– Хм… – последовал невразумительный ответ. Филиппа улыбалась, как кошка, вволю наглотавшаяся сливок. – Да, вероятно, там будет такая возможность… А почему бы вам просто не пригласить меня к себе на чай?

– Какой-то чай? – Бротон вздернул бровь так, что она вот-вот могла сломаться. – И вам не будет скучно? И вы Действительно рискнули бы прибыть ко мне?

– Но, Филипп, о каком риске вы говорите? Неужели вам никогда не приходилось приглашать леди на чай? Мы не кусаемся, хотя… кто знает?

Твердо решив закончить на этом, она сделала ловкий реверанс и удалилась. Бротон остался стоять в полном смятении чувств.

Филиппа была довольна собой – маркиз у нее на крючке. Больше ей не надо мучиться и что-то изобретать – пусть он делает следующий шаг. Но она зашла слишком далеко в своей игре, он может решить, что она готова к последнему шагу…

Эта мысль заставила ее слегка занервничать. Встряхнув головой, Филиппа попыталась выбросить ее из головы и направилась в дамскую гостиную, чтобы слегка освежить лицо перед тем, как начать обыскивать каждый угол и закуток, где может застрять этот противный, невыносимый, небрежный и необязательный мистер Уорт!

– Умоляю, скажите, что эта противная мина, которую вы несете сейчас на вашем лице, предназначена кому угодно, только не мне!

Это был Маркус Уорт.

Но только не тот, к которому она привыкла… При виде этого Маркуса она остолбенела, а он занервничал, стал дергать свои бакенбарды, решив, что с ними опять что-то не так. Однако она быстро пришла в себя и вновь обрела королевское величие.

– Вы позволили себе опоздать, это недопустимо! – решила она начать разнос с самого главного.

– Да нет же, это вы опоздали. Я наблюдал за вашим появлением с высоты лестницы. Но не мог сразу подойти к вам, мне нужно было ознакомиться с расположением дома и его обитателей. А потом я снова увидел вас с балкона над бальным залом, но вы уже были заняты с леди Джейн и мисс Де Реджис, да еще явился этот маркиз, смотревший на вас, как охотник, загнавший львицу… Но, кажется, в итоге львица загнала его.

– О, вы наблюдательны… Впрочем, это у вас профессиональное…

Он был готов восхищаться ее способностью дрессировать мужчин. Этого маркиза, например. Хотя, что в нем есть, в этом маркизе? Что заставляет всех обмирать при виде его?

– Мистер Уорт, – нарушила Филиппа ход его мыслей, – я больше не в состоянии сдерживаться. Скажите на милость, что такое вы сотворили у себя на голове? – Она вдруг рассмеялась.

Он трагически поднес руки к вискам.

– Насколько я понимаю, вы не одобряете всех моих усилий?..

Она вздохнула и огляделась по сторонам.

– С этим надо что-то делать. Здесь найдется какой-нибудь уголок?

– Я, кажется, знаю один, идемте, раз это для вас так важно.

Она поспешила за ним в нижний зал, а затем снова вверх по лестнице и за угол по коридору мимо разных дверей. Потом был еще один пролет, и, наконец, он открыл перед ней маленькую дверь в бельевую – длинную комнату с рядами стеллажей и ящиков вдоль стен и стойким запахом крахмала. Затворившись в ней, они оказались в смоляной черноте. Маркус водил руками по стене у двери, пока не нащупал свечу.

– Я высказал Марии ваши пожелания относительно моих бакенбард, – начал он. – И она велела моему брату одолжить мне его камердинера, чтобы тот отполировал меня как следует для вашей компании.

– Очень любезно с ее стороны, – сказала Филиппа, разглядывая его в желтом пламени свечи. – Однако…

То, что было раньше бесформенной гривой, усилиями камердинера Грэма превратилось в подобие смелой мужской прически в модном новогреческом стиле – убийственно короткая стрижка, волосы слегка приподняты и лихо зачесаны на виски и лоб. Мария решила, что такая прическа должна выделять его глаза и подчеркивать мужественные скулы. Однако взгляд Филиппы говорил, что его прическа изменилась не в лучшую сторону.

– Мне сказали, что это самый модный стиль на сегодня, – оправдывался Маркус. – И обратите внимание – мои бакенбарды совершенно ровные, как вы и просили.

