– Не знаю, – с важностью ответила мышка. – Мы не умеем считать.

На Катю налетел сероглазый паж с подносом в руках. Ахнул и замер как вкопанный, глядя на Катю. У него были длинные, как у девочки, волосы, нарядная куртка, которая была ему мала и жала под мышками.

Толстая мышь с золотой ниткой на шее испуганно метнулась под кресло и исчезла.

– Ты кто? – удивленно спросил мальчик. – Я никогда не видал таких... Как тебя зовут?

– Тс-с! – Катя оглянулась, прижала палец к губам.

– Тс-с! – повторил мальчик. – Какое чудесное имя: Тс-с! А меня зовут Побегушка. Я все время бегаю. То одно велят принести, то другое. Но я надеюсь, что когда-нибудь они оставят меня в покое хоть на минуту. И тогда я смогу немного отдохнуть и посидеть. Просто посидеть и никуда не бежать. На полу, а если повезет, даже на стуле. Не помню, кажется, я никогда не сидел на стуле. Я весь день бегаю, бегаю, а когда вечером прихожу к маме, она погладит меня по голове, и я сразу засыпаю.

– Бедный Побегушка, – с жалостью сказала Катя.

– А что ты здесь делаешь, Тс-с? – спросил мальчик.

– Мне надо пробраться в спальню короля, – призналась Катя. Она сразу почувствовала, что Побегушке можно довериться. – Только чтоб никто-никто не видел.

– Тогда вот что, Тс-с, – предложил Побегушка. – Хочешь, я побегу впереди тебя, и, если кого-нибудь увижу, я уроню поднос. Тогда ты сразу прячься.

Побегушка беззвучно и быстро скрылся за дверью.

– Побегушка! Где ты, бездельник? – послышались издали чьи-то голоса.

Где-то на лестнице загремел поднос.

Катя спряталась за колонну. Мимо Кати прошла юная придворная дама с хорошеньким и злым лицом.

– Несносный Побегушка уронил поднос и напугал меня. Я его хорошенько оттрепала за вихры! – Придворная дама подула на свои растопыренные пальчики. – Ф-фу! Даже волос прилип!

Катя проводила ее глазами.

Все платье придворной дамы было обшито тончайшим кружевом. Кружево серебрилось и мерцало.

«Это кружево вязала Миэль! Она улетела... – почему-то подумала Катя. – А скоро улетят скрипач и Глазастик. Нет, я должна сделать все, как велел дядя Алеша».

Снова послышался звон и грохот упавшего подноса.

Катя едва успела присесть за спинкой дивана, как в зал вошел барон Нибумбум.

– Дрянной мальчишка! – проворчал он. – Уронил поднос, и я тут же забыл глупость, которую только что придумал. Какая досада! Такая чудесная, очаровательная глупость! Такую не скоро придумаешь: вся естественная и наивная. Неужели у меня не хватит ума придумать еще что-нибудь столь же глупое?

Барон Нибумбум, ворча, удалился.

Чья-то рука удержала Катю в дверях. Это был Побегушка.

– Ну, я побежал! – часто дыша, проговорил он. – Вот спальня короля. Потому что не знаю, встретимся ли мы еще раз. Я бы хотел с тобой подружиться. Но моих шагов уже почти не слышно и...

Лицо мальчика омрачилось, и он убежал.

Катя огляделась. С потолка на нее смотрели золоченые купидоны, поддерживающие тяжелый полог над кроватью. Пышные перины и одеяла поднимали подушки чуть не до потолка. Но Катю интересовало совсем другое. Голубой термос. Да вот же он! Голубой термос стоял на золоченом столике возле кровати. Такой знакомый и такой домашний, с полустертыми черными знаками с одного бока.

«Ну, слава богу, нашла термос, – подумала Катя. – Сейчас сделаю все, как велел дядя Алеша. Разобью его, грохну как следует об пол. Что уж из этого получится, не знаю, но дяде Алеше виднее».

Катя уже шагнула к золоченому столику, но вдруг почувствовала, что не может пошевелиться. Какая-то невидимая сила сковала все ее движения. Ноги оторвались от пола, и она медленно поднялась в воздух.

Что-то держало ее. Постепенно проступили контуры громадной волосатой руки, могучее плечо, напоминающее холм, заросший осенней травой, косматая голова. И Катя увидела джинна.

