Дилайла задумчиво накручивала на палец прядь волос.

– Пожалуй, блестящие черные брюки и кофточку, которую я купила по каталогу пару недель назад.

Вивьен лишилась дара речи. По каталогу? Она сама лишь однажды столкнулась с этим приходящим по почте кошмаром – когда имела несчастье заглянуть в какую-то сомнительную брошюру, выпавшую из воскресной газеты. Там были ужасные фотографии женщин в домашних халатах в цветочек и в платьях с поясами. Опыт оказался не слишком удачным. Вивьен невинно предложила:

– Почему бы тебе не надеть что-нибудь мое?

Дилайла удивленно посмотрела на нее.

– Зачем? Разве мои вещи какие-то не такие? – спросила она. Да, она не транжирит в магазинах по три тысячи, но это вовсе не значит, что она плохо одевается.

– Нет-нет, что ты. Просто я подумала, что у меня есть одна вещь, которая как раз тебе подойдет, – затараторила Вивьен и выскользнула из комнаты.

Дилайла так и осталась сидеть по-турецки на полу, обиженная настойчивостью, с которой Вивьен предлагала приодеть ее. Неужели ее собственные вещи так безобразны? И что, интересно, она собирается дать? Дилайла представила себе нечто во вкусе Вивьен и застонала. О боже, только не это! После серебристого платья Чарли решит, что ей нравятся шмотки в стиле девочек с улицы.

– Если твоя цель – соблазнить его, это то, что нужно, – заявила вернувшаяся Вивьен. Она несла какую-то черную хламиду. – Я называю это моим секретным оружием.

Дилайла почувствовала, как весь ее гнев растворяется, не оставляя следа. Вивьен держала в руках что-то таинственное и великолепное. Дилайла взяла это что-то и поднесла к окну. Оно оказалось платьем – уже хорошо. Черным платьем – еще лучше. Единственная загвоздка – размер. Оно казалось крошечным. Дилайла сняла джинсы и примерила платье. Оно и было крошечным. Такое не наденешь, если у тебя есть хоть один лишний килограмм. Такое бьет наповал, этакий магнит для мужчин – на двух тоненьких бретельках, совершенно неотразимый.

– Мне идет? – Дилайла приподнялась на цыпочки, чтобы со всех сторон рассмотреть себя в зеркале, висевшем над камином. А вдруг платье слишком откровенное?

– Что значит «идет»? – поразилась Вивьен. – Оно тебе не идет, оно тебя преображает. – Даже без косметики и с взлохмаченными волосами Дилайла выглядела сногсшибательно. – Как ты себя в нем ощущаешь?

– На миллион долларов, – прошептала Дилайла, завороженная собственным отражением. Платье подчеркнуло талию, подняло грудь. Получилось впечатляюще. Во всяком случае, для того, кто не знает, сколько это стоит.

– Здорово! Выглядит роскошно, – проворковала Вивьен и от всей души расхохоталась, видя потрясенную Дилайлу. – И притягивает. Мне его подарили друзья из «Дольче и Габбана».

«Дольче и Габбана»! Дилайла чуть не задохнулась. Эксклюзивную модель платья она видела лишь однажды: в «Эскарго», во время перерыва, они с шеф-поваром Жан-Клодом смотрели номер журнала «Хэлло!».

– Ты думаешь, что это не слишком вызывающе? – озабоченно спросила Дилайла, уперев руки в бока.

– Это сексуально! – возмутилась Вивьен, потеряв терпение. – Что может надеть девушка на романтическое свидание, переходящее в ужин? Не джинсовый же комбинезон!

Дилайлу мучили сомнения. Есть существенная разница между столь желанным «можно предложить тебе выпить?» и не таким уж желанным «ты что, стриптизерша?».

– Я просто не хочу строить из себя кого-то, кем на самом деле не являюсь.

Вивьен даже растерялась:

– Но почему? Все так делают. Это называется «выгодно себя подать».

Дилайла вздохнула и в последний раз посмотрела на себя в зеркало. Что выбрать: платье из каталога или черное великолепие Вивьен? Она достала из кармана монетку. Орел – платье из каталога. Решка – секретное оружие Вивьен. Подбросила монетку. Выпала решка. Дилайла ни за что бы не призналась, что довольна. Она всегда мечтала о таком платье, и у нее наконец-то есть возможность его надеть.

– Ты уверена, что я могу его взять?