– Просто сногсшибательно, – заметила Филиппа, расстегивая свою перчатку и подступая к нему ближе. – Единственное, что мне нравится, – это отсутствие очков.

– Мне сказали, что они все испортят. Это романтический стиль…

– Отлично. – Встав на цыпочки, Филиппа потянулась к его голове. Но Маркус откачнулся назад.

– Спокойно, это всего лишь моя рука, – сказала она и погрузила пальцы в его волосы.

Очень нежно она принялась укладывать его волосы к затылку, открывая лоб и виски, попутно пригладила злосчастные бакенбарды. Потом слегка отстранилась, оценивая результат своих скромных усилий. Ему показалось, что он видит какое-то новое выражение в ее прекрасных синих глазах, какую-то непонятную искру. Но она быстро отвернулась, натягивая перчатку.

– Осмелюсь доложить, теперь вы смотритесь роскошно, – констатировала она с улыбкой.

Маркус почувствовал, что ее рука задержалась на его груди; они оба застыли в каком-то мечтательном состоянии, но, заметив его пристальный взгляд, она, словно обжегшись, отдернула свою руку.

– Простите, – сказала Филиппа, чувствуя тепло, подбирающееся к ее щекам.

– Из всего этого я заключаю, что вам не слишком противны мои волосы. Особенно когда вы уложили их по своему вкусу.

– Мистер Уорт, уверяю вас, теперь найдется немало юных денди, которые будут копировать вашу укладку от Филиппы Беннинг.

– Вам и вправду нравится, как я теперь выгляжу?

– Вы смотритесь очень стильно, даже великолепно. Но к вам такому я еще не привыкла.

– Ничего, у вас еще будет время ко мне привыкнуть.

– Я рада, но давайте вернемся к нашей главной теме – банкету, – ответила Филиппа, расправляя плечи. – Нам еще столько предстоит обсудить… Скоро все потянутся в банкетный зал. Если чему-нибудь сегодня и суждено случиться, то это будет тогда и там. – Лицо ее пылало воодушевлением при мысли о важности их задачи. – Леди Уитфорд славится своим добрым и щедрым отношением к прислуге, – продолжала она, – и, значит, пробраться с черного хода преступнику вряд ли удастся. Я была сегодня предельно внимательна, но так и не обнаружила в доме ни одного незнакомого лица…

– Миссис Беннинг, – прервал ее Маркус, – благодарю вас, вы весьма объективны. Моя собственная проверка показала, что домашняя челядь крепко стоит на страже интересов своих хозяев. Пару дней назад я, было, попробовал внедриться в домашний штат, но этот сумасшедший шеф-повар не подпустил меня и на двадцать шагов. Сказал, что я покушаюсь на его рецепты.

Филиппа звонко рассмеялась:

– На Марселе держится весь банкет. Неудивительно, что он дал вам почувствовать свой темперамент. А в том, что он гений своего дела, вы сможете убедиться на ужине. Сегодня он подаст пирог, из которого вылетят живые голуби. Это будет необычайное зрелище.

– Допустим… – сказал Маркус, не слишком довольный тем, что она так активно захватывает руководство. – Но я настаиваю, чтобы в этот вечер выдержались как можно дальше от меня, да и вообще – не лезьте вы в это дело!

Филиппа постаралась сделать вид, что не чувствует себя задетой.

– Не глупите, сэр, вам придется хотя бы раз станцевать со мной, а возможно, и с другими юными леди… – улыбнулась она.

– Миссис Беннинг, у меня нет времени для танцев, я должен…

– Что вы должны? Что вы можете предпринять, когда сами ничего толком не знаете? За кем вы собираетесь гоняться? Вы просто должны быть начеку и вооружены…

Он удивленно взглянул на нее.

– Разве вы не захватили с собой пистолет или еще что-нибудь в этом роде? – спросила она, старательно ловя его взгляд.

– Разве может джентльмен позволить себе прийти вооруженным на банкет? – возразил он.

Филиппа на мгновение растерялась, но тут же пришла в себя.

– А вот я оказалась предусмотрительнее, – заявила она, доставая дамский однозарядный пистолет из складок своей пышной юбки.

– Вы сумасшедшая! – воскликнул Маркус, вырывая у нее оружие. Он проверил ствол – пистолет был заряжен. – Миссис Беннинг, что вы намеревались делать вот с этим?