– О Катя! – густым голосом пророкотал джинн. – Мой новый повелитель – король пожелал увидеть тебя. Я сам удручен этим, поверь мне, но что поделаешь? Джинн не смеет ослушаться своего господина!

– Что ты! Что ты! Меня к королю? – взмолилась Катя. – Не надо, пожалуйста! Джинн, миленький!

Катя попробовала освободиться, но куда там! Рука джинна держала ее, как цыпленка.

«Всегда я так, – пронеслось в голове у Кати. – Надо было скорее схватить термос. А я стояла, думала... Копуша!»

– Погоди, погоди, – заторопилась Катя. – Как же так, к королю? Я не могу так сразу.

– К королю! – уныло подтвердил джинн. – Может быть, тебя казнят, но что поделаешь. Мне очень жаль, но я должен повиноваться. Джинн покорен обладателю волшебного термоса.

– Я не могу к королю! – Катя лихорадочно соображала, что ей придумать. Но не так-то просто что-нибудь придумать, когда ты висишь под потолком и ноги болтаются в воздухе. – Я тут забыла... уронила одну вещь. А без нее никак нельзя к королю... Невежливо.

– Ты уронила вежливость, о Катя? – удивился джинн. – Я не знал, что вежливость можно уронить.

– Вежливость, знаешь, она... Ну, как тебе объяснить? Она такая круглая и... блестит. – Катя с тоской покосилась на золоченый столик, где стоял голубой термос. – Вечно я все теряю, одно слово – растяпа!

– Так найди скорей свою вежливость, о девочка Катя! – с беспокойством воскликнул джинн. – Без вежливости ты можешь наговорить королю грубостей! И мой повелитель разгневается на меня, на своего верного слугу! Поищи хорошенько, может, вежливость у тебя в кармане, о Катя?

Джинн плавно опустил Катю на пол. Он растерянно глядел на нее, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

– Что ты все время глядишь на золотой столик? – прогремел джинн. – Ищи скорее свою вежливость, и нечего смотреть по сторонам!

– Ищу, ищу! – Катя трясущимися руками один за другим вывернула все карманы. Она и не заметила, как из правого кармашка вывалился кусочек заветного мела и с легким пустым стуком упал на пол. Ей было не до этого. Огромный джинн стоял перед ней, растопырив тяжелые руки, не давая ей сделать и шагу.

– Опять ты смотришь на золотой столик! Я не спорю – он прекрасен. Но ищи свою вежливость, о несчастная! – Джинн с угрозой сжал кулаки.

– Вижу, вижу! Вон моя вежливость! – тонким голосом отчаянно вскрикнула Катя, указывая на золоченый столик. – Вон куда она закатилась!

– Так что жы ты! Скорей достань ее, о девочка Катя! – с облегчением воскликнул джинн и отступил в сторону. – Какая удача, что ты ее наконец отыскала!

Катя опрометью бросилась к золоченому столику. В мгновение ока она схватила термос и изо всех сил прижала его к груди.

– Что ты делаешь, о Катя! – Джинн застыл на месте, безумным взором глядя на голубой термос в руках Кати.

– Вот! Теперь я твоя повелитель... повелительница! – Голос у Кати звенел и срывался. Она почему-то заплакала. – Ты плохой! Ты – нехороший! Ты предал дядю Алешу!

Джинн попятился, вздрагивая от каждого ее слова.

И тут случилось непоправимое. Джинн наступил ногой на кусочек волшебного мела, и тот только слабо хрустнул под его широкой пяткой. Тонкое облачко сухой пыли да еще белое пятнышко на полу – вот все, что осталось от бесценного мела. Но ни Катя, ни джинн не обратили на это ни малейшего внимания.

– Чем я заслужил твою немилость, о повелительница громов и молний? – простонал джинн.

Катя двумя руками подняла термос над головой:

– Ты струсил! Не захотел помочь. Вот я сейчас тебя!..

Насмерть перепуганный джинн с мольбой сложил руки, ноги его подкосились, и он с сотрясающим грохотом рухнул на колени перед Катей.

Казалось, весь дворец содрогнулся, задребезжали стекла.

Катя поднялась на цыпочки, почему-то зажмурилась и со всей силой швырнула термос об пол. Послышался звон и хруст. Крышка термоса отскочила. На ковер посыпались блестящие осколки, похожие на серебряные скорлупки.