а еще Человек-улыбка. Но сейчас не время об этом. Скажите скорее, где Глазастик? Вы не знаете, где она? Ветер ее не...
– Так это вы Человек-улыбка? Вы открывали эту дверь? – с облегчением воскликнул волшебник Алеша, не отвечая на вопрос Ниточки. – Ну, вот все и наладилось! Прошу вас, скорее улыбнитесь. Нам надо, нам просто необходимо как можно скорее открыть эту дверь!
– Где Глазастик? – нетерпеливо перебила его Ниточка. – Вы не видели ее?
– Дома, наверное, где же ей еще быть? – Волшебник Алеша успокоительно похлопал Ниточку по руке. – Я велел им сидеть тихо и ждать меня.
– Значит, вы ничего не знаете, – бледнея, прошептала Ниточка. – Они здесь, они во дворце – и Глазастик, и Катя!
– Ах, девчонки! – всплеснул руками волшебник Алеша.
– Боюсь, что я не смогу улыбнуться, – покачал головой Трот.
Послышались звучные бегущие шаги.
– Здесь все ходят так тихо. – Волшебник Алеша оглянулся на Трота. – Кто бы это мог быть? Шаги все ближе...
В этот момент в зал вбежала Катя. За ней – сероглазый мальчик с пустым подносом в руках, в тесной бархатной курточке.
– Видишь, Тс-с, ты нашла его, – печально шепнул маленький паж. – Прощай, Тс-с!
Мальчик посмотрел на Катю и легко, неслышно выбежал из зала.
Ниточка бросилась к Кате, схватила ее, сжала ей щеки ладонями так сильно, что губы у Кати оттопырились.
– Катя, Катя, говори скорее, ты не знаешь, где Глазастик? – спросила она, нетерпеливо и вместе с тем боясь услышать в ответ что-то страшное.
– Глазастик в рыцаре, в пустом, я ее туда спрятала! – с трудом проговорила Катя. – Ой, пустите! Там ей никакой ветер не страшен!
Ниточка благодарно обняла Катю, и Катя почувствовала, какие невесомые руки у Ниточки, будто они из воздуха или это только тени рук.
В дальних дверях на миг появилась юная придворная дама со злым личиком. Она резко остановилась. Кружева на ее платье поднялись, засеребрились и, опадая, погасли.
Она бесшумно и незаметно исчезла.
– Дядя, Алеша, ой! А я термос разбила! – торопясь и радуясь, проговорила Катя, отводя от лица золотые волосы Ниточки. – Я его схватила и бряк об пол! Он – дзынь! – и разбился!
– Прекрасно! – воскликнул волшебник Алеша. – Если термос разбит, джинн нам больше не опасен. Это просто великолепно!
Тут Катя, Трот и волшебник Алеша, не сговариваясь, улыбнулись все вместе. И от их улыбок, и от звенящего Катиного голоса дверь-загадка стремительно распахнулась.
– Скорее, да скорее же, пока нас никто не увидел, – заторопился волшебник Алеша.
Все четверо переступили порог небольшой комнаты, и дверь-загадка тотчас же за ними затворилась.
Из часов, из маленького домика над круглым циферблатом выглянула Кукушка, с важностью поклонилась вошедшим. Лукаво и благосклонно поглядела на волшебника Алешу.
– Познакомьтесь, это мой друг, ученая Кукушка, мудрая и благородная. – Волшебник Алеша указал на Кукушку. – Потом я расскажу вам о ней много замечательного. Но сейчас главное – открыть этот старинный сундук. В нем – улыбки. Это удивительно. К тому же они звенят. Мы должны их освободить. Я знаю, Трот, что вы можете открыть любой замок, для вас нет тайн подобного рода. В таком случае за дело, дружище!
Трот присел на корточки, внимательно осмотрел замочную скважину. Встал, рассеянно хмуря брови, качнул цепь, которой сундук был прикован к стене. Снова нагнулся к замочной скважине.
Волшебник Алеша следил за ним с нарастающим беспокойством.
Трот выпрямился и безнадежно покачал головой.
– Да, я создал этот замок, но беда в том, что открыть его я не в силах. Его может открыть только самый таинственный ключ на свете, ключ-невидимка! Северные ветры вытачивают его из тончайшего чистого льда. Ключ-невидимка открывает замок и тут же тает в руках. Несколько хрустальных капель – и все, ключа больше нет. Увы, только им можно открыть сундук с улыбками. Здесь я бессилен!
– Вот оно что! Теперь я понимаю, почему этот ключ существует и одновременно его нет, – потерянным голосом прошептал волшебник Алеша. – Ключ-невидимка...
– Ку-ку! – печально подтвердила Кукушка, выглядывая из домика над часами и качая головой. – Ку-ку!
Глава двадцатая
Королева Ветреница. И главное: ветер уносит Глазастика
Глазастик, спрятавшись в стальных доспехах, дрожала мелкой дрожью. Она прижала ладошку к губам, чтобы зубы не стучали.
Кот Васька зарылся в теплую золу и задремал.
Вихрик тоже притих, только из разных углов время от времени доносились его вздохи и шепот. Что он шепчет, было не разобрать.
Глазастик напряженно прислушивалась к нарастающему свисту ветра за окнами. Но вот к голосу ветра подметался лай собак, смутные звуки труб.
«Она! – в страхе подумала Глазастик. – Не могу! Зачем я только... А холод какой! Наверное, я превращусь в сосульку с двумя глазами, и все».
Неожиданно весь дворец содрогнулся от самого основания до верхушек зубчатых башен. Ветер ударил с такой силой, что, казалось, стекла прогнулись, как паруса.
Безумный свист, оглушая, приблизился. Глазастик сжалась в комочек.
Окна зала со свистом распахнулись. Одно стекло зазвенело и треснуло.
Во все окна полились потоками, тесня друг друга, прозрачные гончие, пажи, косматые слуги-ветры.
И наконец Глазастик, замирая, увидела ту, которой она боялась больше всего на свете.
В окно влетела сама королева Ветреница.
Глазастик увидела струи воздушных волос, колеблющиеся по краям, едва различимое надменно поднятое кверху лицо, хрустальную корону. Ярче всего сверкала цепь из граненых алмазов на груди королевы Ветреницы. На мгновение что-то блеснуло среди острых алмазов. Это был ледяной ключ. Казалось, он сделан из прозрачного серебра.