– Ну конечно. Я сто лет его не надевала. И в ближайшие дни у меня вряд ли будет шанс кого-нибудь соблазнить, – прикусив нижнюю губу, с грустью сказала Вивьен и плюхнулась на диван.

Дилайла ее почти не слышала – она была поглощена собой.

– Спасибо! Тогда пойду приму ванну, начну готовиться к вечеру.

Она захватила с собой джинсы и открыла дверь. Вивьен трагически кивнула:

– Конечно, иди. – Она откинулась на подушки и принялась теребить свое сари с видом несчастной одинокой женщины. – Быть молодой и влюбленной… Буря чувств, биение сердца, слияние двух душ…

Дилайла не ответила и, предоставив Вивьен возможность насладиться мелодрамой, тихо вышла из гостиной.

В ванной комнате Дилайла разошлась по полной программе: бальзамы, дорогой отшелушивающий крем, питательная маска. Через час она вышла – раскрасневшаяся и заметно посвежевшая. Она была возбуждена и взволнована, да к тому же голодна. Внизу зазвонил телефон, Вивьен что-то ответила, и снизу раздался ее крик, напоминавший сирену «Скорой помощи»:

– Дилайла, дорогая, это тебя-а-а!

Завернувшись в полотенце, Дилайла спустилась вниз. Ее телефон знали только Сэм, Винс и Чарли. Значит, это кто-то из них. Она скрестила пальцы: только бы не Чарли, который звонит, чтобы отменить встречу. В конце коридора Вивьен зажимала трубку рукой и отчаянно жестикулировала. Дилайла выхватила у нее трубку.

– Алло!

Она старалась говорить спокойно и ровно. Это было трудно: Вивьен вертелась рядом, что-то нашептывая и размахивая руками.

– Дилайла, привет, это Чарли. – Его было еле слышно. – Я звоню сказать, что заказал столик в ресторане «Дженерал Прэктис» в Сохо на восемь часов… – Он смолк, ожидая ответа. Дилайла тоже молчала. – Но мне, к сожалению, придется задержаться на работе чуть дольше, чем я рассчитывал, поэтому я не успею заехать за тобой. Не могли бы мы встретиться прямо там?

– Да, конечно. Это замечательно. Она посмотрела на Вивьен. Та безостановочно кивала, как китайский болванчик.

– Ты уверена? Мне ужасно неудобно, что я не могу заехать, но ты же знаешь, как это бывает, когда готовишь передачу.

– Ну конечно, я понимаю, – соврала Дилайла.

– Хорошо… Слушай, тут кто-то подключился. Увидимся позже.

– Да, до встречи.

Она положила трубку, ругая себя последними словами. Где ее словарный запас? Он может подумать, что пригласил на ужин девушку, чей лексикон состоит из односложных слов и утвердительного «да». Она мрачно взглянула на Вивьен.

– Я разговаривала как идиотка, да?

Но Вивьен ее не слушала.

– Ты ужинаешь в «Дженерал Прэктис». Невероятно! Просто невероятно, – зачирикала она и радостно всплеснула руками. – А голос у него божественный!

Дилайла уставилась на телефон, как на злейшего врага.

– Черт знает что.

– Только не глупи. И поторопись, осталось меньше часа. Я вызову тебе такси.

– Доеду на метро.

Вивьен остолбенела.

– В этом платье?

– Ничего, я уже большая девочка.

– Это точно. Достаточно одного взгляда на твой прикид, и тебя сожрут с потрохами, – сказала Вивьен и содрогнулась. – Ты когда-нибудь ездила на метро?

– Конечно! – возмутилась Дилайла, решившись на вранье. Она даже схемы метро никогда не видела, но признаться в этом не могла. Дело в том, что у нее осталось меньше десяти фунтов, и выбирать она могла между метро, автобусом и прогулкой пешком. И она выбрала, как ей казалось, меньшее из трех зол.

– Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в том, что в метро нет купе первого класса? Тебе придется толкаться среди воров и бродяг… – гремел за спиной голос Вивьен, пока Дилайла поднималась в свою комнату. – Только не говори потом, что я тебя не предупреждала.

Дилайла закрыла за собой дверь спальни. У нее осталось пятнадцать минут на то, чтобы превратить себя в причесанную, накрашенную и наманикюренную роковую женщину. Впрочем, причин для истерики не было. Все шло по плану. Во всяком случае, так она думала, пока не увидела себя в зеркале: непричесанную, ненакрашенную, без маникюра. И впала в истерику – ей ни за что не успеть за пятнадцать минут сделать себя привлекательной.