Подтянувшись поближе к костру, ребята с аппетитом поглощали самостоятельно приготовленный ужин. Аяс неторопливо перебирал струны, тихо напевая себе под нос песню на родном для него языке.

В первое мгновение, Лину показалось, что он ослышался. Нет, паренек пел не на его языке, а на более древнем, почти забытом… Пел про поиски счастья, про темный лес, про песню, про любимую. На несложных припевах, кто-то из ребят даже начал подпевать, и дружное «ау» разрезало тишину ночи. А потом была другая песня: про полночь, про лабиринты. Но Лиалин уже не слушал. Теперь это уже не имело значения. Хранитель точно знал, кто сидит возле него, но отчего-то не было ни ужаса, ни ненависти. В памяти всплыла первая встреча с Шиэлом и сайрийский саркофаг. Почему он раньше не задался вопросом: для чего Варкуле понадобился этот паренек? Кочевник…

Пусть так. Настоящее…Есть только настоящее… Этот вечер. Любимая. Друзья. Аяс… Кто знает, что готовит грядущее? Прове? Пусть. А он не провидец и опережать время не станет.

— Что это за язык?

Аяс глубоко вздохнул, пряча проступившую тоску поглубже, и, отложив витену, протянул руки к огню. Столь многое изменилось в его жизни безвозвратно. Ночами снились родные леса и ребята и навсегда неоконченное суворовское, но утро встречало теплом двух солнц и звуками чужой речи. Будто и не было в его жизни зелено-голубой Земли, родного дома и размеренного прошлого. И только черная форма, спрятанная в чехол в личном шкафчике еще связывала обе его жизни в одну.

— Одной из планет дальнего периметра…

Лин чуть заметно улыбнулся, но комментировать его слова не стал. Дальнего периметра, значит дальнего периметра.

— А можешь что-нибудь на нашем изобразить? — Гуа осторожно подкинул веток в костер.

Аяс поднял перед собой задумчивый взгляд и увидел хмурую Киту, ковырявшую тонкой веткой ямку в песке.

— Почему бы и нет.

Его пальцы забегали по струнам и над берегом разлилась тихая светлая мелодия. Она то нарастала, то становилась тише, то стремилась вперед, то вдруг замирала. И словно рождаемый музыкой, зазвучал голос Аяса:

Ребята, еще долго сидели молча, прислушиваясь к отголоскам стихшей мелодии.

— А я и не знала, что ты поешь, — выдохнула, наконец, Феста.

— Да я и сам до чего дня лишь догадывался, — неловко отшутиться эскид, не в силах оторвать глаз от Киты.

Райтор перевел внимательный взгляд с Аяса на невесту. И на душе в очередной раз неприятно ёкнуло.

Эшора и Лин сразу после песни ушли вдоль берега.

— Пойду искупнусь, — Соун скинул теплую куртку и направился вслед парочке, однако Райтор тут же последовал за ним.

— Оставь их в покое! — тихо, так, чтоб его смог услышать только Соун, попросил он.

— Я хочу лишь искупаться, — рыжий попытался оттолкнуть Райтора, но тот даже не шелохнулся.

— Драки не будет! — офицер крепко сжал плечи друга и как следует встряхнул, — Она сделала свой выбор!

— Пусть так! Но сначала я подправлю ему физиономию! — Соун оттолкнул, наконец, пытающегося увести его Райтора и, проваливаясь в песок, двинулся к Хранителю.

Райтор набросился на него и повалил на землю. Послышались глухие удары и сопение. Наконец, Райтор оказался сверху.

— Ну чего ты добиваешься? — тяжело дыша, шептал офицер. — Ты портишь хороший вечер. А драка с Лиалином все равно ничего не изменит!

Соун ослабил хватку. Какое-то время они устало лежали на песке, пока над ними не склонился Лин.

— У вас все нормально?

— Еле отговорил, — неестественно засмеялся Райтор. — В холодную воду лезть решил! А где Эшора?

Девушка зябко поежилась и осмотрелась. Так темно… Только вдалеке маячили три знакомых силуэта. Эшора попробовала присмотреться: да что же там у них происходит! Перед лицом замелькала незнакомая физиономия.

Почти неощутимый укол в ладонь подействовал моментально. Закружилась голова, к горлу подступила нездоровая тошнота. Её куда-то потащили… Девушка с силой ударила по вцепившейся в неё руке, но драться сил не оказалось. Ее мутило, голова раскалывалась на части… Отголоски почти отключившегося сознания вопили: не спи! Ты одурманена! но глаза закрывались сами собой. Эшора медленно съезжала по шаршавому стволу старого дерева, не в силах заставить ноги держать ее.

— Может, свалишь по-тихому? — с глухой угрозой предложил родной голос. Эшора глубоко вздохнула и благодарно уткнулась в широкую спину Райтора. Желудок свело в приступе тошноты. Она болезненно захныкала и… крепкие руки, ласковые руки подхватили ее и уверенно поставили на ноги, бережно обнимая. Запах леса заполнил весь окружающий мир, и Эшора буквально повисла на Хранителе, поняв, что больше не надо защищаться.

Хранитель осторожно приоткрыл закрытые веки любимой и нахмурился: серфин. Яд болотниц! Откуда на Ки'ко серфин?

— Да что ты говоришь! — шипел незнакомец.

Удерживая Леесу одной рукой, Лиалин обернулся, оказавшись лицом к лицу с… лешим. Он узнал его по глазам — темным и злым, как сама тьма, что его породила. Хранитель передал девушку Райтору и тяжелой походкой направился к нему:

— Что ты здесь делаешь?

Леший испуганно шарахнулся в сторону, неожиданно поняв, кто перед ним, но тут же успокоился:

— Как интересно! А кто-нибудь знает, где ты? И это накануне сговора?!..

— Почему ты напал на Леесу? Кто приказал?

Райтор не слышал, о чем говорили чужаки, но вид Лиалина его слегка сбил с толку: сначала изумление, затем страх — секундный, но страх, и угроза… Настоящая реальная угроза… Лиалин двигался медленно, заставляя лохматого старика пятиться и отступать прямо в заросли багрового кустарника.

Эскид отвлекся на бормочущую Эшору лишь на мгновение, а когда поднял глаза, их уже не было видно. Только странная голубоватая вспышка на секунду высветила кусты и погасла. Вскоре из зарослей показался и сам Лин. Слегка взъерошенный вид его, навел на эскида мысль о драке или короткой потасовке, но чужак был спокоен и даже улыбался, почти незаметно, но удовлетворенно.

— Ну, и наглецы у вас бродят, — усмехнулся Лин, вытряхивая из-за ворота труху прошлогодних листьев.

— Ты видел вспышку? — Райтор бросил на рося подозрительный взгляд, однако Хранитель прореагировал на его слова совершенно равнодушным покачиванием головы.

Подхватив девушку на руки, он отнес ее со света в темноту и уложил в траву, ласково гладя по волосам. Серфин действовал очень быстро и безболезненно. Жертва засыпала, так и не поняв, что ее убило, и уже никогда не просыпалась. Леший так толком и не рассказал: кто подослал его к Леесе, а для чего Лин и сам отлично понимал. Девушка поймала его ладонь своими уже непослушными пальцами и, коснулась губами самой ее серединки, блаженно улыбнулась:

— Я хочу домой, Лин.

— Скоро пойдем, — пообещал он, целуя ее холодеющие руки. Голубовато — белое сияние с продолжительностью вздоха окутало Эшору и угасло. Лиалин быстро оглянулся в поисках свидетелей — никого. Из головы все никак не выходил леший. Лешие ведь не наемники. Они либо свои интересы преследуют, либо кому-то верно служат. И этот явно был чей-то слуга. Но вот чей? Вряд ли Чакосе ведомо, что Лееса жива. А даже если и так, это игра не его поля! Тогда кто? Варкула? Больше похоже на правду… Вот только Варкуле лешие не служат.